В чужом обличье

        "Формы для нас - строгие меры красот идеала, поскольку
         Вскормлены нашими  снами,  и так алогичны,  покуда не
         Замечаем однажды дыры,  оставленной  ими.  Теперь  же
         Значимость их,  если не смысл,  очевидны. Они пестуют
         Сны,  их заключавшие  без  исключения,  как если  б в
         Итоге им  довелось поменяться местами в той странной,
         В той уплотненной материи зеркала... впрочем, нам они
         Кажутся странными, поскольку нам не видны..."

         Джон Эшбери "Автопортрет в выпуклом стекле".


                            * * *
     Был обычный  осенний  вечер,  когда  серая пелена облаков
спускается так низко, что кажется комьями серой ваты, расплас-
тавшейся  по  крышам.  Воздух  пропитан мелкими каплями дождя.
Промозглая сырость превращает городские  кварталы  в  бетонные
доки для старых и скучных кораблей, каких никогда не увидишь в
Окленде,  Сингапуре или у мыса Доброй  Надежды.  Кажется,  что
влага,  сыпящаяся с небес, не кончится никогда. В такие вечера
даже злоумышленники не высовывают нос наружу. Они закутываются
в  одеяла с головой и в тёплой темноте просчитывают раз за ра-
зом планы зловещих делишек,  а потом засыпают и видят  светлые
сны, наполненные песочницами, разноцветными ведёрками и яркими
красно-синими грузовиками,  которые ещё никто не успел ни сло-
мать, ни украсть.
     А дождь идёт и идёт нескончаемой пеленой.
     Но в гостиной спасательского штаба о нём не помнят.  Сна-
ружи долетают лишь тихие шорохи, когда сонный ветер набирается
решимости и хлопает парой мокрых листов друг об друга. Из кух-
ни сочатся вкусные запахи,  предвещая ужин, который запомнится
надолго.  А  во всю стену приветливо мерцает экран телевизора,
чтобы те,  кому сегодня не выпало славных  дел  и  грандиозных
свершений, не скучали и не помышляли о зимней спячке.
     И если на экране в данный момент нет ничего  примечатель-
ного, просто нажми на клавишу и переключи канал. Возможно, всё
занимательное дожидалось тебя именно там.

                            * * *
     В светлом  круге появился мужчина,  уверенно шагающий под
тревожную,  но бодрую музыку. Вот он присмотрелся, вот присел.
Выстрел  из ловко выхваченного пистолета,  и экран сверху вниз
заполняется красной пеленой. Такие не промахиваются.
     Чип уютно устроился на диванчике,  чтобы посмотреть новый
фильм о Джеймсе Бонде.  Ему не хотелось признаваться  друзьям,
но он любил эти длинные картины,  где экзотические уголки мира
выстраивались звеньями цепочки острого сюжета. Что-то продира-
ло в душе, что-то не давало оторваться от экрана. Тем более, в
этой серии у Бонда объявился по-настоящему  серьёзный  против-
ник.
     - Эй,  эй!  - восторженно вопя, в гостиную ворвался Дейл.
Не  сразу  командир узнал своего друга.  В этот вечер отважный
бурундучок победным маршем прогарцевал вдоль  дивана,  оседлав
палку с потрёпанной лошадиной мордой. За спиной героя колыхал-
ся чёрный плащ.  Он не развевался по ветру,  как это бывает  в
приключенческих эпопеях,  а безвольно обвис, но герой этого не
видел, и такое положение дел ему нисколечко не мешало.
     - Уже началось,  - завопил Дейл, кинув короткий взгляд на
часы.
     Бурундучок перепрыгнул через диван,  чуть не задев концом
палки отпрянувшее ухо друга,  и завладел  пультом  управления,
куда ткнулся сразу двумя лапами.
     Щелчок и ослепительная улыбка Джеймса исчезла  с  экрана,
сменившись какой-то подозрительной личностью в лохмотьях. Что-
бы не оставить у зрителей отвратительного впечатления,  её за-
мотали  чёрной тканью.  А окружающую обстановку Чип оценил как
мексиканские трущобы времён постройки первых  железных  дорог.
Чипа аж передёрнуло. За время внеплановой паузы Бонд мог влип-
нуть в весьма неприятную историю. Чтобы не допустить катастро-
фы,  командир  ухватился за пульт с другой стороны,  но пальцы
тут же разжались, а на лице заиграла умильная улыбка. В гости-
ную  вошла  Гайка,  вертя в руках небольшую невзрачную коробку
без опознавательных надписей.  На волосы прелестной  изобрета-
тельницы,  как  на  огонь или звёздное небо,  Чип мог смотреть
вечно.
     - А  что  это у тебя за коробочка?  - поинтересовался он,
шумно дыша Гаечке в лицо.
     Пока Чип летал в облаках,  его вечный соратник форсировал
иные рубежи. Не прошло и минуты, как вожделенная коробочка пе-
ребралась из Гайкиной ладони в пятерню Дейла.
     - Осторожнее, Дейл! - испугалась Гаечка. - Я её смастери-
ла минувшей ночью.  Вчера я не могла заснуть и размышляла, как
здорово оказаться в самой любимой сказке. Когда смотришь её по
телевизору,  так и хочется шагнуть за экран.  Кажется, протяни
руку, и ты уже там... Но вместо руки можно... В общем, ты, на-
верное,  уже догадался...  Тогда-то и возникла приблизительная
схема...  Хорошо,  что у меня под рукой всегда есть карандаш и
бумага. Всё гениальное - просто! Осталось только прицепить эти
проводки к телевизионному пульту... Нет-нет, дай я сама. А те-
перь не тяни его! Он ещё не испытан...
     - Сказано,  не тяни, - Чип решил выступить в образе сред-
невекового рыцаря,  жаждущего каждую минуту спасать прелестных
дам от драконов,  невеж и забияк.  Для начала он саданул Дейлу
по пальцам и вернул пульт. Следовало также проверить, как обс-
тояли дела у Бонда.  Командир спасателей вдавил кнопку, вернув
на экран бесстрашного агента.
     Ну вот! Это случилось!
     Пока Чип оставил своего телевизионного друга без присмот-
ра,  на того градом валились неприятности.  Сейчас его  стара-
тельно обрабатывал неприятного вида субъект двухметрового рос-
та. Его рот зловеще щерился улыбкой, наполненной металлически-
ми зубами.  Бонд затравлено обернулся и, видимо, заметил Чипа.
Уяснив,  что его невзгоды теперь  происходят  при  свидетелях,
агент  тут  же  изловчился,  расколошматил  настольную лампу и
воткнул обрубок ножки с искрящимися проводами прямо в металли-
ческую  ухмылку.  Громилу  скрутили электрические судороги,  и
смертельный захват разжался.
     Радуясь за победителя,  Чип утратил бдительность и не за-
метил,  как пульт снова оказался у Дейла.  Не  видящий  дальше
своего  красного носа бурундучок одним нажатием кнопки мог ра-
зорвать незримую связь между агентом со звучным номером и  его
страстным поклонником.  Следовало вернуть пульт как можно ско-
рее.  Тем более,  что громила уже поднялся с  пола,  и  в  его
взгляде не прибавилось миролюбия.  Предчувствуя со стороны же-
лезнозубого ловкий манёвр,  Чип попытался пихнуть друга в бок,
чтобы заставить вести себя поскромнее.  Но Дейл ловко отскочил
за Гайку.  Закипая от злости, Чип сжал ускользающую таинствен-
ную коробку,  что есть силы.  Негромкий щелчок, и командир ис-
чез.
     - Куда делся Чип?  - испугалась Гайка, тревожно оглядывая
комнату.
     - Наверное,  пошёл помогать Рокфору, Гаечка! - Дейл подх-
ватил удивительное изобретение, одновременно при помощи пульта
переключив канал.  С экрана сурово смотрел таинственный незна-
комец в чёрной маске, о котором Чип оставался столь невысокого
мнения. Дейл же, напротив, взирал на экран с благоговением.
     - Зорро!  - подскочил Дейл. - Они начали новый сезон, а я
чуть его не пропустил.  Этой минуты я ждал с той поры, как пе-
рестал ходить в детский сад.
     Он заскакал по дивану,  размахивая руками.  Не стоило ему
так радоваться. Плюхнувшись на странную коробочку, он услышал,
как что-то щёлкнуло внутри.  Открывшая рот Гаечка увидела, как
Дейл растворился в прогретом воздухе гостиной.
     Гайка испуганно  кинулась  к  опустевшему месту,  по пути
наступив на телевизионный пульт, чем вызвала на экран загадоч-
ную особу, голова которой тоже была объята чёрной маской, но с
остро торчащими ушами. Гайка не видела творящееся на экране за
её спиной.  Она подхватила с дивана своё изобретение. Знакомс-
тво с Дейлом не пошло ему на пользу.  В Гаечкиных руках  оста-
лась лишь горстка деталек,  ещё связанных исчезающими электри-
ческими полями.  Изобретательница отказывалась верить, что всё
кончено. Она складывала стенки безвременно почившей коробочки,
пристраивала выпирающую схему,  пытаясь загнать её в пазы. Ни-
чего не получалось, пока не раздался знакомый щелчок. И комна-
та опустела окончательно.

                            * * *
     Сознание возвращалось медленно.  Словно таинственный нек-
то,  скрытый за чернильной паутиной нехотя отпускал  невидимые
ниточки, связующие с реальностью. Сначала пришли голоса... На-
зойливым роем они кружились вокруг,  не решаясь войти  в  мозг
или что-то заменяющее его. Потом голоса чуток стихли, сдвинув-
шись куда-то вниз.
     Вниз... Как чудесно было ощущать,  что есть верх и низ. И
там,  где-то внизу ещё продолжал назойливо клубиться рой голо-
сов. Это радовало. Появилась хоть какая-то определённость.
     Потом он почувствовал своё тело.  И боль...  Боль  всегда
приходила  распахнутой  дверью.  Дверью в жизнь из зыбкого за-
бытья, куда его желали отправить слишком многие. Но обычно они
оставались там сами.  Боль была платой за возвращение,  это он
знал очень хорошо.  Боль словно знаменовала, что и на этот раз
старушка с косой обманулась в извечных ожиданиях. Про старушку
можно было не вспоминать. Размышления о том, куда он вернулся,
можно  оставить на потом.  Поменять пункт возвращения не в его
власти.  Важный вопрос только один: сколько есть времени повс-
поминать, что же с ним произошло?..
     Обрывки воспоминаний заклубились в мозгу серыми облезлыми
пятнами.  Каждое  что-то значило.  Вместе они бесполезны,  как
прошлогодние листья,  устилающие мёртвым ковром землю. Усилием
воли он разворошил этот ковёр, пытаясь найти хоть одно, но жи-
вое воспоминание...
     Яркая вспышка... Вспышка боли... Мозг отказывался повино-
ваться ему...
     Ещё одна  вспышка  - летящий предмет,  потом хлопок,  как
будто перегорают пробки. И лицо - бесконечно милое и бесконеч-
но знакомое... И всё...
     Всё, что он сумел добиться.  Кажется, память умерла окон-
чательно...
     Снова боль.  Каждой клеточкой тело  сигнализировало  ему,
что-то происходит не так. Он покрутил головой.  Полная темнота
вокруг.  Только наверху - квадрат звёздного неба. Он отказался
от болезненных движений и чутко прислушался. Снова голоса. Они
опять пришли снизу.  Неясное далёкое бормотание. Шум доносился
и сверху,  низвергаясь с далёкого звёздного неба. Легкое завы-
вание и гудение...
     Ага! Умершая  память  решила преподнести прощальный пода-
рок. Он понял, куда вернулся. Он бывал в подобных местах много
раз.  Очень много... Он даже не мог бы сказать сколько именно.
Вентиляционная шахта.  Сразу всё стало на свои места. И таинс-
твенные голоса, приходившие с нижних этажей, и завывание ветра
над головой, и затекшее, отказывающееся повиноваться тело.
     С большим трудом он вытащил руки. Пальцы казались отлиты-
ми из чугуна и, когда он коснулся ими стен, почти не откликну-
лись на тёплое шершавое прикосновение кирпича. Но он даже и не
подумал сдаться. Сдаваться было не в его стиле. Впрочем, отку-
да  ему  было знать,  каким стилем он обладал раньше.  Он ведь
совсем ничего не помнил.  Но пальцы решили за  него.  Медленно
подтягивая за собой непослушное тело,  они стремились вверх, к
тому квадрату,  усеянному звёздами,  где раскинулся весь  мир,
которого, как всегда, было мало...
     Тёмная фигура показалась над краем вентиляционной шахты.
     Медленно, словно сила земного притяжения оставила её, она
перегнулась через край. Но потому вдруг вспомнив, что она пока
принадлежит миру живых, звучно шлёпнулась о крышу.
     Минут пять он сидел неподвижно, ожидая пока боль радостно
вонзившая свои иголочки-зубы, окончательно стряхнёт оцепенение
с его тела.  Потом он поднялся.  Сделал три шага вперёд. И за-
мер.  Нет,  к мысли,  что спящий город,  раскинувшийся вокруг,
окажется незнакомым,  он уже успел себя  приучить.  Реальность
оказалась куда хуже.  Незнакомцем оказался он сам.  Руки,  так
удачно вытащившие его из шахты,  и ноги, прошагавшие три метра
по крыше, были чужими. Они никогда не принадлежали ему. В этом
он готов был поклясться.
     Лихорадочный поиск  по карманам принёс тройной улов.  Ши-
карный серебряный портсигар, явственно блестевший даже в свете
луны,  такой же роскошный набор авторучек, одна из которых за-
манчиво поблёскивала золотым пером, и туго набитый кожаный бу-
мажник.  Повинуясь внезапному инстинкту, он чиркнул зажигалкой
в футляре из настоящей кожи. Крохотный огонёк выскочил наружу,
осветив весьма озадаченное лицо, показавшееся в зеркальной по-
верхности портсигара.
     Чужое отражение...  Голубые  глаза,  прямой нос,  волевой
подбородок, отвисшая челюсть, полная белоснежных, ослепительно
белоснежных зубов.
     Теперь всё это принадлежало ему.

                            * * *
     Она изящно выгнула спину и поглядела на Луну.
     "Огромная, - застучало взволнованное сердце. - Словно се-
ребряный поднос. Словно чья-то далёкая душа. Светлая душа. Та-
ких в нашем суровом мире уже не осталось. Как здорово, что они
ещё встречаются в заоблачных странах".
     Следующая мысль приблизила её к реальности.
     "Хм, крыша?  - удивилась она. - Точно! Господи, чего меня
сюда занесло? Но... как тут красиво! Почему же я раньше никог-
да не залезала так высоко, чтобы просто посидеть?"
     Потом её охватило поразительное чувство сбывшейся сказки.
Ведь в глубине души она всегда мечтала забраться на крышу,  но
не решалась в этом признаться.  Даже себе.  Потому что крыши и
мыши...
     "Мыши? - удивилась она, - а причём тут мыши?"
     "Но я же мышь!" - охватила её догадка через секунду.
     Тут же,  как только она осознала себя  мышью,  навалилось
ужасное,  неистребимое чувство опасности. Враг прятался где-то
рядом.  Испуганный взгляд пропахал крышу, суматошно, но весьма
цепко  перепрыгивая с одного укрытия на другое.  Все они каза-
лись безопасными.  Даже если там кто и  скрывался,  серебряный
свет луны тут же выдал бы врага, прибавив к стройным очертани-
ям труб и надстроек бесформенную скрюченную тень притаившегося
в засаде. Но чувство не исчезало, оно усиливалось с каждой се-
кундой. Враг находился невыносимо близко. И в то же время кры-
ша пустовала.  Несколько минут мышка не могла придти в себя от
несоответствия и вдруг с брезгливой неприязнью догадалась, что
враг - она сама.
     Лунный свет,  перекатывая блики по костюму из кусков чёр-
ного целлофана,  скреплённого грубыми швами,  очерчивал за ней
изящную хвостатую тень,  круглую голову которой уродовала пара
острых кошачьих ушей.

                            * * *
     Близилось утро.  Огромный серебряный диск  уже  готовился
нырнуть  за  край горизонта,  чтобы уступить бездонную глубину
неба дневному светилу.  Лишь два глаза провожали его. Два гла-
за, отважно сверкавшие из-под чёрной маски, закрывшей лицо та-
инственного незнакомца.  Темный,  подбитый красным плащ  слабо
шевельнулся порывом слабого утреннего ветерка. Пальцы судорож-
но сжались... Металл, слегка поблескивающий под последними лу-
чами побледневшей хозяйки ночи,  был спокоен...  Остроконечный
шпиль часовой башни знавал и лучшие времена.  Что ему этот та-
инственный  незнакомец,  всю ночь цепляющийся за самую его ма-
кушку.
     Хотелось плакать  или  завыть  от тоски.  Хуже всего была
противная мерзкая мысль,  что его, борца за свободу всех угне-
тённых рассвет застанет в таком отвратительном положении.
     Как он попал сюда?  Неизвестность жестоко отрезала  нити,
тянущиеся в прошлое. Иногда в глубинах души смутно проявлялись
горделивые профили мустангов,  рвущихся на свободу из  тесного
загона. Но были ли они настоящими? Или это всего-навсего кадры
полузабытого фильма?  Твёрдо он знал лишь одно:  своё  имя!  И
звучало  оно,  как удар хлыстом по каменной стене древней кре-
пости. Зорро!
     "Может позвать  на  помощь?" - спросил он себя в сто пят-
надцатый раз.
     И в сто пятнадцатый раз замотал вихрастой головой.  Герой
в маске никогда не зовёт на помощь...  Ну разве самую чуточку.
В отчаянии он ткнулся лбом о холодную гладкую поверхность...
     Неясная рваная тень вынырнула из чердачной  мглы  старого
небоскрёба  и запрыгала по соседним крышам,  приближаясь к по-
павшему в переделку.  Было в ней что-то знакомое,  тысячу  раз
виденное  там,  в другой жизни.  Он порылся в памяти,  пытаясь
вспомнить. И не успел...
     Две сильные руки оторвали его от шпиля.  В ушах засвистел
рванувшийся навстречу воздух.  Инстинктивно он  зажмурился.  А
когда открыл глаза,  то первое, что увидел - остроухую голову,
закрытую чёрной маской.
     - Бэтмен?!  - закричал он,  а в голосе сплелись радость и
удивление.
     И тут всё кончилось.  Он уже стоял на крыше.  Острая игла
шпиля смотрела отстранённо, а не колюче холодно. А бесстрашный
хозяин города удалялся...  И Зорро мог бы поклясться, что кры-
латая фигурка, на миг мелькнувшая на фоне заходящей луны, была
удивительно хрупкой.
     - С чего это он?  - хмыкнул обладатель чёрной маски, зак-
рывающей пол лица.  - Мог бы и задержаться!  А!  Он от зависти
убежал! Конечно, ему не досталось такого шикарного плаща.
     И взгляд любимца судьбы ласково огладил свой плащ.  Да, с
таким плащом не расстаются даже в  благодарность  за  спасение
жизни.  Проснулось лёгкое чувство недовольства. Ведь предпола-
гать за другими худшие качества души - свойство,  напрочь  от-
вергаемое его благородной натурой.  До сего дня.  Что же в нём
так сильно изменилось?
     Не позволив  скорбным  порывам овладеть душой,  спасённый
поспешил за тем,  в ком каждый узнал бы  похудевшего  Бэтмена.
Плащ развевался за спиной и позволял беспрепятственно перепры-
гивать с крыши на крышу.  Ноги ещё рвались пришпорить  невесть
куда исчезнувшего скакуна, но постепенно смирились, что в воз-
душных путешествиях можно обходиться и без чёрного красавца.
     Постепенно дистанция между преследователем и преследуемым
начала сокращаться.  Казалось, ещё один прыжок, и он настигнет
таинственного незнакомца.
     Серая громада встала  перед  ним.  Усталые  лампочки  ещё
складывались в утреннем полумраке в надпись "Hilton". Там, над
крышей отеля, промелькнула тень Бэтмена. Зорро, не раздумывая,
прыгнул.  Мышцам, обрадовавшимся выпавшей на их долю разминке,
это показалось детскими игрушками. Стена серой волной проноси-
лась мимо.  Вот она осталась там,  внизу. Небесный приключенец
заметил Бэтмена,  остановившегося передохнуть на одной из труб
отеля. Зорро впился глазами в хрупкую фигурку...
     И тут чёрная гудроновая крыша коварно заставила  посколь-
знуться  и  столкнула покорителя высот с малоприметным субъек-
том,  которого Зорро,  увлечённый погоней,  заметить не успел.
Двое, одетых в чёрное, покатились по мокрой от росы плоскости,
тяжело пыхтя и  распугивая  припозднившихся  кошек,  парочками
устроившихся среди дымоходов и антенн.
     Через несколько секунд выпутавшийся из плаща Зорро  вско-
чил на ноги.  Первым делом он бросил взгляд туда, где надеялся
обнаружить загадочного Бэтмена.  Увы,  труба уже опустела, и в
небе,  насколько  хватало взора,  не парил таинственный чёрный
силуэт. Зато обнаружился другой предмет.
     Прямо перед  носом Зорро застыл ствол немаленького калиб-
ра,  поглядывая на него своим единственным  чёрным  глазом.  И
ночной путешественник хорошо знал, ЧТО прячется в глубине тём-
ного зрачка.  За пистолетом обнаружились два других глаза. Не-
мигающим взором они смотрели на Зорро.

                            * * *
     Он держал пистолет и удивлялся сам себе. Ещё долю секунды
назад  он  лежал сбитый с ног незнакомцем в чёрном плаще с ду-
рацкой маской в пол-лица, свалившимся прямо с неба... (Другого
объяснения  он не мог придумать,  ведь под ногами расстилалась
крыша одного из самых высоких городских зданий). А теперь нез-
накомца держал под прицелом он сам.  И, чёрт побери, это полу-
чилось?  Наверное, сработал условный рефлекс. "Кто же я такой,
в конце концов? - мелькнула суматошная мысль. - Раз мушка, да-
же не шелохнувшись, указывает точно в центр лба подозрительно-
го  черномасочника.  Забавно  будет посмотреть,  как его мозги
выскочат наружу..."
     "А вот это уже лишнее",  - нахмурился он, не уводя с нез-
накомца нацеленного пистолета. Затем прозвучал первый вопрос:
     - Что тебе надо от той кошечки?
     - Кошечки?!!!  - взвился хозяин чёрного плаща. - Мышечки,
ты хотел сказать?  Проказливого мышонка, скачущего по крышам и
возомнившего себя единственным в мире супергероем!
     - Реально  существует  только  один супергерой,  - заявил
грозный хозяин "Беретты", наполняющийся чувством всё возраста-
ющего самоуважения. - Это я! Забыл представиться. Бонд! Джеймс
Бонд!
     Имя вылетело,  как пробка из бутылки,  удивив его самого.
Хм,  почему-то казалось,  что раньше он звался иначе. Зато те-
перь в душе плескалась твёрдая уверенность,  что произнесённое
имя вызывает нервный трепет у самых достойных соперников.
     "Секретный агент!  - всплыло в голове. - Секретный агент!
Это я - секретный агент!"
     - Зорро, - тем временем кивнул незнакомец.
     Звучное имя агента секретных служб на черномасочника  за-
метного  впечатления не произвело,  и Бонд сразу перестал счи-
тать его достойным соперником.
     - Мистер Зорро...  - он потянул паузу, дожидаясь второго,
более значимого имени.
     - Просто Зорро, - огорчил его несостоявшийся мистер.
     - Так вот,  сэр,  - излишняя вежливость служила  туманом,
маскируя  следующую  остроотточенную фразочку,  - настоятельно
рекомендую запомнить,  что наши пути всегда будут проходить  в
противоположных направлениях.
     И он демонстративно повернулся в сторону,  куда  ускакала
кошачья фигурка в чёрном одеянии,  которую подслеповатый Зорро
принял за мышь.  Но его-то глаза по-прежнему были зорки, как у
орла.  Тем более,  кошку он бы не перепутал с иным зверем. Ему
долгие годы мечталось завести кота,  но постоянные задания,  с
каждого  из которых он мог не вернуться,  мешали осуществлению
заветного желания.
     Не тратя  слов,  Зорро  перемахнул через Бонда и помчался
вслед за почти исчезнувшей остроухой фигуркой.  Видимо, у чер-
номасочника на неё тоже имелись свои планы.
     "Надо наказать наглеца!"  -  немедленно  подумал  суровый
агент. Он не привык откладывать дела в долгий ящик. Тем более,
кошка заинтересовала и его.
     Однако, таинственному  суперагенту  не пристало как маль-
чишке скакать по городским крышам, ежесекундно рискуя свернуть
шею.  Для подобных мероприятий у Джеймса имелся супершпионский
портативный вертолёт. Бонд засунул руку за отворот пиджака.
     Пальцы, проделавшие привычное движение,  на сей раз ухва-
тили лишь кусочек тёмной пустоты. Бонд мысленно выругался. По-
хоже,  из всего снаряжения остались лишь пистолет и зажигалка.
Да ещё собственные мозги! Пусть поражённые амнезией, но всё же
ещё успешно скрипящие!
     И Бонд принялся высчитывать, на какой крыше этот паршивец
Зорро нагонит кошку.

                            * * *
     Прохладный утренний воздух скользил навстречу, проникал в
лёгкие,  наполняя  её каким-то новым необычным ощущением.  Она
могла поклясться, что подобные прогулки уже совершались тысячи
раз, хотя точно знала: такое с ней происходит впервые.
     Очередная крыша раскрыла ей свои объятия.  Но лишь на се-
кунду,  чтобы  сильным  пружинистым толчком послать её хрупкое
тельце вверх, в ласковые объятия воздушных течений...
     - Попался!  -  резкий окрик у неё за спиной.  Рваная тень
упала на кошку сверху.
     Цепкие пальцы ухватили её за плечи. Она хотела обернуться
навстречу опасности.  Но опыт доставшейся ей в  наследство  от
предков,  может кое-кто из них и правда был кошкой. Опыт поко-
лений тотчас завопил, почти оглушая. "Кошка всегда приземляет-
ся на четыре лапы!!!"
     И вовремя.  Место посадки неслось навстречу  с  удвоенной
скоростью.  Её  лапы  почувствовали упругую поверхность крыши.
Толчок. Черный плащ незнакомца накрыл их с головой. Удержаться
на  ногах  ей  не удалось.  И сцепившийся крутящийся волчок из
двух тел покатился в сторону. В самый тёмный закуток крыши...

                            * * *
     Чиркнула зажигалка.  Огонёк разогнал в стороны чернильную
паутину сумерек. Зорро, подслеповато щурясь, помаргивал глаза-
ми. Он был спокоен. Его добыча - нахальный супермышонок - была
у него в руках. Он нагнулся над хрупкой фигуркой.
     - Да это не Бэтмен...  - разочарованно протянул Зорро,  -
это какая-то кошка...
     - КОШКА!!!  - разорвал утреннюю тишину одинокий вопль.  И
сразу на крыше одним посетителем стало меньше.  Фигуру в плаще
перебросило через ограждение,  и теперь она пролетала где-то в
районе двадцатого этажа на полпути к встрече с землёй.
     Бонд разочарованно   засунул  "Беретту"  обратно.  Теперь
"Мистер Зорро" не представлял опасности.  Зато он оставил тро-
фей. И какой! Бонд нагнулся...
     - Я тебе выцарапаю глаза!  -  кошачья  фигурка  мгновенно
вскочила, угрожающе вытянув когтистые лапы.
     Горячечный порыв не заставил Бонда утратить  расположение
духа.
     - Мы ведь можем спокойно обо всём договориться,  киска, -
усмехнулся он,  - Я думаю тебе не мешает привести себя немного
в порядок после ТАКОЙ ночки.
     "Да и  мне,  пожалуй,  тоже не мешало бы поспать пару ча-
сов", - мысленно добавил он, вдруг осознав, что совершенно вы-
мотался.

                            * * *
     Стеклянные двери  "Хилтона"  услужливо  раскрылись  перед
странной парой. Усталый портье, ночная смена которого подходи-
ла к концу,  равнодушно скользнул по ней взглядом и выдал клю-
чи.
     Бонд крутанул связку и  покровительственно  хлопнул  свою
спутницу кошачьей наружности по плечу.  Но рука встретила пус-
тоту. Остроухая словно растворилась в полумраке холла.
     "Не пойдёт!"  -  гневно подумал Бонд.  В следующий миг он
приник к стене,  слился с ней и неслышно добрался до лестницы.
По ней ли простучали лёгкие шаги,  или ему только послышалось?
В любом случае следовало подняться наверх. Хотя бы потому, что
там располагался его номер, где он хотел отдохнуть.
     Кабина лифта призывно раскрылась.  Но нет, в такую прими-
тивную ловушку его не заманить! Для того, кто взбирался по от-
весной скале над Эгейским морем,  двенадцать этажей - не прег-
рада! Тем более, что их можно преодолеть с помощью лестницы.
     "Если я не обнаружу кошечку на  двенадцатом  этаже,  меня
зовут  не Джеймс Бонд",  - грозно прищурил глаза агент великой
державы и пулей взлетел на двадцать два пролёта вверх. Кошечки
там  не обнаружилось,  двери тёмных номеров были индифферентно
распахнуты. Очевидно, его звали как-то иначе.
     Теперь донельзя  захотелось  посетить четырнадцатый этаж.
Полминуты прошло в мучительной борьбе между зовом души и  осо-
бенностями  верхней  одежды.  Умело  замаскированная  обойма к
"Узи" оторвалась и теперь путешествовала  между  подкладкой  и
тканью плаща, больно стуча по ногам.
     Компромисс был найден.  Ехидно улыбаясь, Бонд прокрался к
своему номеру (он рассчитывал,  что кошка устроила ему засаду)
и мгновенно нырнул в темноту, свернув к ванной. Он приготовил-
ся к кровопролитному бою,  на ходу достав ствол, но его встре-
тила лишь тишина.
     Ныло колено, о чашечку которого, что-то продолжало больно
стучать. Рука по привычке скользнула в секретный карман плаща,
по  привычке достала гранату,  по привычке выдернула чеку и по
привычке размахнулась.  Но тут Бонд внезапно вспомнил, что это
ЕГО номер.
     Нервы успокоились,  однако проблема,  что делать с  неис-
пользованной гранатой, осталась. Привести её в безопасное сос-
тояние не представлялось возможным. Выбросить в окно не позво-
ляли  культурные принципы.  "Хилтон" - название универсальное.
Вдруг его занесло на родину? А наносить ущерб державе, которую
он должен хранить и беречь,  было немыслимо.  Вот если бы дело
происходило в Америке.  Или на Украине.  Впрочем,  подумав, он
вычеркнул последний вариант.  Украина не повинна в том, что он
сейчас стоит в темноте с готовой разорваться гранатой,  и  ему
нестерпимо хочется на четырнадцатый этаж?
     Что же такое прячется на этом чёртовом четырнадцатом эта-
же?
     Джеймс, перекладывая гранату из  одной  руки  во  вторую,
расстался  с  плащом  и раздражённо швырнул его на кровать.  В
складках материи звякнула  груда  металла,  из  которой  после
упорной  полуторанедельной  работы,  постоянно сверяясь с инс-
трукцией,  где нарисовали снайперскую винтовку, получалась от-
личнейшая кровать на пружинах.
     Теперь ничто не мешало отправляться на этот треклятый че-
тырнадцатый этаж.
     Он осторожно запер дверь  и  проверил  надёжность  замка.
Страна пребывания оставалась загадкой.  Как-то в небольшом го-
родке Нижневартовске,  набитом нефтью и богатыми  нефтепромыш-
ленниками, он вышел в коридор спросить почему-то отсутствующую
пепельницу. Из оставленного без присмотра номера кто-то не по-
ленился  упереть все чемоданы,  все деньги,  всё оружие и пос-
тельное бельё.  Последнее особенно огорчило,  потому что  Ми-6
наотрез отказалась покрыть непредвиденные расходы, не поверив,
что такое и в самом деле случилось.  Легче было разбить четыре
автомобиля,  чем доказать, что кто-то может украсть прожженную
в пяти местах простыню!
     Стоп! Мы совершенно забыли про четырнадцатый этаж. Путь к
цели дался Бонду нелегко.  Уныло переставляя ноги  и  надсадно
дыша,  он подумал, что уже не молод. И чуть не упустил из виду
мелькнувший уголок чёрного плаща. От удивления правая рука ед-
ва не выпустила гранату. Зорро остался в живых. Более того, он
успел проникнуть даже сюда!  Не медля ни секунды, Бонд затопал
вверх.  Последние  четыре ступени остались позади.  Быстрее он
бегал только,  когда уносился от летящей по пятам  самонаводя-
щейся ракеты.
     Он не опоздал. Ну почти.
     Дверь номера 1407 была приоткрыта,  оттуда лучился мягкий
золотистый свет.  Стараясь избегать жёлтой,  протянувшейся  по
полу полоски, он подкрался к двери, соблюдая все правила конс-
пирации. Он добрался до вместилища тайн.

                            * * *
     Плащ мягко спружинил,  сбив небритого субъекта, подпирав-
шего дверь изнутри,  и Зорро, проделав эффектное двойное саль-
то, ввалился в номер.
     Веселье здесь было в самом разгаре.  Большую  часть  тор-
жественного  ужина уже уничтожили,  но для новичка ещё остава-
лось немало интересного.  Веселившиеся были,  как на подбор, в
широких чёрных плащах и мягких широкополых шляпах, так что по-
явление новенького осталось незамеченным. Зорро даже подосадо-
вал, что в такой толпе его неповторимый облик стёрся и потуск-
нел перед широчайшим выбором отличных плащей и  шляп.  Утешало
только одно,  ни у кого не было такой замечательной маски.  Ни
хлыстов,  ни шпаг он тоже не разглядел. Успокоившись таким об-
разом, Зорро уже было собрался вклиниться между пухленьким ко-
ротышкой усердно запихивающим в себя четвёртую порцию  жареной
рыбы  и  угрюмым здоровяком,  налегавшим на десерт.  Но не ус-
пел...
     В проёме двери нарисовалась странная фигура. Не то стран-
но, что одета она была в плащ, явно позаимствованный у неудач-
ника,  сторожившего вход тремя минутами раньше.  Такие же име-
лись у всех присутствующих.  Но предмет, подбрасываемый правой
рукой,  смутил всех. В наступившей тишине было слышно, как ко-
ротышка подавился костью и теперь хрипел,  пытаясь  вытолкнуть
её обратно. Первым пришёл в себя здоровяк. Левой рукой он уси-
ленно треснул коротышку по спине,  отчего тот  выплюнул  сразу
несколько  кусков  почти  непережёванной  рыбы.  Правой  рукой
врач-самоучка перевернул стол и бросился за него, одновременно
увлекая за собой Зорро.
     Тут же заработали пистолеты.  От самых маленьких -  дамс-
ких, полностью исчезающих в огромных лапищах, так что времена-
ми казалось,  что на самом деле стреляют пальцы, как в детской
игре.  До здоровущих,  так что приходилось удивляться, где это
хозяин умудрялся его прятать.
     Зорро было  жутко  обидно.  Только у него не нашлось даже
самого завалященького пистолета.  Дверное  полотно  уже  давно
просвечивало   многочисленными  пробоинами,  словно  новенький
дуршлаг в хозяйственном магазине.  Дым от выстрелов наполовину
скрыл таинственного незнакомца. И Зорро понял, что если сейчас
же что-нибудь  не предпринять,  то заварушка  так и закончится
без него!
     Он тут  же  вскочил  на  ноги.  Разматываясь,  просвистел
бич...
     Кожаная дуга,  злобно режущая пропитанный порохом воздух,
пронеслась над шкафом, сбила шляпы четвёрки неуклюжих гангсте-
ров и напоследок щёлкнула по запястью Бонда.
     И в комнате сразу стало тихо.  Тихо и гулко, как в старой
цистерне...
     В голове ещё звенело эхо недавних выстрелов.  Но никто не
стрелял.  Никто больше не обращал внимания на незнакомца.  Все
заворожёно смотрели на небольшой предмет,  свалившийся с пыль-
ного шкафа в дальний угол...
     - Золотой Вжик! - просиял Зорро!
     Он не мог вспомнить,  почему второе слово навевает  такие
тёплые чувства,  но, может быть, его согревало первое. Золотая
фигурка никоим образом не помешала бы тому,  кто гордо  звался
Зорро.

                            * * *
     Он смотрел на толпу грязных гангстеров. Его окутывало ПО-
НИМАНИЕ.
     Болела рука,  и было немного жаль, что "Беретта" временно
оставила своего хозяина. Но эти проблемы казались полной ерун-
дой перед просветлением,  что наступило в  голове.  Теперь  он
знал,  почему его так тянуло на четырнадцатый этаж.  Теперь он
вспомнил своё задание.  Для спокойствия Соединённого Королевс-
тва он должен был представить Ми-6 эту самую фигурку.
     Раздвинув толпу мощным торсом, он проследовал в угол. На-
род почтительно расступался, не отрывая взор от поблёскивающей
безделушки.  Контуры статуэтки навевали смутные  воспоминания.
Где-то он уже видел такую муху.  И она, уж за это он мог пору-
читься, находилась в то время по его сторону баррикад.
     - Моё имя Бонд, - сказал он, нагибаясь над статуэткой.
     Гангстеры, лица которых хранили  смутный  отблеск  печати
ума, понимающе кивнули и неслышно покинули комнату. Прочие за-
лопотали.
     - Это  как  мои  сигареты что ль?  - недоумевал туповатый
громила,  напоминающий толстощёкого барсука, сжимающего корот-
копалыми  конечностями пару "Узи".  Из карманов простреленного
плаща топорщились запасные обоймы.
     - Джеймс Бонд, - закончил он  своё представление.
     По рядам оставшихся прошёл гул удивления. Затем все, даже
толстощёкий, торопливо бросились к выходу.
     Протянулась пухлая ручонка,  и  статуэтка  исчезла.  Бонд
распрямился. Что за урод посмел становиться на его пути?
     У зарвавшегося имелось имя. Зорро. Ну что ж, в отсутствии
умственных способностей у нахального проходимца Джеймс не сом-
невался.
     - Дай! - сказал он, протягивая ладонь.
     Его наполняла холодная уверенность.  Через  секунду  рука
метнётся за "Береттой". Ещё через пять чужак, хрипя, повалится
на пол. У него будут прострелен правый глаз.

                            * * *
     Чужая пятерня маячила неподалёку и раздражала.
     И вдруг донельзя захотелось показать язык. Чтобы этот по-
луверзила не чувствовал себя самым замечательным. Ведь не было
у него такого великолепного плаща.  И не он являлся борцом  за
свободу и независимость всех угнетённых зверьков.
     Зорро! Вот имя настоящего героя. Героя, которому по праву
положено владеть Золотым Вжиком.
     Грубиян внезапно нагнулся за пистолетом.  Зорро с удивле-
нием наблюдал, как резким движением запястья крутанулась руко-
ятка в правой ладони,  а гибкий кончик подхватил и  выкинул  в
окно неправедное оружие.
     Через секунду послышался звон разбитого стекла.
     Ещё через пять - совершенно неприличнейшая ругань.
     "Английский язык,  - с теплотой подумал суперагент. - За-
мечательно, что я не кинул гранату в окно".
     - В последний раз повторяю,  - раздался металлический го-
лос Бонда. - Отдай.
     Ну нет,  так слишком неинтересно.  Разве  можно  упустить
шанс, чтобы не поиграть с этим упёртым Бондом в одну из преза-
нятнейших игр.
     Статуэтка немедленно оказалась на столе.
     - Кто первый дотронется, - торопливо пояснил Зорро, - то-
го и будет.
     Бонд немедленно потянулся за сокровищем.
     - Не так!  - возмутился Зорро. - Сначала мы должны отойти
к стене. Затем, по моему сигналу...
     - У  меня  нет времени на детские игры,  - прорычал Бонд,
подхватив с пола первый попавшийся пистолет. - Правила таковы.
Если ты хоть раз шевельнёшься,  то кнуту придётся поискать но-
вого хозяина.  Кому ещё первому дотронуться до статуэтки,  как
не  мне,  - горделиво закончил он и положил пятерню на золотую
голову.
     Но встретил пустоту.
     Мгновением раньше метнулась по комнате  чёрная  остроухая
тень и неуловимым движением слизнула золотую вещичку.  Затем и
сокровище, и чёрная волна растворились в окне.
     От ярости  левая  рука метнула вслед злосчастную гранату.
Взрыв, прогремевший на уровне верхних этажей, подбросил строй-
ную  фигурку,  и  та беспрепятственно достигла крыши соседнего
здания.
     Незадачливые конкуренты молчали.  Говорить было не о чем.
Бонд только что растерял  свою  непробиваемую  уверенность,  а
Зорро вспомнил, зачем и ему надо было на четырнадцатый этаж.
     Именно за этой самой  статуэткой,  на  которую  оказалось
слишком много претендентов.

                            * * *
     Рядом  материализовалась   огромная  кошачья  морда.  Она
взвизгнула  и  подскочила  на  кровати.  Такой поступок оказал
странное действие на представителя семейства  кошачьих.  Рыжий
котище остался лежать на подушке, проводив удивлённым взглядом
свою хозяйку.  Обычный заевшийся котяра.  Словно обидевшись на
столь  нелицеприятные для него мысли,  кот отвернулся и закрыл
глаза...
     "Спокойно! -  приказала она самой себе,  - это всего лишь
твой домашний любимец". Обычная сама по себе фраза, прозвучала
несколько странно по отношению к рыжему красавцу.
     "Красавцу??! - холодная волна удивления содрогнула  душу.
- С каких это пор коты стали красавцами?"
     Только сейчас она услышала негромкое позвякивание будиль-
ника, успевшего исчерпать свой завод. И немедленно налетел рой
вопросов.
     "Где я?" - Она осмотрелась по сторонам.  Кроме кровати, в
дальнем углу которой она примостилась на корточках, обнаружил-
ся  шкаф с зеркальной дверцей,  у окна - письменный стол зава-
ленный бумагами,  телевизор на стеклянной тумбочке, а в центре
- стул, на котором она увидела свой ночной костюм.
     "Наверное, я дома".
     Никто не возразил. Ни шкаф, ни стол, ни даже мохнатый ры-
жий кот.  Он потянулся,  выпустив когти, и соскочил с подушки.
Проследовав до двери, кот обернулся и,  коротко мявкнув, вышел
из комнаты.
     "Ой! Я  опаздываю!"  - мелькнула мысль.  Куда опаздывает,
она сказать не могла,  да и задумываться не было времени. Руки
и ноги уже действовали.  И без всякого вмешательства с её сто-
роны.
     Первым делом она повесила в шкаф чёрный костюм. Затем ру-
ки нашарили в шкафу сиреневую спецовку.  Напоследок она  нашла
сумочку:  чёрную, лакированную с золотистой мордочкой кошки на
пряжке. На свет появилась косметичка...
     Короткий, но требовательный мяв раздался из соседней ком-
наты.  Кинув косметичку обратно в сумочку, она вышла на кухню.
Кот,  жмурясь от яркого солнца,  сидел рядом с холодильником и
двумя пустыми мисками...
     Она растерялась. Кормить кота ей ещё не приходилось. Раз-
ве что в ночных кошмарах, где она выступала в качестве главно-
го блюда. Хотя нет, постойте! Она вспомнила. Казалось бы самая
ненужная вещь на телевидении - реклама -  теперь  пригодилась.
Разыскав на полке пачку с улыбающейся пушистой мордой, а в хо-
лодильнике - пакет с молоком,  она  быстро  соорудила  кошачий
завтрак...
     Когда мяв перешёл в довольное урчание, она вспомнила, что
опаздывала.  Теперь уже безнадёжно опаздывала.  Молнией метну-
лась к входной двери. И замерла, как соляной столб. На тумбоч-
ке у входа тускло отсвечивала странная статуэтка, изображающая
муху громадного размера с невероятно умной  головой,  на  лице
которой блуждала добрая улыбка.
     "Зачем она мне?" - мелькнула суматошная мысль.
     "Я опаздываю,  опаздываю,  опаздываю", - завывала в мозгу
безмолвная сирена тревоги.
     "После разберусь!"  -  тёплой  волной пришёл спасительный
компромисс.
     Рука ухватила статуэтку и сунула её в карман. Судя по тя-
жести,  муху изготовили из золота.  А подошвы изящных  туфелек
уже  весело отстукивали по лестнице ритм новой вершины хит-па-
рада.
     Улицы города  оказались ей незнакомы.  Ужасная толкотня и
запах выхлопных газов показались девушке  невыносимыми.  Впро-
чем, её ноги, казалось, сами знали положенный им маршрут, и до
авторемонтной мастерской на углу 25 авеню  она  добралась  без
приключений.
     Возле входа,  возмущённо пыхтя, прохаживался толстяк. За-
видев её, он прямо побагровел от гнева.
     - Сколько можно ждать? Э нет, миссис, такие темпы ремонта
нам не нужны. Я забираю машину немедленно.
     - Она готова,  - смущённо пробормотала хозяйка сиреневого
комбинезона.
     - На премиальные не рассчитывайте,  - пропыхтел  толстяк,
впихивая в салон своё тело.
     Она не ответила. Мысли были далеко. Да и волноваться не о
чем.  Ведь заказ выполнен. А премиальные... Ну что ж, проживём
и без премии.
     Выкатываясь из  вместительного  гаража,  толстяк кинул на
неё прощальный взгляд,  в котором ясно читалось, что из-за по-
терянных толстяком минут мир уже никогда не будет жить весёлой
и беспечной жизнью.
     Но хозяйку  мастерской сейчас больше волновала статуэтка.
Она открыла замок двери главного входа,  зашла в комнату,  где
обычно принимала заказы,  забралась за стол, в котором имелось
уйма ящичков и тайничков,  и поставила загадочную  фигурку  из
золота на исцарапанную столешницу.
     Муха тут же вобрала в себя солнечный луч,  задержала  его
на  неуловимое  мгновение и расплескала по старой выщербленной
конторке золотистое марево.  Как тут и стояла.  И  кипа  блан-
ков-заказов  и замызганная чернильница стали для неё давно об-
житыми соседями,  с которыми она казалось простояла бок о  бок
не одно столетие.
     Для чего она ей и откуда появилась? Девушка повернула фи-
гурку  спиной,  потом восстановила прежнее положение.  Ясности
это не прибавило. Возникло лишь лёгкое ощущение чего-то до бо-
ли знакомого.
     Натужное гудение мотора в мастерской и лёгкое  позвякива-
ние колокольчиков у входа.  Очередной клиент. Девушка толкнула
статуэтку вглубь ближайшего ящика и быстро его  захлопнула.  И
вовремя. Ранний посетитель уже склонялся над конторкой.

                            * * *
     Копна рыжих чуть растрепавшихся волос,  голубые  глаза  и
такого  же цвета замызганный комбинезон с надписью "Мишель" на
потертом бейджике.  Заспанное лицо.  Что-то поспешно  спрятала
внутри своего стола,  как только он вошёл.  Мозг автоматически
отметил эти незамысловатые факты,  прибавляя их к мириадам та-
ких же частью истершихся,  частью позабытых, но всегда готовых
по первой команде выброситься наружу.  И спасти...  Может  ка-
кую-то ничтожную корпорацию, а может быть и весь мир. В конеч-
ном счёте его работа зависела именно от них...
     - Мотор барахлит...  - процедил он сквозь зубы, устраива-
ясь на мягком диване. Появившиеся портсигар и зажигалка давали
понять,  что  он  согласен ждать.  Но не вечность,  а лишь тот
срок, который отпущен под наисрочнейший ремонт.
     - Сейчас посмотрим... Сэр! - было непонятно: то ли девуш-
ка шутит,  то ли во всём виноваты солнечные зайчики,  всколых-
нувшиеся в её волосах.
     Как бы то ни было,  не успел Бонд сделать и вторую затяж-
ку,  а  в гараже уже раздавался скрежет снимаемого капота.  Он
привык делать несколько дел сразу.  Для начала он снова  затя-
нулся и закашлялся. Что-то в последнее время курение не прино-
сило никакого удовольствия.  То ли он старел.  То ли, наконец,
подействовало кодирование, нанесённое специалистами Q пять лет
назад.  Потом он вызвал образ хозяйки мастерской. Личико нари-
совалось перед ним с фотографической точностью.
     "Так себе девушка",  - подумалось ему. Вспомнилась тонкая
и гибкая, как виноградная лоза, гречанка. Да, в Греции...
     И тут же холодная волна прокатилась  по  сознанию,  резко
оборвав воспоминания.
     "Что это за дурацкая мечтательность?!" - кольнула  непри-
ятная мысль.  Он всё ещё жил лишь потому,  что всегда умел ду-
мать только о главном, не опрокидываясь в прошлое. Срочно тре-
бовалось  вернуться  в привычную колею.  Он полностью отключил
сознание,  позволив рукам в перчатках из мягкой кожи тщательно
обследовать окружающую обстановку.
     В первом же ящике его ждала удача.
     Таинственная статуэтка  маняще блеснула золотистым сияни-
ем. Ни один мускул не дрогнул от такого фантастического приза.
Он прислушался. Рыжеволосая продолжала копаться в моторе и де-
лала, судя по звукам, молниеносные перестановки, словно ей до-
водилось обслуживать машины "Формулы-1". Затем рука опустилась
в ящик,  и сокровище бесшумно переместилось в карман отличней-
шего пиджака.  Он уже неоднократно задумывался, почему неведо-
мые дороги всегда выводят его прямо к цели.  Но разум  никогда
не находил приемлемого решения.  Более того, ему казалось, как
только решение найдётся,  удача, утратив ореол тайны, уйдёт от
него навсегда.

                            * * *
     Вот уже который час он тащился по улицам города,  без це-
ли,  наугад.  Плащ и маску пришлось снять.  Несмотря на раннее
утро,  на улицах сновало великое множество народа,  и  слишком
много любопытных глаз пялилось на него. Вытащенный из мусорно-
го контейнера пластиковый пакет принял в себя одежду  суперге-
роя.
     Сверху одежды в пакете устроился и знаменитый хлыст  Зор-
ро.  Оставались,  правда, ещё сапоги. Прицепленные к ним шпоры
сладко позвякивали, то и дело норовили ухватиться за пролетаю-
щие мимо дамские туфельки и, честно говоря, мешали при поворо-
тах.  Однако расстаться с великолепными шпорами у него  просто
не хватило духа.
     Он искал...  Искал свой дом,  свою квартиру,  свой чердак
или подвал,  наконец, где можно отдохнуть после ночных приклю-
чений.  И привести в порядок мысли,  навязчивый клубок которых
роился у него в голове.  Да,  там много чего ворочалось, а вот
самой главной,  что подсказала бы где ему отдохнуть днём -  не
находилось.
     Зато другие навязчивыми мухами кружили  по  всему  мозгу.
Одна из них призывала бросить бесплодные поиски и попросту ос-
тановиться в каком-нибудь отеле,  другая настойчиво  намекала,
что  уже  половина  десятого и неплохо было бы нанести визит в
ближайший ресторан.
     Зорро остановился.  И принялся обыскивать себя,  стараясь
не пропустить даже малейшего потайного кармана  где-нибудь  на
спине.
     Светило солнышко,  мимо  субъекта,   страстно   желающего
что-то найти,  двигались потоки людей и автомобилей.  Какая-то
девушка в больших роговых очках,  сослепу не заметившая стран-
ного господина,  наступила на полу плаща и тут же растворилась
в толпе, бормоча извинения. Сзади раздавались гудки выезжающей
машины...
     Наконец Зорро выпрямился и перестал шарить  по  карманам.
Найденные  коробок  спичек,  средство от клопов и просроченный
проездной билет не добавили ему оптимизма.  Бумажника так и не
обнаружилось.
     Дух чёрной лисицы,  вольготно  чувствующий  себя  посреди
прерий и обветренных скал, готовился принять безвременную кон-
чину.  Пищу в больших городах раздобыть не так уж и сложно, но
ещё ни разу в жизни Зорро не осквернил себя воровством.
     Он вздохнул и собрался уже было продолжить свой  скорбный
путь, как в копилку сегодняшних невезений добавилось ещё одно.
Где-то сбоку тревожно зазвенели колокольчики. Такие обычно ве-
шают  на  коров или на двери магазинов и мастерских.  Вслед за
этим на тротуар выскочил некто и тут же чувствительно состыко-
вался  со спиной господина Зорро.  От неожиданности он потерял
равновесие. И уж конечно чёртовы шпоры не нашли лучшего момен-
та, чтобы зацепиться друг за друга!
     А навстречу уже летела серая выщербленная поверхность фо-
нарного столба...

                            * * *
     Нет, сегодняшний день определённо  складывался  неудачно.
Сначала  толстяк,  который  оставил её без премиальных.  Потом
субъект со стальным взором. А теперь, нате вам - этот странно-
го вида прохожий, который сползает вниз по фонарному столбу. И
между прочим, именно она его туда толкнула...
     "Чёрт побери",  - мысленно выругалась она.  Было ещё одно
дело,  из-за которого ей пришлось выбежать из мастерской.  Ма-
ленькая золотая статуэтка... Таинственным образом испарившаяся
из конторки. Но ведь в комнате был только тот господин в хоро-
шем костюме с наглым,  насквозь проникающим взглядом...  А кто
ещё мог прибрать статуэтку к рукам?  И тогда она выскочила  на
улицу  в  надежде остановить...  Нет,  хотя бы запомнить номер
наглого вора...  И вот теперь, пожалуйста: номера она так и не
увидела,  а возле её ног лежит только что покалеченный ею про-
хожий.

                            * * *
     Костер догорал.  Полумертвые оранжевые сполохи огня уже с
трудом вырывались из-под чёрных обугленных  головешек,  так  и
норовивших подернуться серым пеплом.  Серым пеплом - этим зна-
ком смерти для каждого костра...
     Он отвернул  край пончо и бросил взгляд на умиравшее пла-
мя. "Черт подери!" В прерии было чересчур свежо, чтобы вот так
дать костру угаснуть. Он встал, разминая непослушные после сна
ноги. Наугад взял из кучи охапку древесных поленьев...
     Костер принял топливо,  как и подобает всякому костру,  в
свои жаркие объятия.  Затрещали мелкие  ветки,  превращаясь  в
свет и тепло.  Пожалуй,  в единственные свет и тепло на многие
мили вокруг.  Если не считать луны. Удивительно большой. Впро-
чем, в такое время года это неудивительно...
     Край пончо снова надежно прикрывал от порывов ночного хо-
лодного  ветра.  Костер говорил на своем древнем языке с новой
силой,  кидая вверх искорки - буквы.  Глаза слипались сами со-
бой,  мысли если и блуждали в голове, то скорее в силу привыч-
ки...
     А луна с небесной высоты все также освещала одинокий кос-
тер в прерии.  Но лишь койот отдавал ей должное, плача и жалу-
ясь на свою судьбу...

                            * * *
     Он очнулся под плотным одеялом.  Одно  ощущение  уютного,
обволакивающего тепла уже было счастьем.  Под ним поскрипывала
накрахмаленная простыня.  Чистейшая,  что само  по  себе  было
чем-то  невообразимым.  В  прериях вездесущий песок проникал в
любую щель и,  как миллионы китайцев,  зубами  вгрызающиеся  в
места, где им пришлось остановиться, наотрез отказывался поки-
дать уже обжитую обитель.  Рука пошарила по одеялу.  Надо  же,
кто-то  позаботился и основательно вычистил его от комьев гли-
ны, колючек перекати-поля и засохшей конской жвачки.
     Потом до него дошло, что он лежит не под своим одеялом!
     Вот это и выглядело самым странным...
     Он не  забыл,  что  кошелёк  исчез в невообразимых далях,
следовательно, за гостиницу заплатить было нечем.
     Так где же он?  Следовало вспомнить,  что с ним случилось
за те последние минуты до отключки.  Он напряг  каждую  клетку
натренированного  тела,  вызывая  воспоминания.  Клетки упорно
молчали, как индейцы, подвешенные бледнолицыми гражданами Сое-
динённых  Штатов  над  костром  на предмет выяснения:  куда же
всё-таки делось пропавшее золото Инков.
     Первыми сдались зубы.  Они отчего-то ныли, они шатались и
даже заходили друг за друга,  и тогда начинало саднить  дёсны.
Он облизал нёбо, стараясь вспомнить, чего же пришлось попробо-
вать безвинно пострадавшим зубам.  Во рту перекатывался стран-
ный вкус,  словно Зорро довелось надкусить топор. Или водопро-
водную трубу.  При воспоминании о трубе зубы счастливо взвыли,
словно  выиграли  в лотерею солидную сумму.  Однако их зудение
подсказывало, что приз им достался далеко не главный.
     Значит, следовало подумать ещё.
     Вспомнилась прерия.
     Зубы заскучали.  Последнее их приключение не имело к пре-
рии никакого отношения.
     Тогда вечерний город.
     Зубы приветственно запищали.
     Очень хорошо.  Значит,  высокие  дома,  неоновая реклама,
уличные фонари...
     В три зуба словно вонзились раскалённые иглы.
     И появился образ уличного фонаря, удивительно наплывающе-
го на его лицо,  и особенно на мужественно выставленную вперёд
нижнюю челюсть.
     Теперь всё прояснилось.  Он врезался в фонарь, кто-то по-
добрал его и временно разместил на своём  ранчо,  если  только
можно  назвать этим гордым словом узкие каменные коробки,  де-
лившие серые высотки на этажи и квартиры.
     В актив можно было записать то,  что он выспался бесплат-
но.
     В пассив - зверское чувство голода.
     Эх, если бы можно было где-нибудь подработать.  Перегнать
пару-тройку табунов гордых мустангов, не подчиняющихся никому.
Но в городах наличествуют только жалкие,  надломленные  клячи,
уныло тянущие по улицам скособоченные телеги. Чтобы управиться
с подобным убожеством, не нужны красавцы-кабальеро, достаточно
сутулого неумытого мальчишки с кривыми зубами.
     Кстати, о зубах.  Язык торопливо облизал краешки зубов  и
убедился, что все они на месте.
     Теперь ничто не мешало открыть глаза и явить миру ослепи-
тельную улыбку.
     Над ним склонилось лицо голубоглазой девушки.
     "Мила, - подумалось ему,  - чертовски мила.  Конечно,  до
той креолки,  что некогда на белом мустанге скакала  рядом  по
зелёному  ковру  прерии,  этой  девице далеко.  Неудивительно.
Большие города портят девушек.  Вбивают им в  голову  ненужную
дурь. И быстро превращают в старых, надломленных кляч".
     Однако, сейчас на него смотрела весьма  проворная  лошад-
ка...
     - Вы очнулись,  - тёплый воздух выдоха унёс мысли, словно
шары перекати-поля.
     - А вы думали,  помру в вашей конуре,  - глаза стрельнули
по деревянным стенам.
     М-да, явно не каменная клетка.  Значит,  его разместили в
сарае.  И  в весьма непритязательном сарае.  Не хватало только
увидеть рядом кузнечный горн.  Впрочем, белоснежная простыня и
кузнечный горн никогда не жили рядом.
     - Это моя мастерская.
     В голубых глазах скользнуло что-то неприятное. То ли тре-
вога, то ли обида.
     Разбираться, как  новомодные  лысые  докторишки,  не было
времени. Следовало задать вопрос, который мог напрямую вывести
к истине.  Бессмысленно спрашивать истину сразу. Истина выгля-
дывает только в ответ на правильно заданные наводящие вопросы.
Если ты,  конечно, беседуешь с человеком из города, а не с ин-
дейцем или скотоводом.  Тех и спрашивать не надо. Вся истина с
ними.  И  от  той печальной правды не убежать,  не скрыться за
крючковатыми параграфами чёрных строчек "законов".
     Голубые глаза снова наполнились участием. Пора!
     - Ну,  мисс, и за каким дьяволом вы так стремительно нес-
лись?
     Девушка открыла рот...
     ...Но ответ уже потерял большую часть цены. Только теперь
Зорро заметил,  что поцарапанное запястье перевязано  обрывком
чёрной блестящей ткани,  удивительно напоминающей материал, из
которого шили его знаменитый плащ.
     Глаза мгновенно налились кровью.  Испуганно глотая слова,
голубоглазка торопливо залепетала:
     - Извините,  но в моей мастерской не было ничего подходя-
щего. Все остальные тряпки сильно промаслены. И я не нашла ни-
чего лучшего...
     - Конечно!  - завопил Зорро.  - Конечно! Невозможно найти
ничего лучше моего чёрного плаща.  Но я никогда не думал...  Я
даже не предполагал, что изящные руки неизвестной особы безжа-
лостно порвут его на столь незначительные нужды.
     Тяжёлая обида на весь мир заполнила его сознание и  снова
заставила отключиться.

                            * * *
     Машину он оставил в подземном гараже  отеля.  Собственно,
оставалось только подняться,  заказать билет на самолёт и соб-
рать вещи.  Больше в этом городе у него не оставалось  никаких
дел. По крайней мере память умалчивала об этом. Чёрт! Конечно,
доверять памяти сейчас было рискованно,  но мысль  о  важности
статуэтки  для начальства придавала уверенности в его действи-
ях.
     С мелодичным звоном разошлись в стороны дверцы лифта.  На
двенадцатом этаже было пусто, как на морском побережье в пери-
од нашествия акул.
     Впрочем, нет.  Невдалеке маячила одинокая фигурка, одетая
в форму обслуги отеля. На ходу нащупывая "Беретту", Бонд слил-
ся со стеной, приближаясь в незнакомой фигурке.
     Девушка ковырялась  в  замке номера.  Его номера.  Она не
могла знать,  что специальным приёмом он надёжно запер  дверь.
Даже от горничной...
     Влажные пальцы отпустили рукоятку "Беретты". Девушка все-
го лишь навсего пришла убрать его номер. В тележку был вмонти-
рован ярко-красный пылесос, обвитый ядовито-зелёной змеёй плас-
тикового  шланга.  Сверху красовалась кипа белоснежных просты-
ней.
     - Позвольте  вам  помочь,  -  он мягко положил руку ей на
плечо.
     - Спасибо, - она отошла в сторону.
     Замок щелкнул и дверь отворилась.  Бонд выпрямился и  за-
мер, рассматривая девушку.
     Интересно, она хоть раз смотрелась в зеркало?  Такой кра-
сотке  вовсе  не место в паршивом отеле.  Пусть даже и высшего
класса.  Всё равно это самые паршивые места на Земле.  Он  это
знал  точно,  потому что всегда останавливался в отелях только
высшего класса, не считая, бунгало, вигвамов и яранг. Но в тех
случаях у него действительно не было выбора. Как не было выбо-
ра и у тех,  с кем сводила его лицом к лицу судьба после лако-
ничного приказа начальства. Был, правда, один прокол в далёкой
заснеженной стране под загадочным и одновременно пугающим наз-
ванием Россия.  Когда исчезли простыни...  И кто мог предпола-
гать, что простыни в той стране настолько дороги? Нет, всё-та-
ки отели - это самые паршивые изобретения человечества...
     Бонд отработанным усилием воли загнал  внутрь  неприятные
мысли.
     Он не любил вспоминать  тот  случай.  Холёное  лицо  чуть
дрогнуло,   рефлекторно  отрабатывая  кратковременный  паралич
мышц. Как всегда, стоило лишь подумать о том случае...
     - Что-то не так, Мистер?..
     Звук голоса и определённо чужого голоса заставил его  оч-
нуться.  Девушка вопросительно смотрела на него. И тень легкой
озабоченности делала лицо ещё привлекательнее.
     - Вы так добры...  - строгая линия губ дрогнула, растяги-
ваясь в ослепительно-жемчужной улыбке. Оставалось положить му-
жественную руку на плечо красотки и легонько направить события
в нужном направлении. В интимный полумрак номера.
     Рука мягко взметнулась к изящному девичьему плечу. Пальцы
уже окунулись в будущее и словно чувствовали под собой  мягкую
материю и шелковистую кожу. Но сустав вдруг странно хлюпнул, и
движение руки застопорилось. Сознание заполонили смутные обра-
зы.
     - Гайка, - простонал он.
     - Где? - испугалась девушка и внимательно оглядела ковро-
вое покрытие около своих туфелек.
     Бонд не ответил.
     - Нет здесь никаких гаек, - хмыкнула горничная.
     Да, он знал, что гаек здесь нет. Никаких. И от этого было
до ужаса тоскливо.  Вот странно.  Какая-то гайка могла его вы-
вести из равновесия.  А что,  если б он подумал об асфальтовых
катках?
     Глаза девушки призывно мерцали.
     Решительно прогнав ненужные образы, Бонд вдохнул и шагнул
вперёд,  протягивая руки, чтобы пальцы немедленно оказались на
талии красотки.  Через секунду он обнаружил,  что руки и  ноги
так и остались на месте.
     "Гайка", - вертелось в мозгу единственное слово.
     "Чтобы сказал по этому поводу Фрейд?" - мелькнуло и иста-
яло там же.
     Глаза девушки стали разочарованными.
     Собрав всё своё мужество, Бонд загрёб руками, намереваясь
в диком жесте вжать красотку в себя.
     Но встретил лишь пустоту.  Изящно покачиваясь,  горничная
удалялась.
     Комплексующие субъекты никогда не входили в сферу её  ин-
тересов.
     В номер пришлось войти в одиночестве.  Впервые  за  много
лет.
     Но где-то в глубинах души родилось странное чувство,  что
именно подобный исход и был оптимальным.
     Потом появилось жгучее желание всё-таки разыскать  Фрейда
и провести ему допрос третьей степени.
     Мысль о том,  что необходимо покинуть  засвеченный  отель
была последней, перед тем как он заснул...

                            * * *
     ...Табун на прощание заржал,  словно тысячи автомобильных
сирен  внезапно сумели вырваться на волю.  И исчез в солнечном
закате,  слившись с рыжей землей,  травой и такими  же  рыжими
солнечными волнами...
     Он вздрогнул и открыл глаза.  Сон неохотно  покидал  его,
пытаясь напоследок пробиться рыже-золотистыми лапами за грань,
отделяющую реальность от мира духов...  Зорро помотал головой,
отгоняя остатки дрёмы.
     Костёр давно потух,  но под одеялом оставалось достаточно
тепла. Ничего, он сейчас поднимется и разожжёт огонь снова.
     Зорро ещё раз пошевелился.  И тут натренированное годами,
проведенными  в прерии,  шестое чувство дало о себе знать.  Он
был не один!  Два зеленоватых фосфоресцирующих огонька  свети-
лись чуть поодаль.  Койот!  Конечно,  койота-одиночку он бы не
испугался. Да пожалуй, и десятка тоже. Но притаившаяся непода-
лёку стая запросто могла оставить его без лошади. И тогда...
     Он еще не вполне сообразил,  что будет "тогда" - сказыва-
лось странное сонливое состояние,  но рука уже тянулась к вер-
ному другу -  хлысту.  И...  встретила  лишь  пустоту.  Весьма
странно. Хлыст ДОЛЖЕН быть с ним всегда! Может, он оставил его
в седельном мешке?  Зорро медленно подвинулся туда, где по его
мнению валялись те самые мешки.
     Земля на секунду ушла из-под него.  Только на  секунду...
Но  этого  хватило,  чтобы тело с грохотом обрушилось вниз.  А
колдовские глаза с обиженным мявом кинулись  куда-то  вверх  и
вбок. Ещё через секунду Зорро с ругательством поднялся на ноги
рядом с кроватью в одной из квартирок,  затерявшейся в большом
пыльном складе серых коробок, называемых городом...

                            * * *
     "В засвеченном отеле..." - эта мысль была  первой  и  при
пробуждении.
     "Только не в глаза!" - кричал кто-то обиженным голосом. В
его  номере...  В  ЕГО НОМЕРЕ!!!  Бонда подбросило на кровати.
"Так глупо попасться!" - мелькнула запоздалая  мысль.  Что  ж,
теперь  оставалось  только  наблюдать и искать ту лазейку и то
мгновение, когда можно будет улизнуть из-под носа врага.
     Посреди комнаты сцепились две фигуры.  Обладатель обижен-
ного голоса был в тёмном плаще и  закрывал  лицо  руками.  Его
противник  -  гибкая  фигурка в темном,  чуть поблескивающем в
темноте номера костюме,  так и норовил вцепиться первому в ли-
цо.  Что-то  знакомое было в этой парочке...  Что-то неуловимо
знакомое,  будто ты снова стал  ребёнком  и,  затаив  дыхание,
вглядываешься в узорчатую сцену кукольного театра, над которой
Панч и Джуди колошматят друг друга в извечном поединке.  И тут
Бонд узнал их обоих. Оставалось только одно. Нашарить валяющи-
еся рядом с кроватью брюки...

                            * * *
     "Да как он посмел!" - глаза у девушки-кошки полыхали гне-
вом,  а прелестные,  остро отточенные коготки уже  успели  па-
ру-тройку  раз пройтись по обиженному лицу противника и теперь
готовились вцепиться в его глаза.  И неудивительно. Пару минут
назад верёвочная петля этого мужлана,  называющего себя ковбо-
ем, не очень-то дружелюбно обвилась вокруг её талии. Такое она
не прощала!
     - Итак, - девичий голос звенел от негодования. - Где ОНА?
     Вопрос относился,  как к горе-ковбою,  так и к тому,  кто
нагло развалился на кровати в присутствии такой  обворожитель-
ной особы.
     Ковбой только обиженно пыхтел.  Видимо, его словарный за-
пас не блистал разнообразием.  Второй сделал чуть слышное дви-
жение рукой. Но её острый слух тут же уловил, как пальцы легко
скребнули по ковровому покрытию.
     "Ищет оружие", - мелькнула шальная мысль.
     Пальцы лежащего пробирались всё дальше. Нет, она не могла
позволить,  чтобы этот нахал направил на неё ствол. Она видела
гладкую поверхность,  по которой пробегали блики далёких фона-
рей. Она представляла вспышку и жуткую боль. А потом туман.
     От страшной картины её передёрнуло. Исключительно в целях
самозащиты она метнула остро отточенное лезвие,  которое мягко
вошло в ковёр в считанных миллиметрах от пытливой руки.  Чужие
пальцы отдёрнулись и спрятались под простынёй, где был нарисо-
ван  неведомый  южный берег в синих тонах.  Лежащий напряжённо
засопел, но не сделал никаких попыток приподняться.

                            * * *
     Комната была большой. Обстановка кичилась немерянной рос-
кошью.  Лепные украшения с позолотой. Матовый экран телевизора
диагональю  больше  метра.  Хрустальные  вазочки  с  грушами и
апельсинами. Половина из фруктов тут же переместилась в карма-
ны плаща. Это настораживало. Зорро ещё никогда не опускался до
воровства. Но тут руки действовали автоматически, словно ниче-
го другого не оставалось. Зорро напрягся, но, вспомнив про ка-
нувший в неизвестность кошелёк,  вздохнул и  подавил  ненужные
протесты.  В конце концов,  груши были такими мягкими,  такими
сочными.  Скулы аж свело от предполагаемой сладости, а манящий
запах  апельсинов,  доносящийся теперь не только со столика из
морёного дуба, приятно щекотал ноздри.
     Но тут вспомнилась статуэтка.
     - Где она? - повторила неласковая особа в одеянии из чёр-
ного полиэтилена.
     - Это и я хотел бы знать, - проворчал лежащий на кровати.
     - Не хочешь же ты сказать, что она исчезла, - елейным го-
лоском, сквозь который проглядывали бронированные нотки, спро-
сила девушка.
     - Если бы  только  она,  -  хмыкнул  лежащий.  -  Леди  и
джентльмены... э-э-э... если вас не затруднит, оглянитесь вок-
руг.  И если вы заметите брюки.  Знаете, такие... Пьер Карден,
коллекция  1999  года.  Не слишком дорогие.  649 долларов и 95
центов...
     - Заткнись,  - посоветовала девушка. - Лучше отдай стату-
этку добром, и можешь шариться по номеру хоть до утра.
     Вспышка! Второе солнце. Комета с хвостом в полнеба. Иначе
и нельзя было назвать мысль,  только что родившуюся в  голове.
Ну конечно же!  Как он сам не додумался! Всем же известно, где
устраивают тайнички! Он и сам не раз пользовался...
     - Я ЗНАЮ, ГДЕ ОНА!!! - прогремел голос Зорро.
     Девушка мгновенно повернулась к нему.  Лежащий,  отбросив
простыню,  вскочил в полный рост.  Девушка взглянула в сторону
потенциальной опасности. Через секунду туда взглянул и Зорро.
     М-да, в таком виде не стоило представать перед девушками.
Особенно, перед таким непредсказуемыми. Реакция девушки после-
довала  незамедлительно.  Сначала Зорро почувствовал под своим
плащом чужую руку. Потом ощутил облегчение.
     Ровно на вес своего хлыста.
     Затем воздух пронзил жуткий  свист,  а  потом  сдавленный
стон того, кто позабыл все основы поведения с привлекательными
и не очень особами женского пола.
     Нарушитель приличий мгновенно оказался под простынёй.
     - Показывай, - приказала девушка.
     Зорро нагнулся и с гордым сопением зашарил под тумбочкой.
     Пальцы встретили пустоту.  Он ещё не верил.  Он забирался
всё дальше и дальше,  пока не нащупал плинтус.  Нет,  никто не
прятал статуэтку под тумбочкой.
     Теперь он  и  сам  не знал,  почему ему вздумалось искать
именно там.
     Комнату окутало напряжённое молчание.
     - Прокололся,  мальчик?  - ледяным голоском  осведомилась
полиэтиленовая красотка. - Значит так, парни. Статуэтка исчез-
ла. Теперь у нас равные шансы. Кто её первым отыщет, тому ей и
владеть. Но я бы никому не посоветовала стоять на моём пути.
     И она выпорхнула в окно, швырнув хлыст под ноги Зорро.
     По лицу покорителя прерий скатилась скупая мужская слеза.
     Если на большой палец вашей ноги падает увесистая рукоят-
ка,  налитая свинцом,  а вы не проронили ни звука,  то история
смело может отнести вас к числу героев,  по славе равным Данко
или Муцию Сцеволе.

                            * * *
     Обладатель когда-то шикарного плаща покинул  номер  через
дверь.  На  повестке дня оставшегося в номере Бонда стояли две
задачи.
     Наисрочнейшая: вернуть Золотого Вжика.
     Для её воплощения в жизнь требовалось провести  небольшое
расследование.  Некоторые из вас думают, что в многомиллионном
городе невозможно отыскать маленькую золотую статуэтку. На са-
мом  деле  вовсе не все жители интересуются произведениями ис-
кусства из благородных металлов,  а лишь крайне незначительная
часть. Надо лишь нащупать ниточку, дёрнуть с должным усилием и
вытянуть из преступного полумрака тех,  к чьим  грязным  лапам
прилип столь необходимый предмет.
     Вторая задача была тесно связана с первой: разыскать хоть
какие-то брюки.
     Она не требовала больших умственных усилий.
     Пальцы четыре раза нажали на кнопку вызова горничной.
     Через полминуты в проёме двери появилось знакомое  симпа-
тичное личико.
     - Эй, милашка, - в уверенный голос вкрадывались нахально-
непреклонные ноты. - Мне тут надо бы заказать пару брюк. Разу-
меется, в кредит. Сама видишь, что у меня маленькие проблемы с
верхней одеждой.
     Он наполовину приоткрыл простыню.
     - Не слишком приличный способ знакомиться с девушками,  -
фыркнула горничная,  - по-моему,  у вас  далеко  не  маленькие
проблемы, но не с верхней одеждой, а с посещением психиатра.
     Хлопнула дверь, и Бонд снова остался в одиночестве.
     Такого не случалось ещё никогда. Счастье, что он не нахо-
дился на территории предполагаемого противника.  Иначе  провал
был бы неминуем.  Оставалось воспользоваться подручными средс-
твами и немного подкрепиться. Быстрый взгляд с неудовольствием
отметил,  что вазы с фруктами теперь можно использовать только
в качестве музейных экспонатов.  Удивительно, но вкус апельси-
нов  и  груш напрочь отсутствовал в ближайшем прошлом.  Пальцы
снова потянулись к звонку,  но  остановились.  Бумажник  исчез
вместе с брюками!
     Но Бонд не был бы суперменом,  если бы позволил  неудачам
взять верх над собой.
     Через полчаса он вышел из номера. Путь его лежал к мекси-
канским кварталам.
     Всю левую штанину его нового одеяния украшали развесистые
листья синей пальмы, на правой пламенел рассвет нежно-голубого
солнца.

                            * * *
     Она зевнула и сладко потянулась.  Что ни говори, а выход-
ные неплохая штука, особенно после напряженной рабочей недели.
К тому же вчерашняя история с неизвестным ковбоем прибавила ей
кучу ненужных забот.
     Каким же рассерженным он выглядел, когда увидел испорчен-
ный плащ.  Девушка мысленно пожала плечами - кто  поймёт  этих
мужчин  -  сердиться  из-за такого пустяка.  Пожав плечами ещё
раз, она откинула одеяло в сторону.
     Накинув лёгкий голубой халатик, Мишель прошла по комнате,
на ходу подбирая рассыпанные по полу технические журналы.  Не-
довольно  хлопнули  раскрываемые ставни,  и в комнату ворвался
свежий воздух. Прохладно и тихо.
     Ночной дождь прибил извечную городскую пыль,  а по случаю
уикэнда машины ещё не успели замесить потоки выхлопных газов с
грязно серым содержимым местных тротуаров.
     - Кис-кис-кис...  - девушка обернулась и поискала глазами
своего пушистого напарника.  Странно. Ни на подушке, его люби-
мом месте,  ни даже на крышке телевизора,  нигде не было видно
кусочка рыжего солнышка.
     "Уже проснулся",  - констатировала она про себя. Не дога-
дайся  она  сама,  услужливый будильник тотчас подсказал бы об
этом. Большая стрелка упиралась в вершину циферблата, но и ма-
ленькая, стараясь не отставать, грозила вот-вот пронзить цифру
одиннадцать.
     Делать нечего.  Напоследок  потянувшись ещё раз,  подавая
пример породе усатых-полосатых, девушка отворила дверь на кух-
ню...
     "Ой!..", "Чёрт возьми!.." и мысленный подзатыльник  самой
себе совпали во времени.  И как она могла забыть, что привезла
вчерашнего ковбоя к себе домой!!!  Быстрый взгляд сверху  вниз
удостоверил, что по крайней мере в выборе утреннего наряда она
не промахнулась. После чего последовал шумный и тоже мысленный
выдох, и она зашла на кухню.
     Незнакомец вертел в руках нечто,  что было до боли похоже
на её тряпку для протирки мотора.  Однако чуть более присталь-
ное исследование показало,  что ковбой исследовал останки пла-
ща.  И очень дорогого для незнакомца плаща, если она правильно
помнила вчерашние события.
     - Доброе утро, - пытаясь быть как можно мягче, произнесла
она.
     Незнакомец буркнул что-то неразборчивое в ответ.
     "Первая попытка провалилась" -  пронеслось  в  голове,  -
Попробуем ещё раз".
     Она уже  собиралась  сказать  нечто  вроде   "мне   очень
жаль..."  или "я очень сожалею о вчерашнем...",  но тут ковбой
отбросил в угол бывший плащ и поднял на неё взгляд.  Его лицо,
кривившееся  маской боли,  сплошь разрисовывали тонкие красные
разводы, причудливо пересекающиеся во всех направлениях...

                            * * *
     Плащ погиб  безвозвратно.  Уродливые лохмотья уже не соб-
рать воедино.  Даже самой искусной мексиканской портнихе такое
было бы не под силу.  Зорро уныло взирал на останки,  прикиды-
вая, где бы раздобыть новый. Ведь супергерою немыслимо отправ-
ляться навстречу приключениям без великолепного чёрного плаща.
Теперь он походил на простого ковбоя, каких пруд пруди на каж-
дом Техасском ранчо. Мысль эта казалась Зорро невыносимой.
     Прошуршала, открываясь,  входная дверь,  и на пороге воз-
никло нечто вроде голубоватого облака.
     - Доброе утро, - сказало облако.
     "Но ведь облака не говорят. Да ещё такую ерунду", - поду-
мывал господин Зорро,  пока его язык пытался  вытолкнуть  хоть
пару членораздельных звуков.
     "Ч-чёрт!" - обрывки плаща полетели в угол.  Они не  годи-
лись даже для половой тряпки!  Пора протереть глаза и заняться
неясным пока утренним посетителем. Один быстрый взгляд, и Зор-
ро  досадливо поморщился - в дверях стояла вчерашняя девица из
автомастерской. Неожиданно она подскочила к нему и закричала:
     - Кто это вас так?
     Странный вопрос.  Будь они в прерии, он бы поведал о ноч-
ной схватке с кугуаром. Один на один, глаза в глаза. А если на
ранчо?  Конечно же,  со стаей кровожадных койотов!  Но  кругом
раскинулась не бескрайняя степь, а огромные асфальтовые пусто-
ши,  на которых ни койотов, ни, тем более, кугуаров не предви-
делось в обозримом будущем...
     Однако даже в маленькой каменной коробке водились  звери,
достойные  занять пустовавшее пока место кровожадных хищников.
Девица обернулась и,  обращаясь к толстому рыжему коту, строго
сказала:
     - Феликс, и как тебе не стыдно нападать на нашего гостя?!
     "ЧТО?! - он не верил своим ушам.  - Она считает, что меня
может расцарапать какая-то кошка?!"
     Феликс сидел возле дверцы холодильника.  На слова хозяйки
кот неспешно повернул рыжую голову и  неторопливо  облизнулся.
Весь  его  вид  наполняло внутреннее презрение к неблагодарной
работе, вроде расцарапывания незнакомых ковбоев.
     - Феликс! - повторила девушка.
     - Это не он...  - Зорро не мог допустить несправедливости
даже по отношению к обычному коту.
     - А это, скажете, тоже не его работа? - хозяйка подобрала
чёрные лоскутья и теперь внимательно их осматривала,  - типич-
ные кошачьи когти, - был вынесен суровый приговор.
     С этим Зорро спорить не стал...
     Рука его сжимала чёрный шёлковый платок, без спроса поза-
имствованный  из тумбочки.  Ещё секунда,  и кусок мягкой ткани
превратится в маску.  Зорро чувствовал,  что его ждали великие
дела,  и  хотел попасть в историю без исцарапанного лица.  Или
хотя бы открыть лицо,  когда царапины дорастут до уровня  шра-
мов.

                            * * *
     Такой толпы он не видел уже давно.  Приходилось скользить
боком, как по заросшим джунглям. Тем не менее, толчков, ударов
локтями в бок и обидных наступлений на ногу за пять минут  на-
копилось предостаточно.  Зато к девушке не сумела притронуться
ни одна грязная лапища.  Она шла спокойно, будто под её ногами
двигался островок спасения,  тот самый, что разделяет чересчур
широкую проезжую часть,  на который любая,  даже самая наворо-
ченная машина,  не имеет права наехать. Зорро и сам удивлялся,
как это у него ловко получалось.  Оставалось списать чудеса на
многолетнее общение с норовистыми лошадьми.
     Голоса людей сливались в единый гул,  плескавшийся в кот-
ловане, отведённом под рынок. Лотки и лавки представляли город
в миниатюре.  А свободные места  сразу  после  восхода  солнца
мгновенно  заполнялись  согбенными изморщиненными субъектами с
застывшим взором, усевшимися, привалившись к покосившимся сте-
нам,  и  разложившими на пожелтевших газетах всё,  что создала
современная цивилизация за две тысячи лет.
     И Зорро, увидев эти богатства, забыл обо всём!
     Он не мог понять,  что включилось в его сознании,  но по-
добного не происходило ещё никогда.  Кошелёк, одолженный у зо-
лотоволосой красотки, раскрывался непрестанно. Не прошло и де-
сяти минут, а человек в маске успел стать счастливым обладате-
лем двух килограммов ржавых шурупов,  коллекции значков амери-
канских штатов, в которой не хватало Арканзаса, Юты и Северной
Каролины, бронзового исцарапанного подсвечника, трёх книжек на
китайском  языке,  пузырька с засохшими чернилами,  настольной
лампы без абажура, фигурки дельфина на подставке из треснувше-
го оргстекла,  тяжёлого дверного засова в промасленной упаков-
ке, тридцати трёх выпусков "Человека-Паука", сломанного магни-
тофона неизвестного производства и фарфоровой композиции "Бая-
нист".
     - Ну,  ты купил? - раздался рядом знакомый мелодичный го-
лос.
     - Купил,  - выдох Зорро пронизался нотками беспредельного
счастья, и он предъявил свои новые сокровища.
     - Зачем это тебе? - удивилась Мишель. Потом она заглянула
в наполовину опустошённый кошелёк,  и лицо её приняло огорчён-
ное выражение.
     Зорро удивлённо задумался. И в самом деле, зачем?
     Нет, ещё  не родились на свет слова,  что могли бы выска-
зать ответ во всей его многогранности.  Одна часть души  Зорро
недоумевала. Он и сам не мог объяснить, куда собирался приспо-
собить все новоприобретения.  Другая же половина летела в без-
молвном  полёте  счастья,  ибо и без всяких объяснений ей было
ясно,  что прожить без вот этих самых вещичек попросту  невоз-
можно.
     - Ты же хотел купить плащ, - напомнила девушка.
     В душе Зорро прокатилась раздирающая волна отчаяния.  ОНА
не поняла!  Но можно ли было винить девушку,  если и сам Зорро
зачастую не мог понять себя? Вот как сейчас.
     И снова волна одновременного ужаса и облегчения.  Сначала
испуг:  я же потратил ЕЁ деньги.  А потом иголочки радости:  а
ОНА не заругалась.
     Неужели и ОНА когда-нибудь превратится в уродливую стару-
ху,  поджидающую возвращающегося из пивнушки мужа,  дабы зака-
тить  грандиозный  скандал?  Неужели  и его жизнь когда-нибудь
сосредоточится в одной-единственной пивнушке?  Нет!  Только не
его!
     А пиво сейчас бы не помешало. Зорро представил в руке за-
потевшую кружку.
     Кусочек льда в испепеляющем летнем полдне. Потом предста-
вил, как глотнул...
     И тут же сознание дорисовало картину,  на  которой  он  с
омерзением  выплёвывает  желанный  напиток на землю.  А во рту
продолжал гулять противный вкус.  Но это же совершенно  невоз-
можно!  Он любит пиво! Или любил? Неужели в жизни человека и в
самом деле бывают несколько дней,  которые меняют его до неуз-
наваемости.
     - Пойдём,  - девушка настойчиво тянула его  за  рукав.  -
Смотри, плащи совсем близко. В следующем ряду.

                            * * *
     Вскрыв шпионский тайник на окраине города и обнаружив там
золотой пиастр и двадцать долларов,  Бонд приступил к осущест-
влению второй части плана.  В данный момент он по-хозяйски ог-
лядывал панораму мексиканского рынка.  Что ж,  не самое безна-
дёжное местечко.  Взгляд проскальзывал по разбросанному вокруг
барахлу,  разом  отметал  всякую ерунду вроде цветастых маек и
плетёных корзин,  и забирался в закоулочки, в потаённые уголки
рынка. Было сразу заметно, где торговали чем-то запретным. Вон
там,  под прикрытием поделок из дерева  можно  договориться  с
продавцом  о  сильнодействующих  транквилизаторах безо всякого
рецепта.  Воровато зыркающий по сторонам торговец  циновок  не
продал ещё ни одной, зато, осторожно кивнув будто бы покупате-
лю, быстро провожал его в неприглядную лачугу, откуда просачи-
вался сладковатый дымок. Сморщенные стариканы без зазрения со-
вести впаривали жаждущим пейот и сушёные  мухоморы.  Если  вам
требовался субъект, разбирающийся в международном положении на
мексиканском рынке, то лучшей кандидатуры отыскать невозможно.
     Бонд немедленно  присел в позе лотоса перед одним из ста-
риканов.  Глаза старца смотрели сквозь мир. Возможно, душа его
блуждала по отдалённым планетам.
     Джеймс знал,  как вернуть звездоплавателя обратно.  Отто-
ченным движением он положил золотую монету у стоптанных башма-
ков. В глазах старикана зажёгся интерес. Бонд немедленно убрал
золотой в карман.  Приём действовал безотказно: золотой исчез,
а интерес остался.
     - Красивый металл, - хрипло проронил старец.
     Джеймс кивнул.  Его пальцы  ласково  погладили  карман  с
блестящим беглецом.
     - Древние отливали своих богов в этом металле,  - продол-
жил старец.
     Джеймс поощрительно улыбнулся, направляя старца на верный
путь.
     - Кецалькоатль,  - пробормотал старик.  - Великий змеиный
бог до сих пор таится в горах.  Горе бледнолицым, которые пос-
меют узреть его в своём убежище.
     Бонд кивнул два раза, показывая, что слушает очень внима-
тельно.
     - Бог-ястреб,  бог-скарабей, - бормотал старик. Любой мог
бы посчитать,  что старикашка ушёл в транс, но только не Бонд.
Глаза старика были намертво прикованы к чужому карману.
     - Бог-кугуар, бог-чёрный медведь...
     - А что слышно о мушиных богах,  - прервал Бонд бесконеч-
ное перечисление.
     - Индейцы  славили лишь великих...  - обиженно начал ста-
рик.
     Золотой, вновь  появившийся  у ботинка,  помог причислить
Золотого Вжика к великим богам.
     - Если достопочтенного интересует статуя круглоголового и
большеглазого крылатого бога... - морщинистая рука протянулась
к золотому.
     Бонд немедленно прикрыл золотой двадцатидолларовой бумаж-
кой.  Старик осторожно поднял купюру. Желанной монетки под ней
не обнаружилось. В глазах старика сложился вопрос. Бонд кивнул
одними глазами. Всего лишь мигнули глаза, но сколько в них бы-
ло смысла. По крайней мере, его хватило, чтобы бумажка потеря-
лась в потрёпанном одеянии того, кто разговаривал с богами.
     - Боги любят горы. Великий змеиный бог...
     - Все боги любят горы? - нетерпеливо уточнил Бонд.
     - Все,  - согласился старик.  - А  крылатые  предпочитают
вершины самых высоких скал,  - и взор старика унёсся в сторону
делового квартала.
     - Боги, прибывшие издалека, предпочитают лучшее, - взгляд
Бонда,  пошарив по далёким небоскрёбам, упёрся в здание Между-
народного торгового центра.
     На этот раз глазами кивнул старик.
     И незнакомец тут же таинственно пропал. А карман поношен-
ного пиджака таинственным образом потяжелел.  Ровно настолько,
сколько  весила загадочная золотая монета,  так любившая исче-
зать и появляться затем в самых нужных местах.

                            * * *
     Получив информацию, Бонд успокоился. Прежде всего, следо-
вало поменять штаны,  иначе его запросто могут спутать с Элто-
ном Джоном.  Однако мысль внезапно задержалась на именитой фа-
милии.
     "Спутать", - звучало и звучало в голове.
     Статуэтку он заберёт, это вне всяких сомнений. Но неплохо
бы,  чтобы  неизбежная погоня бросилась по ложному следу.  Для
этого незадачливые сторожа должны твёрдо увериться, что стату-
этка  похищена  кем-то другим.  Требовалась поменять внешность
при минимальных затратах.  Пластическая операция не подходила.
Какая там операция, если финансов не хватало даже на приличные
брюки. А что могло скрыть брюки. Плащ!
     И он вспомнил навязчивого субъекта,  волею судеб путающе-
гося у него под ногами всё последнее время.  Кстати,  а где он
сейчас?  Но  где бы он ни был,  этот недотёпа отлично подходил
для роли ложной мишени,  в которую полетят настоящие  пули.  И
никаких затрат: лишь маска, да плащ.
     Плащи продавали неподалёку.  На ходу он успел присмотреть
отличный образчик. А потом остановился рядом с прилавком. Ведь
если...  Если раздобыть плащ подлиннее,  то из подкладки можно
соорудить знатную маску.  Оторвавшись от раздумий,  он увидел,
что желанный образец уже мнут чьи-то жадные  руки.  Вот  ведь,
придумать не успеешь, а твоей идеей уже пользуется кто-то дру-
гой.
     Бонд скользнул поближе, чтобы запомнить все особые приме-
ты зарвавшегося нахала.  Бесполезно.  Лицо незнакомца скрывала
чёрная маска.  Бонд нетерпеливо рванул плащ на себя.  Чёрнома-
сочник не уступил. Зачесались кулаки дать подзатыльник. Стран-
но,  обычно  в  таких  ситуациях Бонд был холоден и остр,  как
стекло на витрине  морозильника.  Ладно,  попробуем  увещевать
словами.
     Зорро, не желая, выпускать плащ, показал развесистый язык
и потянул плащ, намереваясь улизнуть с добычей.
     - Верни это обратно, глупыш, - возмутился Бонд. Последнее
странное слово добавилось само собой.
     - Как ты сказал? - удивлённо прошептал Зорро.
     Бонд ничего  не ответил,  только страдальчески скривился.
Возможно, это произошло потому, что на его правую ступню свер-
зилась  массивная железяка,  выпущенная из внезапно ослабевших
рук человека в маске.

                            * * *
     Он уже не улыбался так самодовольно и надменно, как мину-
ту назад.  Может,  улыбку унёс тяжёлый дверной засов,  упавший
ему на ногу? Непонятно...
     В любом случае Мишель его узнала. Тот самый нахальный па-
рень  с  пронизывающим  взглядом и быстрыми пальцами,  который
вчера чинил у неё машину.  Тогда ещё пропала крылатая  золотая
статуэтка...
     Тем временем ситуация изменилась.  Парни наскакивали друг
на друга,  одновременно выкрикивая:  "Ты что?!.. А ты что?!.."
"Словно дети малые", - отметила про себя Мишель. Но стоять вот
так на месте не стоило - такая незамысловатая перепалка грози-
ла перерасти в банальную драку...
     Две маленькие, но сильные ручки вклинились между соперни-
ками, раздвигая их на безопасную дистанцию.

                            * * *
     Это было неожиданно... Даже для неё самой. Конечно, отра-
зить нападение какого-нибудь громилы - это она могла - не  зря
у неё под руками всегда был здоровущий разводной ключ, но что-
бы вот так запросто влезть в середину выяснения отношений меж-
ду мужчинами...

                            * * *
     Это было неожиданно...  Он даже выпустил чёрный плащ, ко-
торый теперь безвольно повис в руке у Зорро.  Видимо его оппо-
нент тоже не ожидал такого поворота событий.  Ну не было в бо-
гатейшей  практике  Джеймса  Бонда ни одного подобного случая!
Что ж теперь, когда инициатива была упущена, оставалось только
ждать дальнейшего развития событий...

                            * * *
     Это было неожиданно...  Нахальная рожа субъекта,  который
возжелал  завладеть его новым плащом теперь была от него мини-
мум в метре.  По всему выходило,  что он остался победителем -
плащ болтался на его левой руке.  Болтались и путались и мысли
мистера Зорро.  Прерии,  табуны,  койоты, пульке, ягуары, пео-
ны... Никогда раньше с ним не случалось такого...

                            * * *
     - Как вам не стыдно...  - начала Мишель,  с трудом предс-
тавляя себе,  что же она скажет двум парням, ошарашено взирав-
шим на неё,  - Затеять драку на мексиканском базаре,  как  два
невоспитанных подростка. А еще называются...
     - Но он первым начал... - обиженно пробормотал Зорро, по-
казывая пальцем на недавнего противника.
     - Не твоего ума дело...  - прошипел Бонд в ответ,  и уви-
дев,  что девушка пытается что-то сказать, добавил, - А ты по-
молчи, кошка драная!
     Он не смог дать отчёт,  почему кошка и, тем более, почему
драная,  хотя злобные слова сорвались с его языка лишь секунду
назад...

                            * * *
     Зорро стоял столбом.  Просто стоял и  смотрел.  Может,  в
первый раз в жизни на него напало такое странное оцепенение, а
может, такое бывало и раньше. Он не знал...
     Лишь мгновение назад этот...  этот...  этот... Посмел ос-
корбить его девушку!!!
     "Его девушку?  - недоуменно ворочалось в его сознании.  -
Нет,  она просто знакомая...  И всё равно, как он посмел!!!" -
правая  рука  начала  движение туда,  где обычно находился его
хлыст...

                            * * *
     Слова двумя острыми колючками царапнули подсознание.  Не-
доумение, боль, обида всплывали с самого дна её прекрасных го-
лубых глаз,  которые не могло бы изменить ни время,  ни прост-
ранство, ни самое-самое сильное волшебство. Всплывали и запол-
няли их до самых краёв,  словно желая выплеснуться в мир,  где
свершилась такая несправедливость.
     Она повернулась к Зорро. Рука того шарилась вокруг пояса,
словно желала отыскать что-то очень важное...  Ещё миг  и  две
слезинки,  словно  две хрустальные капельки,  коснулись чёрной
атласной ткани плаща.  Мишель уткнулась в плечо Зорро и разры-
далась...

                            * * *
     Нельзя сказать, что женские истерики могли расплавить его
ледяное  спокойствие.  Хотя,  разумеется,  всхлипы на всеобщем
обозрении приятных ассоциаций не навевали.  Толпа сжималась  в
плотное кольцо, надеясь на дармовое развлечение. Бонд холодным
взглядом окинул ближние ряды и наметил парочку щуплых  субъек-
тов. Когда черномасочник пошлёт свой могучий кулак на стыковку
с челюстью Бонда, на пути неожиданно окажутся два уровня защи-
ты.
     Одна половина мозга хладнокровно рассчитывала бросок  ру-
ками, дряблую кожу давно немытых мексиканских шей, двойной ры-
вок, выволакивание очумевших от неожиданности тел на заплетаю-
щихся ногах,  ловкий наклон, проскальзывание мимо линии удара,
поворот,  мягкую ткань фланелевой рубахи,  куда опустятся пять
его  пальцев,  чтобы сжаться в кольцо,  а остальные ловко под-
толкнут дрогнувшую руку врага и заломят  её  за  спину.  После
укутанного в плащ врага можно опрокинуть на пыльную землю и от
души пнуть. Дальнейшее продолжит толпа.
     Вторую половину  мозга жгло ожидание удара,  который рож-
дался в душе Чёрной Маски и рвался на  свободу.  Самое  удиви-
тельное,  что разум Бонда не протестовал,  будто бы зубодроби-
тельный удар был вполне заслуженным.  А черномасочник всё мед-
лил. Потом Бонд понял, что удара не будет. Затем пришло стран-
ное чувство надсадного зудения,  будто бы удар только что сос-
тоялся,  и  одновременно  облегчения.  Теперь можно не строить
маршруты защитной реакции.
     Отработанный план растаял, очистив память. А два неприго-
дившихся субъекта всё так же угрюмо пялились на пыльный  пята-
чок.
     Бонд перевёл взор с несостоявшегося врага на оскорблённую
им особу и тут же отвёл глаза. Странно, что-то мешало смотреть
на взлохмаченную девушку в темно-синем комбезе.  Потом храбрый
разведчик понял, что ему стыдно за неосмотрительно сорвавшиеся
слова.  Хотелось подойти,  прижать к себе, успокоить. Но рядом
путался  несносный  черномасочник.  А досада жгла и жгла душу.
Такое чувство,  будто бы не он обозвал ни в  чём  не  повинную
особу,  а  его самого выругали.  И уж не драной кошкой,  а чем
похлеще.
     Наконец, душа запылала невыносимо.  Чтобы хоть как-то за-
дуть вселенский пожар, разведчик развернулся, ввинтился в тол-
пу и бросился прочь.
     "Штаны", - всплыло в голове.  Вот ведь, чёртов плащ так и
остался невостребованным.  Бонд ловко запрыгнул в открытый Ка-
диллак,  завёл мотор прикосновением проводков и лихо рванул  с
места.
     "Это НЕ ТВОЯ машина",  - обожгла душу следующая напасть в
виде, так и не заснувшей совести.
     Странно, раньше такие мелочи не заботили героя английских
спецслужб. Огорчённо крякнув, Бонд нажал на тормоз и припарко-
вался.  После он выскочил из краснобокой красавицы  и  быстрым
шагом  начал  продвигаться  в сторону международного торгового
центра.
     "Великие боги,  - хмыкнул он, приобретая пропавшее душев-
ное равновесие. - Ну что ж, посмотрим, насколько они великие".

                            * * *
     Зорро чувствовал,  как  рубаха с каждой секундой тяжелеет
от впитавшихся слёз.  Он горестным взглядом  проводил  позорно
сбежавшего  противника.  Так хотелось прыгнуть и наподдать ему
сзади.  Но он не решился оторвать от себя хрупкую фигурку. Де-
вушка всхлипнула в последний раз и посмотрела на начавшую рас-
ходиться толпу.  Здесь драки не получилось. Горячие головы по-
тянулись  к  кабачку,  чтобы влить в лужёные глотки по бутылке
текилы и устроить развлечение своими руками.
     - Он ушёл? - спросила девушка и несмело улыбнулась.
     - Ушёл, - угрюмо кивнул Зорро и закипятился. - Ушёл ведь!
А то б я ему...
     - Плохо, - улыбка мгновенно растаяла. - Это тот самый на-
хал,  который украл статуэтку в прошлый раз.  Значит,  ему из-
вестно, что она из себя представляет и каким силам служит.
     - Тогда  догоним  его и...  - робкая надежда расцветала с
каждым мгновением.
     - Если успеем,  - наставительно заметила девушка. - Смот-
ри, он уже садится в машину.
     К обоюдному  удивлению забияка не проехал и двадцати мет-
ров, как резко притормозил и покинул удобное средство передви-
жения.  Несколько секунд спустя парочка стояла у покинутой ма-
шины.
     - Вроде  исправна,  - хмыкнула златовласка.  - Чем же она
ему не угодила?
     На блестящий бампер легла пухлая пятерня.
     - Н...  Нгррави... ца?.. - голос был хриплый спотыкающий-
ся. Хозяин голоса держался на ногах не лучше. Маленькие глазки
силились задержаться на девушке,  но неизменно срывались и то-
нули в предбазарной суете.
     - Ваша? - осторожно поинтересовался Зорро.
     - М...  Моя!.. - выдохнул толстячок, открыл дверцу с чет-
вёртой попытки,  с трудом  перевалился  через  порог,  вставил
ключ. Мотор весело взревел, и чудо техники потерялось за пово-
ротом.
     - Там был бензин, - удивлённо прошептала Мишель.
     - Ничего, - кивнул Зорро. - Догоним.
     Преследовать подло сбежавшего нахала не составило большо-
го труда. Как только Зорро начинал фразу "Вы случайно не виде-
ли...",  любой встречный прохожий весело кивал: "Лопуха в шта-
нах с пальмами. Туда побежал". Палец протыкал воздух, и пароч-
ка  устремлялась  в  указанном направлении.  Постепенно вопрос
сократился до: "А где тут..." Дистанция между беглецом и прес-
ледователями  неуклонно сокращалась.  Зорро повеселел.  Как ни
странно,  погони он любил больше всего на свете. И он чувство-
вал, что в душе проснулся какой-то ранее совершенно незаметный
кусочек, который тоже был без ума от догонялок вслепую. И Зор-
ро не перечил порывам души.
     Мексиканский рынок  давно  остался  позади.  По  сторонам
сверкали витрины элитных магазинов, оккупировавших низы много-
этажек.  Но удвоенное желание превозмогало  усталость,  чёрный
плащ развевался,  как парус отчаянного корвета. Некоторым даже
казалось,  что вопрос "А где..." срывался не с лица,  укрытого
маской, а с зубов черепа, скалящегося на спине. Хотя изображе-
ние черепа можно было принять за игру солнечных бликов.  За их
отражения в бессчетном количестве пролетающих мимо зеркал.  "А
где?.." И парочка бежала дальше. Её нёс на своих крыльях ветер
странствий.  Её  защищал от ненужных столкновений ветер удачи.
"А где?.." И казалось,  что до желанных синих пальм уже  рукой
подать.
     Тот же самый вопрос задавал и тот,  кто шёл следом за ус-
кользавшей парочкой.
     Ему было ещё легче. Радостные прохожие махали руками впе-
рёд,  добавляя: "А за этим уродом в стиляжных портках нёсся...
нет,  вы не поверите (захлёбывающийся смех  прерывался  кивком
безудержной радости)... Чудачина вот в такенной чёрной маске".
     И только бедолага,  страстно ищущий Национальный музей, в
этот день так и не добрался до цели.  Весь день, спрашивая: "А
где тут у вас...", он слонялся по огромному городу, посылаемый
в не том направлении.

                            * * *
     Мимо мелькали прохожие, сливаясь в равномерную серую лен-
ту,  словно  во  сне,  когда  ты  пытаешься сосредоточиться на
чем-либо и вдруг обнаруживаешь,  что оно уже потеряло  прежнюю
форму и теперь являет из себя нечто совсем иное. А в следующий
миг - совершенно третье.
     Иногда из  этой плотной серой массы на секунду выныривало
лицо, смотревшее на них чуть удивленным и участливым взглядом,
и Мишель слышала один и тот же вопрос: "А где?.."
     Она не видела,  в какую сторону кивал очередной  потрево-
женный ими прохожий - он почти сразу сливался с сотнями, тыся-
чами,  миллионами,  а может сотнями тысяч миллионов  таких  же
скучных серых лиц. Она видела только большой черный плащ, раз-
вевавшийся впереди,  и чувствовала лишь сильную руку,  которая
сжимала её ладошку.  Эта тёплая пятёрка пальцев,  вот уже нес-
колько часов служила мостиком между нею и хозяином  плаща,  не
давая им потерять друг друга. Странно... Раньше она никогда не
участвовала в погонях.
     Или участвовала? Это чувство радостного нетерпения, когда
ускользающая цель вот-вот будет настигнута,  уже  ей  знакомо.
Откуда? Разве так уж важно?! Ей нравилось и всё тут! Погоня...
Остановка...  "А где?.." Короткий кивок...  И снова  погоня...
Мишель вдруг поняла, что ей хочется, чтобы так было всегда...
     Но всему на свете приходит конец и этой погоне тоже. Оче-
редной вопрос:  "А где?..",  внезапно повис в пустоте, оттолк-
нувшись от лиц прохожих, и вернулся ни с чем к вопрошавшим. Её
спутник  попробовал  ещё  разок.  "Вы случайно не видели..." И
вторая попытка тоже не принёсла желаемого успеха.
     - Не везёт... - горестно вздохнул обладатель чёрного пла-
ща, - теперь мы не найдём его.
     Мишель только-только успела отдышаться, и до неё не сразу
дошёл смысл сказанных слов.  Всё, погоня окончена. Затих свист
ветра в ушах,  не надо никуда торопиться, ладошка выскользнула
из руки партнёра... Но оставалась одна робкая надежда...
     - Может,  стоит ещё разок спросить? Вон, у того высокого.
Ему сверху виднее...
     Странно. Раньше  она как-то не замечала,  чтобы её робкие
надежды вызывали такой пожар в глазах собеседника. Может быть,
даже чересчур? Во всяком случае, её партнёр подскочил на месте
и завопил на всю улицу, так что припозднившихся прохожих слов-
но ветром сдуло в ближайшие подворотни:
     - Сверху? Ну конечно же! Теперь я знаю, где его искать!!!
     И уже через плечо, убегая, на ходу:
     - Встретимся в мастерской завтра утром.  Не будь я Зорро,
если не приволоку этого нахала!..
     Мишель почему-то представился огромный мешок, привязанный
к седлу, в котором без сомнения скрючился её сегодняшний обид-
чик. А рядом всадник в чёрном плаще с золотой статуэткой...
     Но было  действительно  поздно.  Стук подковок на сапогах
мистера Зорро затих вдали.
     Мирные прохожие,  сообразив, что опасность миновала, выб-
рались из подворотен и отправились по своим  делам.  А  Мишель
обнаружила,  что стоит одна посередине тротуара. Опять одна...
Правда что-то подсказывало ей,  что ковбоя в чёрном плаще  она
увидит гораздо раньше завтрашнего утра,  и казалось важнее то-
го, что её дом находится всего в пяти минутах ходьбы отсюда...

                            * * *
     Фигурка в темно-синем комбинезоне осталась далеко позади.
Только теперь Зорро почувствовал, как оттягивает руки когда-то
желанный  засов,  будто весил он уже не два килограмма,  а два
пуда.  Зато и решимость расквитаться с обидчиком росла и шири-
лась. Десятки планов, как это сделать поэффектнее, роем заклу-
бились голове.  Каждый превосходил предыдущий,  а  последующий
обещал быть ещё грандиознее.  Только, вот где искать давешнего
нахала?..  Одно дело уверить девушку, что тебе ничего не стоит
найти  противника.  Выглядеть  слабаком перед девушкой - этого
Зорро даже не мог себе и вообразить.  Другое дело узнать,  где
на  самом деле притаился противник?  Город не похож на прерию.
Скорее это джунгли, каменные джунгли. До чего же избитое срав-
нение и до чего же верное.  Здесь он не видел дальше собствен-
ного носа,  словно тигр угодивший в яму-ловушку. Случись такая
переделка  с  ним в прерии,  он живо бы взобрался на ближайшее
дерево или скалу.  Вид на многие мили раскинулся бы перед ним.
И  уж  тогда  враг  не сумел бы от него так подло ускользнуть!
"Спроси того, высокого!" Вот если бы влезть на дерево...
     Дерево... Скала...  Вот оно!  Старые испытанные методы не
подвели его и в этом бесполезном нагромождении  уродливых  ка-
менных коробок.
     Голова ещё размышляла где бы найти местечко повыше, а но-
ги  уже сами собой несли Зорро по направлению к Международному
торговому центру...
     Кстати, если  в  этом мире с плащами вечно случаются вся-
ческие неприятности,  надо бы по пути раздобыть ещё  один  эк-
земплярчик. Так, на всякий случай.

                            * * *
     Скрипнула входная дверь.  Мишель  легко  проскользнула  в
комнату.  Там  было  светло  - полная луна заглядывала в окно,
отбрасывая на пол чернильные тени попадающих в её лучи предме-
тов. Вот стул, вот столик, а это вот рогатый силуэт от соседс-
кой антенны.
     Её охватило странное чувство. Одна половинка души страст-
но хотела оказаться там - за окном на  залитой  лунным  светом
крыше.  Вторая желала провести ночь в теплой и уютной постели.
Был ещё и третий кусочек,  который не против ночных  приключе-
ний,  только вот крыша казалась ему местом,  несомненно, опас-
ным.
     Борьба длилась недолго...
     - Кис-кис-кис,  - позвала Мишель. На шкафу вспыхнули фос-
форесцирующим светом два зелёных огонька...
     - Остаёшься за хозяина.  Будь умницей... - а под её паль-
цами уже раздавалось осторожное похрустывание полиэтилена. И в
эту минуту казалось, что на свете нет ничего прекрасней.
     Черный полиэтилен плотно облегал её. Она сразу почувство-
вала уверенность.  Девушка усмехнулась:  будь сегодня  она  на
месте Мишель,  нахальный тип с прилипчивым взглядом и манерами
мелкого воришки понёс бы заслуженное наказание. Ещё бы!..
     Со звоном  выскочили стальные коготки.  Один из них легко
поддел раму,  и окно распахнулось,  впустив в комнату звуки  и
запахи  ночного  города.  Где-то  там под тёмным покровом ночи
скрывались её противники. Сколько было их? Она не знала...
     Фигурка в черном одеянии легко перемахнула через подокон-
ник - упустить Золотого Вжика непростительно  для  такой,  как
она...
     В комнате остался лишь Феликс.  Секунду помедлив,  котяра
зевнул, показав розовый язычок, после чего грузно шмякнулся со
шкафа на подоконник и направился  по  кошачьим  делам.  Теперь
крыши были в его полном распоряжении. Такой хозяйка ему нрави-
лась куда больше...

                            * * *
     Вечерело. Народа  на улицах поубавилось.  Придёт ночь,  и
улицы опустеют окончательно.  Такова судьба всех деловых квар-
талов,  если  только конторы размещены не в памятниках старины
прежних веков.
     Чувствовалось, что  цель  близка.  И было у кого спросить
направление в последний раз.
     Толстенький коротышка,  обливаясь потом,  тащил длиннющий
засов в промасленной упаковке.
     - Эй, приятель... - негромко спросил тот, кто шёл по сле-
ду.
     Толстячок заулыбался.
     - Тоже хотите поменяться? - радостно выкрикнул он. - А то
давайте.  Только что провернул невероятно выгодное дельце. Ут-
ром моя дочурка,  вот ведь противный ребёнок,  пузырёк  чёрной
туши...  на новёхонькую скатерть! Тащу я, значить, испорченный
предмет домашнего благосостояния  на  помойку,  потому  как  в
обычный мусоропровод энтот предмет, значить, никак не влазить,
и налетает на меня негритос.  Лицо чёрное, значить. Морду наел
- во!!!  Аж блестить вся, значить. Только я, значить, радуюсь,
что кошелёк дома оставил,  а он,  значить, вырывает у меня ис-
порченную тряпку и суёть, значить, в руки вот енто сокровище.
     И толстячок погладил влюблённым взором новый засов.
     - Неплохо  бы и мне на него взглянуть,  - кивнул задающий
вопросы.
     - Тогда  вам  туда,  -  махнул рукой толстячок и опасливо
отодвинулся,  наблюдая,  как его собеседник вылезает из такси.
Габариты его вызывали законное опасение,  что такой без особых
проблем может выхватить из рук промасленное сокровище и лишить
его недолговременного владельца заработанного непосильным тру-
дом праздника.
     Но незнакомец  не заинтересовался засовом.  Он смотрел на
дверь,  которую ему указали. Потом он задрал голову и осмотрел
небоскрёб,  которому принадлежала эта дверь. Хозяин засова то-
ропливо удалился.
     - Ладно,  приятель, - кивнул идущий по следу заскучавшему
водиле, - думаю, ты мне больше не понадобишься. Чую, они очень
близко. Я их оставлял без внимания слишком долго.
     Таксист, убедившийся,  что сдачу с него не требуют,  про-
ворно  исчез.  Фигура,  поражавшая габаритами редких прохожих,
медленно двинулась к небоскрёбу.

                            * * *
     Бонд измученно  уткнулся  лбом  в прохладную стальную по-
верхность.  И дышал, дышал, и никак не мог отдышаться. В груди
свистело  и  булькало...  Ноги словно налились свинцом и мелко
дрожали...
     "Черт! Пора  бросать  эту дурацкую мальчишечью привычку и
пользоваться как все лифтом!" - выругал он сам себя.  Но  было
еще и предощущение правильности.  Ощущение того,  что тащиться
по лестничным пролетам гораздо безопаснее,  что враг поджидает
прямо за ярко освещенными лифтовыми створками.
     Пора действовать! Приятная тяжесть "Беретты" скользнула в
правую руку.  Так, на всякий случай. Дверь очень осторожно по-
вернулась на петлях, не издав ни единого звука, и черный приз-
рак  секретного агента скользнул на крышу самого высокого зда-
ния в городе...
     "Вот ведь  не везет!" - мысленно ругнулся он.  Гудроновая
поверхность крыши  блестела  в  полном  свете  луны.  Пытаться
слиться с нею было абсолютно бесполезной идеей.  Бонд вжался в
выщербленную серую поверхность стены,  пытаясь стать хоть  чу-
точку  незаметнее.  Секретным  агентам не пристало вот так,  в
открытую, врываться в логово врага, не зная что там...
     Огонек. Размытое желтое пятно.  В одной из служебных ком-
нат на крыше несомненно кто-то был. Там могла прятаться ловуш-
ка, но проверить всё равно нелишне. Уж это он знал наверняка.
     Всё ближе и ближе тёплый огонёк. Глаза уже различают кон-
туры предметов. Вот угол шкафа. Вот краешек абажура настольной
лампы.  Вот угрожающих  размеров  дырокол.  А  вот...  Постой-
те-ка... Да ведь... Нет, не оставалось никаких сомнений. Голо-
ву Золотого Вжика, приветливо выглядывавшего сквозь стекло, он
бы не перепутал ни с чем.
     Но только идиот выставил бы сокровище на всеобщее обозре-
ние. Значит, сомнений не оставалось, там ловушка!
     Эх, если  бы  пустить  кого-нибудь  вперёд.  Вот  так-то,
Джеймс, твои слова, да богу в уши.
     Докричаться до бога получилось гораздо проще,  чем  каза-
лось  до  сей минуты.  Не успел Бонд прикинуть детали третьего
плана,  как мимо проскользнула фигура в знакомом чёрном плаще.
Зорро  шёл  не таясь.  За это и поплатился.  Когда до призывно
приоткрытой дверцы оставалось два шага,  она  резко  распахну-
лась, и на пороге возникли два длинных тёмных силуэта.

                            * * *
     Прохладный ветер овевал девичью фигуру. Чёрный полиэтилен
удивительно чутко оберегал её от резких порывов. Если бы толь-
ко можно было убрать тихое похрустывание... Тогда во всём мире
не было бы существа неуловимее её.
     Служебное помещение на крыше небоскрёба казалось кубиком,
потерянным  великанским детёнышем.  За тёмным стеклом не чувс-
твовалось никакого признака света.  Но статуэтка была там. Она
это чувствовала. Там же была и её мрачная охрана. А где-то не-
подалёку прятался один из двух загадочных незнакомцев.  Как их
там?  Боб Дженс, вроде бы... А имя второго нормальный язык во-
обще отказывался произносить. На кончике вертелась лишь первая
зудящая буква...
     Как он расстраивался из-за плаща. Словно ребёнок, обнару-
живший,  что его коллекцию комиксов случайно выкинули на свал-
ку.  Можно подумать,  что он купил этот кусок драной материи у
самого Пьера Кардена.
     Дженс, или как его там,  не нравился ей ещё  больше.  Эта
самодовольная ухмылка и осознание того,  что он сметёт любого,
кто посмеет встать на его дороге.  И только иногда  из  глубин
этой закостеневшей души вырывались какие-то странные мучитель-
но-недоумённые отголосочки. Тогда наносная бравада куда-то те-
рялась. И проступало что-то до ужаса знакомое, но так и не уз-
нанное.
     Как и она сама.  Кто она?  Какая она? Куда запропастилось
затерявшееся прошлое?  Что готовит ей неопределённое  будущее?
Из  всего  многообразия "Что,  где,  когда и сто тысяч почему"
только второй вопрос ещё что-то значил. Где?
     А на крыше небоскрёба. Под самыми звёздами. Рядом с мель-
кающими во мраке силуэтами сотен и сотен кошек.
     И ещё  она  знала "Зачем?" Затем,  что золотой статуэткой
должна владеть только она одна.  Статуэтка  -  словно  мостик,
уводящий в манящие,  но неведомые миры,  которые ты никогда не
видишь, но чувствуешь каждый час, каждую минуту.
     Ночные путешествия по крышам, хоть и являлись чем-то ост-
рым и завлекающим,  но всегда обрывались... Почему вокруг веч-
ная ночь? Может именно Золотой Вжик выведет её к солнцу?
     Странные хлюпающие звуки раздались совсем  близко.  Прямо
за  выступом,  из  отверстий  которого изливались в холод ночи
тёплые отвентилированные струи воздуха,  прошедшего через под-
вал, чердак и несколько сотен офисов.

                            * * *
     Он сидел и обиженно смотрел на двух громил, переступавших
с ноги на ногу. Громилы смущались.
     - Да ты это...  - начинал один и тут же смолкал, не зная,
что сказать дальше.
     - Не надо бы, - торопливо добавлял второй и тоже умолкал.
     Он знал,  что не надо, но ничего поделать с собой не мог.
Нос хлюпал сам по себе. А из глаз двумя ручьями лились слёзы.
     - А  чего  по голове сразу?  - спрашивал плаксивый голос,
казавшийся донельзя чужим.
     В голове прояснилось.  Там царило радостное оцепенение. И
дикое счастье, потому что его знаменитые мустанги находились в
невообразимых далях. Иначе над ним ржал бы весь табун.
     А вот громилы не ржали.  Они  недоумённо  переглядывались
друг с другом и откровенно не знали, что им делать дальше.
     Через миг радость сменялась горькой обидой на весь тёмный
и злобный мир.
     Ведь мечта совсем близко. Голова золотой мухи выглядывает
из-за стекла.
     Но ему не дали желанную статуэтку. И даже больно стукнули
по  голове.  Так  зачем же вообще жить в этом богами проклятом
мире?
     Звёзды мигнули  и спрятались за странным силуэтом,  заку-
танным в чёрный целлофан.
     - Э, Билли, - ойкнул один громила. - Это что за чудило?
     - Сейчас оно нам мешать не будет, - хмыкнул второй. В его
руке  возник  пистолет,  и ощущение металла,  несущего смерть,
вернуло спокойствие,  утерянное после нестандартного поведения
похитителя в чёрной шляпе.
     Силуэт замер. Похоже, он чуть-чуть не успевал.
     Щёлкнул предохранитель.
     Незадачливого похитителя вдруг окутало странное  чувство.
Казалось там,  за чёрным целлофаном,  прячется нечто такое, за
что стоит получить по голове и тысячу раз.  И если вылетит ог-
ненный  шершень  и ядовито ужалит спрятанное в глубинах чёрной
плёнки существо, вот тогда уж точно не стоит жить.
     А руки не думали,  руки скользнули в разрез плаща. Пальцы
огладили отполированную рукоять.  Хлыст с диким свистом рассёк
ночной  воздух.  Через  мгновение оба громилы были притянуты и
вжаты друг в друга. Хлыст обжёг их, прорвав строгие костюмы, и
прикипел к коже, словно вплавился на века.
     - Да ты это... - простонал первый громила.
     Хозяин хлыста поймал благодарный взор странного существа.
Он и сам не знал,  как это у него получилось так ловко. Минуту
назад  его  сознание слёзно растекалось в безнадёге.  А сейчас
он,  как и всегда, снова был победителем. "Когда есть кого за-
щищать, становишься сильнее". Строчка, затерянная на пожелтев-
ших страницах забытых букварей. И снова над ним сверкали звёз-
ды.  Словно,  он снова очутился в прерии. Конечно, над прерией
звёзды светят ярче, но всё же звёзды, они и есть звёзды.
     Второй громила  молчал.  Рот  его  залепила полоска кожи.
Мысли мрачно ворочались в голове.  Один раз он изменил  своему
правилу  -  обыскивать нарушителей.  Всего один раз.  И тут же
последовало суровое наказание.
     Краем глаза он увидел, как в комнатку, которую они должны
были ревностно охранять, скользнула посторонняя тень. Хотелось
возмутиться,  да рот был надёжно заткнут.  Кроме того, просну-
лось жгучее желание посмотреть,  как нахального оборванца, не-
ласково обошедшегося с ними, тоже обведут вокруг пальца.

                            * * *
     Статуэтка призывно мерцала метрах  в  пяти.  И  нахальный
черномасочник топтался рядом. Он хотел подобрать статуэтку, но
постоянно путался в полах плаща.
     Чудом было,  что  он  ещё  не растянулся на этой огромной
крыше,  где без труда разместилось бы несколько футбольных по-
лей. Но каждая новая попытка грозила обернуться удачей для не-
уклюжего субъекта и горьким поражением для Соединённого  Коро-
левства.
     С двоевластием следовало кончать. Причём, уже давно. Ник-
то  не смеет стоять на пути агента,  в номере которого пишется
два нуля.  И не в конце,  как у маршальских сынков,  годами не
выбирающихся из бумажных развалов.  В начале пишется. В самом,
что ни на есть начале!  "Беретта" послушно выскользнула из ко-
буры и привычно легла в ладонь,  жарко объятая пятью поклонни-
ками.  Четыре из них лобызали рифлёную  рукоять.  Пятый  нежно
поглаживал прохладную дугу спускового крючка.
     Всё честно.  Он дал шанс растяпе в плаще.  Он дал  тысячу
шансов.  Отскочить. Выхватить свой смешной хлыст. В конце кон-
цов,  повернуться и убежать. Бонд не стал бы стрелять в спину.
Для  агента  с двумя нулями это не солидно.  Растяпа шансом не
воспользовался.  Теперь горячая пуля  должна  покинуть  ствол,
пронзить  сумрачную  прохладу  ночи  и обжигающе клюнуть чужую
шею.  Четвёрка пальцев дрогнула в едином порыве.  Что  ещё  за
чёрт?
     Не стрелялось.
     Как это ни смешно, указательный работяга не спешил закон-
чить ласки железной,  выгнувшейся дикой страстью девы. Не было
последнего,  желанного  толчка,  после  которого кусок металла
становился куском металла, а в мире прибавлялось мёртвое мясо.
     Не стрелялось.
     Впервые в жизни мимо Бонда пронеслась вереница  лиц,  кто
встретил  смерть  вблизи  от него.  Мелькнула колючей вьюгой и
выстроилась призрачной шеренгой.
     Слева - враги. Те, чью жизнь оборвала его пуля. Или удар.
Или подсобный инструмент.  Что вы скажете, если вам в лицо не-
сётся стальная маска смерти в виде крюка башенного крана?  Ни-
чего.  Просто промолчите.  Мёртвые умеют молчать, как никто во
вселенной.
     Справа - друзья.  Те,  кто прикрывал.  Те, кто шёл на два
шага  впереди  по бескрайнему минному полю современных полити-
ческих конфликтов.  Те,  на месте которых мог стоять и он сам.
Только ещё не успел. Впрочем, и не собирался.
     Прочь, призраки, прочь!
     И палец снова обрёл решимость. Движение остановилось. Же-
лезную дугу обвивала дуга разгорячённой плоти.  Последний тол-
чок в субъекта, которому следовало родиться двести лет назад.
     А вместо толчка - тоска.
     Безудержная. Глубокая.  Безразмерная.  Тоскливая  пустота
разливалась по груди волной боли.  Грусть, как печальное осен-
нее  поле,  для  которого  уже не наступит весна.  Словно Бонд
чуть-чуть опоздал,  и теперь на землю падают хлопья страшного,
разъедающего кожу снега. Чуть-чуть не успел, и кто-то нажал на
кнопку.  Может,  тот неизвестный тоже медлил, может, его палец
тоже  метался по выпуклости красного цвета,  может,  последний
толчок дался так же непросто. Толчок, после которого уже ниче-
го не исправить.  В этой жизни возможно всё. Только ты сам от-
секаешь пласты светлого будущего необратимыми  поступками  ми-
нутных слабостей.
     К чёрту философию! Этот недотёпа уже три раза мог подско-
чить  и  вмазать  по морде литой рукояткой показушного хлыста!
Нужно только нажать... И всё!
     Господи, ну почему мне так не хочется стрелять?!!!
     Можно подумать,  что нелепая личность, сбежавшая из музея
восковых фигур,  сейчас тебе дороже,  чем Англия, чем вся все-
ленная, чем своя собственная жизнь.
     Удивительная мысль, только что сверкнувшая в голове, зва-
ла ей поверить.
     Пальцы разжались.  Удивлённые мускулы, не дождавшись при-
вычного финишного рывка, запоздали. Легендарная "Беретта" без-
вольно шлёпнулась на непромокаемое покрытие небоскрёба.

                            * * *
     Плащ, не раз спасавший Зорро от непогоды посреди бескрай-
ных прерий,  теперь превратился в злейшего врага. Золотой Вжик
лежал у самых ног. Нагнись, да подбери. Как раз это и не полу-
чалось у отважного рыцаря. Да ещё зловещая фигура, обретающая-
ся неподалёку, целила в него из пистолета. Вот ведь денёк!
     Зорро чувствовал,  что всё идёт к завершению.  Так бывает
перед главным поединком.  Ты смотришь на крышу церкви и  вдруг
видишь  себя,  прижавшегося к узким перильцам купола.  Внизу -
толпа зевак.  Слева - уносящаяся ввысь крутизна ската. Впереди
маячит  белая  рубаха противника.  Чуть повыше - ослепительная
голубизна небес.  А рядом - сверкающее остриё,  желающее  вон-
зиться тебе в грудь.
     Предчувствие просыпающегося  приключения,  где   поединок
ставит последнюю точку. И только от тебя зависит, в чьей груди
появится эта последняя точка красного цвета.
     Противник уже появился. Правда, он оказался нечист на ру-
ку, достав не шпагу, а убогонький пистолет. Но главное было не
в этом.
     Зорро не чувствовал радость предстоящего поединка.
     Почему-то вспомнилось  скромное  ранчо.  Выйдешь утром на
порог и смотришь,  как из-за горизонта медленно выплывает баг-
ровое светило,  чтобы уже минут через пять призывно пожелтеть,
ставя утреннюю точку и начиная отсчёт нового дня.  А к  вечеру
оно  снова покраснеет и величаво опустится за чёрный частокол,
образованный верхушками леса, что рос с другой стороны от ран-
чо.
     Маленькая комнатка,  где есть всё, что требуется для неп-
рихотливой жизни.  Почему же так внезапно захотелось притащить
туда десять тысяч вещей, одна из которых лежала рядом?
     Нагнись и подбери.
     Рука противника смешно дёрнулась,  и  пистолет  сверзился
под  ноги.  Зорро  локтем  нащупал рукоять спрятанного хлыста.
Первым ударом он отшвырнёт пистолет  подальше.  После  второго
оглушительного щелчка конец кожаной змеи обовьётся вокруг ста-
туэтки и услужливо забросит её в руку.
     Не хотелось. Нет, всё шло совершенно не так.
     Хотя щелчок прозвучал. Хотя пистолет вылетел с крыши. Хо-
тя  статуэтку  уже  сжимали  его пальцы.  Хотя лицо противника
скорбно скривилось.
     Не было упоения победой.
     Зорро посмотрел на статуэтку. Тяжёлая. Красивая. Большег-
лазая Муха довольно улыбалась. Мог бы он прожить без неё? Вряд
ли. А без...
     А без кого?
     Кого так усиленно пытались вспомнить  отчаянно  скрипящие
мозги?
     С кем было весело и привольно?
     Да нет!  Ну не было же! Не было же никого! Только прерии,
укутанные волнистым ковром травы.  Или леса, звенящие голосами
сотен птиц.  Или белые скалы, которые восход красит в багряные
тона.  Он всегда был один. За исключением редких случаев. Вре-
мя,  отсчитывающее  секунды  счастья,  всегда обрывается очень
быстро.
     Но смутные  воспоминания воскрешали картины странного по-
лёта. Может быть, в прежней жизни он был птицей?
     Да нет же!
     Но тогда откуда взялась эта удивительная  картина,  когда
мимо  тебя  проплывает  пятьдесят  седьмой  этаж занавешенного
стеклянным коробом небоскрёба? Ведь было же! Было!
     Но с кем?
     Необъяснимые воспоминания  всегда  ведут  к  необъяснимым
поступкам.  Пальцы  погладили  Золотого Вжика в последний раз.
Рука выпрямилась навстречу посуровевшему противнику.
     - На! - прозвучало в ночи.
     Оторопевший Бонд принял неожиданный подарок.  А Зорро от-
вернулся.  Не  так-то легко расставаться с наградой.  Мир пог-
рустнел и скукожился. Мир стал меньше.
     А может...  Может быть,  мы как раз и растём в те минуты,
когда учимся отказываться от победы,  вместо того чтобы  выры-
вать её любыми средствами?

                            * * *
     Две ноги,  обтянутые черными  лаковыми  сапожками,  мягко
спружинили, и она ловко приземлилась на крышу. С её опытом по-
добное приземление было почти пустячным делом.
     Что это там впереди?
     Две фигуры, одна из которых беспрестанно путалась в полах
длинного плаща, показались ей знакомыми.
     "Ну, конечно,  два болвана, которых я легко обведу вокруг
пальца!"
     Но главными на залитой лунным светом крыше  были  не  две
мужские фигуры,  глупо торчавшие посреди пустого пространства.
Главной была третья фигура,  даже фигурка,  тускло мерцавшая в
лунном свете.
     Фигурка в мерцании звёзд и лунных лучах отливала  зелено-
ватым цветом - цветом кошачьего глаза.  Странно, как ночью ме-
няется мир. Ведь фигурка, как известно, сделана из чистого зо-
лота. Откуда же такое волшебное, такое зовущее сияние?
     Она выпрямилась,  поправила рюкзак за спиной. Две мужские
фигуры упорно её не замечали,  казалось, они заняты только со-
бой.  Что ж...  Остался последний рывок в изнурительной погоне
за богатством и славой. И она этот шанс не упустит!
     Быстрая черная молния скользнула по гудроновой крыше. Ма-
ленькая  статуэтка призывно мерцала.  Пять пальчиков с острыми
коготками, соприкоснулись с холодным металлом.
     Статуэтка, казалось,  изначально  была  заточена под них.
Каждый из пяти нашел раз и навсегда отведенное  ему  место  на
полированной поверхности. Раз!..
     И на серой гудроновой поверхности стало пусто. Две остол-
беневшие от удивления фигуры не в счет - они уже упустили свой
шанс. И ещё какой шанс! Она и так сильно задержалась.
     Несколько последних метров.  Вот и небольшой железный па-
рапет,  отделяющий её от безбрежной ночи,  в которой она через
мгновение растворится.
     Черная лаковая перчатка легла на  ограждение,  напрягаясь
перед мощным прыжком...
     Почему? Почему, черт возьми?!
     Оставалось только оттолкнуться и...
     "Почему?.. Может,  во всём  виновата  моя  левая  рука?..
Именно она не захотела отпустить убогое железное ограждение на
вершине самого высокого небоскреба..."
     Не в этом дело!..
     Она оторвала левую руку от парапета,  медленно поднесла к
лицу. Взглянула на луну, фильтруя сквозь тонкие длинные пальцы
серебряный свет владычицы ночи.  Магический ореол опоясал  пя-
терной контур,  придав ощущение запредельной реальности... Та-
кая рука могла действовать и против её воли.
     Нет... Глупость какая!
     Девушка-кошка опустила ладонь на парапет.  Подвигала уша-
ми,  чутко прислушиваясь к ночным звукам и к тому,  что твори-
лось в ней самой.  Ещё разок. Один мощный толчок, и она сколь-
знет под темное ночное покрывало,  где нет места глупым сомне-
ниям.
     Не получилось... Лаковая перчатка по-прежнему прочно сжи-
мала изъеденную коррозией железяку...  "Наверное, я что-то за-
была".  Но что? Может быть, то, что сейчас подталкивало в спи-
ну, заставляя обернуться.
     И она обернулась. Парни никуда не делись. Правда, один из
них сидел на крыше,  видимо окончательно запутавшись  в  полах
своего плаща.
     Видимо, ночь и в самом деле оказалась волшебной.  Чем  же
ещё можно объяснить,  что ноги бесшумно шагали навстречу субъ-
ектам, от которых удача, казалось, отвернулась уже навсегда.

                            * * *
     Привет... Слово,  как слово. Как миллионы таких же затер-
тых слов в этом мире.  Почему оно всплыло из глубин  памяти  и
пробежало теплой волной?..  Она нахмурилась.  Эти два парня не
могли,  нет,  не должны,  ассоциироваться с таким словом.  Два
жалких неудачника. И все же...
     Разве можно бросить их одних?!
     Она замотала  головой,  желая  только  одного - разогнать
глупые мысли.  Не вышло. Где-то внутри жила некая искорка, ко-
торая заставляла сердце замирать в некоем торжественном непов-
торимом восторге.
     Предчувствие того, что может случиться...
     Нет, нет, нет! Господи, да зачем мне с ними знакомиться?!
Они все равно останутся чужими.
     Да, это так.  И золотая фигурка в правой руке,  казалось,
говорила то же самое,  намекая,  что уж с ней-то она ни за что
не пропадет.  Только ноги неслышно несли её по  направлению  к
двум одиноким фигурам, а вовсе не от них.
     Она подошла,  присела на корточки.  В этот момент так  не
хотелось быть выше того, кого подвел плащ. И, поставив фигурку
посередине между ними троими, произнесла:
     - Привет... А как вас зовут? Только ПО-НАСТОЯЩЕМУ!

                            * * *
     Никто не успел ответить. Хотя Зорро уже сглотнул, и глаза
его сверкнули в диком восторге узнавания.  Да и Бонд прищурил-
ся,  словно прославленный сыщик на месте преступления, которое
вот-вот будет раскрыто.
     Однако ответ вырваться не успел.
     Потому что на крыше их было теперь, как минимум, четверо.
     Грузная фигура неторопливо  выбралась  из-за  пристройки.
Пальцы громко щёлкнули,  и соскользнувшая с них молния сорвала
путы с унылых громил, уже переставших надеяться на лучшее. По-
лучив  неожиданный  подарок судьбы,  они перекатились к двери,
вскочили и рванули с максимальной скоростью,  на которую  были
способны их затёкшие конечности.
     А троица супергероев уставилась на  подошедшего  в  немом
восторге. И там, право, было чем восторгаться.
     По мешковатому балахону пробегали перламутровые  разливы,
в  которых вспыхивали россыпи серебряных звёзд.  Голову венчал
потрёпанный лётчицкий шлем.  Рыжие усы добродушно топорщились.
Пальцы правой руки, объятой белоснежной кожей перчатки, сжима-
ли длинный и тонкий жезл, на конце которого посверкивал драго-
ценный камень удивительной величины.
     - Ну что,  друзья,  - прохрипел вновь прибывший, - гляжу,
вы уже в шаге от победы.
     Три пары глаз уставились на золотую статуэтку.  Ни у кого
не возникло сомнений,  что победа кроется не в ней. Где-то ря-
дом, но не в ней.
     - Смелее,  друзья мои,  смелее,  - подбодрил их рыжеусый,
настоящее имя которого тоже  витало  где-то  рядом.  Маленькое
усилие,  и  оно  бы  выкристаллизовалось из памяти.  Но троица
смотрела не на рыжеусого волшебника. И даже не на статуэтку.
     Пятьдесят седьмой этаж небоскрёба! Сейчас он казался куда
реальней бесконечных прерий.  И Зорро вопросительно  уставился
на хмурого Бонда.
     - Дал бы хоть мне разок посидеть на переднем месте.
     - Ещё чего,  - Бонд аж подпрыгнул от возмущения. - Тради-
ции! Традиции! Вот чем сильна наша...
     - Команда? - закончила за него девушка-кошка.
     - Я вижу,  дело пошло на лад,  - ухмыльнулся рыжеусый.  -
Ещё чуток,  и вы окажетесь там,  где вам и следует находиться.
Представление заканчивается. Да и мне пора.
     - Постой,  - удивился Бонд, по-командирски оглядывая соб-
равшихся. - А ты разве не с нами?
     - Никак нет,  приятель.  Я-то здешний,  пусть даже кажусь
очень знакомым.  Собственно говоря,  меня, как такового не су-
ществует.  В средние века моё явление назвали "дьяволом из ма-
шины".  Когда представление запутывалось окончательно, и ника-
кие силы уже не могли решить проблемы героев,  откуда ни возь-
мись, на сцене возникала машина, а из неё вылезал я. И всё тут
же устраивалось,  как и хотели те, за кого переживали зрители.
Вот сами посмотрите, один взмах жезла...
     - Постой, - вскричала девушка-кошка. - Но мы ещё?..
     - Встретимся,  - кивнул рыжеусый. - Вам уже удалось отыс-
кать друг друга, значит, отыщите и меня. Только другого.
     Драгоценный камень ослепительно вспыхнул, и троица в чёр-
ном растворилась в ночной мгле.
     - Ну вот и всё,  - довольно ухнул волшебник  и  нагнулся,
подобрав золотую статуэтку. - А тебя, приятель, я заберу с со-
бой.  Сдаётся мне,  что ты хотел найти друга ничуть не меньше,
чем любой из тех троих.
     Ночь продолжалась, скрадывая контуры предметов, превращая
то,  что днём видится незыблемым и несокрушимым, в нечто приз-
рачное и нереальное.  И если бы вы продолжали смотреть в спину
волшебнику, то увидели бы, как статуэтка окончательно утратила
золотой блеск и взвилась в небо зелёной искоркой.  А потом ос-
торожно  опустилась  на  могучее плечо,  усыпанное серебряными
звёздами.

                            * * *
     - Одного не пойму, - сказал Дейл, - был я Зорро или нет?
     - Опять ты за свои дурацкие выдумки! - рассердился Чип.
     - Гаечка! Скажи ему! - пожаловался красноносый бурундучок
на горести судьбы.
     - Я и сама не знаю,  - развела руками прекрасная мышка. -
Иногда мне кажется,  что в образе кошки я  неслась  по  крышам
ночного  города,  но тут же приходиться одёргивать себя:  ведь
мышь и кошка - понятия несовместимые.
     - И ты туда же, - недовольно проворчал Чип, но не рискнул
портить отношения с Гайкой,  ведь  уступать  переднее  сиденье
другу храбрый командир пока не собирался.
     - Если я была... страшно поверить... кошкой, - Гайка обх-
ватила плечи руками, - то куда делось моё изобретение?
     - Ну хоть ты скажи, Рокки! - взмолился Дейл при виде Рок-
фора,  волокущего из кухни устрашающего размера тарелку с сыр-
ным пирогом.
     - Да,  - грозно кивнул Чип, - кстати, где ты был весь ве-
чер?
     - На кухне, - пожал плечами Рокфор и заулыбался. - Вы да-
же не можете представить, друзья мои, как я вам благодарен.
     - За что? - подозрительно спросил Чип.
     - За то,  что сегодня никто из вас даже носа не казал  на
кухню!
     - Но ведь...  - осторожно начал Дейл, а Чип зажал ему рот
на всякий случай.
     Пользуясь заминкой, Рокфор быстро отвернулся. Не следова-
ло показывать тот карман пиджака, в котором угадывались знако-
мые контуры исчезнувшего кубика. Иначе последовали бы ненужные
вопросы и ненужные объяснения.  Если твои умелые руки способны
починить казалось бы навсегда испорченный механизм... Нет-нет,
если  об этом узнают,  тогда прощайте,  сырные празднества,  и
здравствуй,  ежедневный техосмотр  самолётов.  Сколько  трудов
стоило, чтобы все забыли о его склонности к техническим новин-
кам и отдали эту тяжкую долю на откуп Гайке.
     - Эй, Вжик, дружище, - крикнул он в сторону кухни, - ско-
рее сюда.  По виду наша троица оголодала до такой степени, что
я начинаю сильно беспокоиться за сохранность твоей доли.
     Глаза Рокфора,  уже не смотревшего на друзей, хитро щури-
лись.