Суверен

("Sovereign")

автор Джон Новак

перевод с английского Дмитрий Гломозда






     Продолжение рассказов "Вода  под  мостом"  /  "Under  the
Bridge" и "Икар" / "Icarus". Читателей ждет новая  встреча  не
только со  Спасателями,  но  и  с  убийственно  очаровательной
Втулкой Хэкренч, ее сыном Гвоздиком,  мужем  Юргеном  Юргеном,
командой  судна   для   подводных   исследований   "Альбакор",
военно-морским флотом Стейтен-Сити, корпорацией "Ультра-Флайт"
и вообще всем, что делает  Спасателенную  Джона  Новака  столь
самобытной и популярной на протяжении уже более десяти лет.
     От  переводчика.  Рассказ  содержит   некоторые   спорные
"недетские"  моменты,  позволяющие  отнести  его  к  категории
PG-13/R. Описанный в  рассказе  мир  грызунов  развит  гораздо
сильнее показанного в сериале. Несмотря  на  это,  я  искренне
полагаю  это  произведение  достойным  того,   чтобы   с   ним
ознакомиться, так как произведения подобного  жанра  и  уровня
исполнения на тему CDRR - большая редкость.
     Переводчик выражает огромную благодарность  Джону  Новаку
за  отличные  произведения  и  активное  содействие  переводу,
выражавшееся в исчерпывающих ответах на кучу возникших по ходу
дела  вопросов,  и  gelirhil-у  за  информативные  технические
консультации.


 

                                            Примечание автора.

     Слово  "турбо"  означает  использование  турбины,  однако
прямоточный воздушно-реактивный двигатель (ПВРД) - это простой
реактивный двигатель, в котором нет турбин и движущихся частей
вообще. Поэтому на первый взгляд термин  "турбо-ПВРД"  кажется
внутренне  противоречивым.   Тем   не   менее,   такой   зверь
действительно существует. "Турбо-ПВРД" - это ПВРД, совмещенный
с турбореактивным двигателем с форсажной камерой, используемым
на слишком  низких  для  поддержания  работы  ПВРД  скоростях.
Первоначально такие двигатели были разработаны в 1950-х  годах
для (свернутого) проекта перехватчика Рипаблик XF-103, который
должен  был  развивать  скорость  втрое  выше   звуковой,   и,
насколько мне известно, они так никогда и не использовались на
практике. Это примечание адресовано тем, кто  мог  бы  не  без
оснований решить, что я смешиваю прилагательные от фонаря.
     Ну и, само собой, теории Спарки совершенно  бессмысленны.
Хотя    описанное    им    "увлечение"    пространства-времени
действительно имеет место, Земля настолько мала и  легка,  что
этот эффект лишь еле-еле измерим.
     Персонаж Сирил Стэйси используется с любезного разрешения
Айварса Лиепы(1).
     Одна  из  сцен  в   третьей   части   позаимствована   из
электронного письма Меган Бруннер с ее разрешения. Что это  за
сцена, думаю, читатели догадаются сами, ибо она очень хороша.




                       ЧАСТЬ ПЕРВАЯ (2)
                       БОЛЬШОЙ ЖЕЛУДЬ


                          Глава 1
                         Между тем


     Декабрь   выдался   необычайно   теплый,   с   устойчивой
температурой около десяти градусов Цельсия или, поскольку дело
было в Нью-Йорке, пятидесяти Фаренгейта. В начале  месяца  шел
редкий снег, однако, к разочарованию детей и радости взрослых,
большая часть выпавших этой зимой осадков была  жидкой.  Песня
"Мне снится, как  на  Рождество  растаял  весь  полярный  лед"
медленно продвигалась к вершинам хит-парадов, а Санта Клаусы в
универмагах шутили насчет водных лыж.
     Над фабрикой по производству  кошачьих  консервов  сидел,
откинувшись на спинку стула кот, ловя лучи восходящего  солнца
зажатым между пальцев бриллиантом. Данный  конкретный  камешек
пропал  из  Еното-Хомячиного   музея   естественно   блестящих
штуковин,  где  его  заменил   кристалл   двуокиси   циркония,
приобретенный  через  HSN(3).  Еноты  до  сих  пор  ничего  не
заметили. Некоторые операции кота  были  настолько  изысканны,
что Спасатели так никогда его и не заподозрили.
     По столу пронеслась длиннокрылая тень, и кот вздрогнул  и
сжал бриллиант в кулаке, будто пряча. Он повернулся и  испытал
облегчение, увидев, что это скопа, а  не  "Крыло  Спасателей".
Кот переживает по поводу четырех грызунов и  букашки.  Что  бы
сказала мама?
     Даже одни только мысли о них причиняли ему  беспокойство.
Дело было не столько в побрякушках, которых  они  ему  стоили,
сколько в демонстрируемом ими  неприкрытом  высокомерии.  Они,
грызуны, считали себя вправе судить, чем он, кот, мог,  а  чем
не мог владеть. Они не давали ему взять принадлежащее  ему  по
праву хитрого и сильного, словно на этом континенте  был  хоть
один старинный либо просто ценный  предмет,  не  отобранный  у
своего законного владельца и не переотобранный еще сотню  раз.
Не говоря уж о самом континенте. Эти Спасальщики были не лучше
того  Человека,  который  его  кормил.   Кошачья   диета   для
похудания, одним словом!
     Никто не мог стоять между ним и тем,  что  он  хотел.  Во
всяком случае, долго.
     Толстопуз вновь откинулся на стуле и продолжил  созерцать
бриллиант. На этот раз они  проиграют.  И,  если  всё  пройдет
гладко, даже не узнают об этом.
      
                            * * *

     Горизонт  был  заметно  искривлен.  Но   внимание   мышки
привлекло нечто, чего она не ожидала. У космоса  был  край.  С
высоты своего положения Гайка могла видеть одновременно черный
космос и темно-голубую атмосферу с четкой границей между ними.
Она   знала,   что   это   оптическая   иллюзия,   аналогичная
впечатлению, что радуга отдаляется при попытке догнать ее,  но
всё равно была поражена.
     Давление  в  шлеме  Гайки   было   чуть   выше,   чем   в
высотно-компенсационном костюме; в костюме - чуть выше, чем  в
кабине; в кабине - значительно выше, чем  снаружи.  При  вдохе
воздух надувал ее легкие, тогда как выдох требовал усилия, как
при задувании свечи.
     Периодически Гайка дергала ручку управления  или  стучала
ступней по  педали  управления  рулем,  и  короткая  струя  из
реактивного двигателя корректировала высоту  пилотируемого  ею
метрового керамико-титанового  клина.  При  такой  близости  к
космосу управляющие поверхности уже не работали.
     С передних кромок "Сокола"-С к  хвосту  тянулось  красное
свечение.  В   голове   Гайки   возник   технический   термин:
гиперзвуковое  торможение  воздушного  потока.  Она   вплотную
приблизилась к отметке М6, а при  таких  скоростях  воздух  не
успевает уйти с пути самолета, раскаляется  и  превращается  в
плазму. "Сокол"-С был в абсолютно  буквальном  смысле  охвачен
пламенем.  В  более  нервное   десятилетие   его   полет   мог
встревожить Стратегическое командование ВВС  США.  Сегодня  же
этот дракон мирно дремал, в то время как в ста километрах  над
Нью-Йорком мышь бросала вызов рекорду скорости, установленному
Человеческим ракетопланом X-15.
     Другая часть ее сознания машинально сканировала  приборы,
ни на миг не забывая об ответственности  за  самый  сложный  и
передовой проект "Ультра-Флайт Лабораториз". Закись азота была
на исходе. На таких высотах невозможно летать без  окислителя.
Когда  он  закончится,  произойдет  срыв  пламени  двигателей,
которые получится запустить, лишь снизившись туда, где  воздух
будет достаточно  густ  для  поддержания  горения.  Безопаснее
перевести  двигатели  в  холостой  режим,  сэкономив   остатки
окислителя на случай, если  ей  понадобится  тяга  в  процессе
снижения. Вот тебе и рекорд скорости.
     Гайка неохотно сбросила газ и стала  набирать  высоту  на
холостом ходу. На  скорости  М5,95  "Сокол"-С  не  пережил  бы
столкновение с более плотным воздухом, поэтому  перед  спуском
ниже ста тысяч футов надо было замедлиться до М4  и  ниже.  На
скорости  меньше  гиперзвукового  барьера  около   М5   трение
по-прежнему  будет  раскалять  фюзеляж,  однако  воздух  будет
огибать передние кромки, не сбиваясь в кучу и не превращаясь в
перегретую плазму.
     Гайка печально смотрела на падающий махметр. Потом  вышло
так, что она обратила  внимание  на  высотомер.  Он  показывал
почти 340 000 футов.
     Как завороженная, смотрела она на ползущую вверх стрелку.
Рекорд Х-15 равнялся 354 200 футам. Она была  практически  там
же. Было немного странно думать о 14 000 футов как о небольшом
пригорке, который можно просто взять и перемахнуть,  ведь  это
был примерно практический потолок  "Крыла  Спасателей".  Гайка
толкнула дроссель, чуть увеличив тягу.
     Чуть погодя взволнованная летчица издала победный вопль и
повела черный клин домой.
      
                            * * *

     Втулка прислонилась к мостику  "Альбакора",  слушая,  как
волны бьются о его корпус  и  как  шуршит  вода  в  водометном
движителе. Подлодка  еле  двигалась  вперед,  плывя  в  центре
кильватерного следа маленького мощного буксира, заводившего их
в новую гавань Стейтен-Айленд-Сити(4).
     Возвращаясь к берегу, особенно в города,  она  испытывала
смешанные чувства. Одно лишь очертание Манхэттена на фоне неба
напоминало  ей  о  холоде  и  голоде,  о   детстве   однорукой
альбиноски-нищенки. Хуже  того,  вид  города  возвращал  ее  к
мыслям  о  том,  почему  она  оставила  его  ради  чистоты   и
таинственности голубой воды.
     Она больше не была нищенкой. Она  была  мышью,  сделавшей
генератор  профессора  Нимнула  практичным.  А  сегодня,  если
верить  ее  источникам,  Гайка  побила   мировые   авиационные
рекорды. Вероятно, это будет первая конвенция ОГИ,  где  двумя
гвоздями программы будут сестры.
     Судно для подводных исследований "Альбакор" не было самым
большим построенным грызунами кораблем на плаву, но одно время
оно было близко  к  званию  самого  длинного.  Двадцатифутовый
цилиндр  с  максимальной  шириной  три   фута,   ощетинившийся
сетепрорезателями, вел себя на поверхности не очень хорошо. Он
был слишком большим  для  этих  буксиров,  поэтому  шел  своим
ходом.
     - Миссис Шапиро, - сказал  в  маленький  микрофон  супруг
Втулки, Юрген, стоявший перед мостиком, - пожалуйста, сделайте
лево руля. Нажмите лишь самую малость и верните  назад,  -  он
подождал и покачал головой в  немой  досаде.  -  Нет,  слишком
сильно, скорректируйте обратно в  другую  сторону...  отлично.
Спасибо.
     Потопление Втулкой океанского  лайнера  грызунов,  бывшее
частью ее плана по уничтожению Спасателей (сейчас  они  ладили
лучше) получило широкую огласку, и резюме на должности  членов
команды  хлынули  потоком.  Они  взяли  еще  пятерых,   доведя
численность экипажа до двадцати  восьми.  Миссис  Шапиро  была
многообещающим рулевым.
     Втулка  сощурилась,  глядя  вперед,  и  нахмурилась.  Она
совершенно  не  могла  взять  в  толк,  зачем  Юрген  попросил
откорректировать курс. Насколько она могла судить,  "Альбакор"
строго выдерживал направление. Затем она увидела,  как  линия,
которую они прорезали  в  кильватерном  следе  буксира,  слабо
колыхнулась  сначала   вправо,   потом   влево,   после   чего
установилась точно по центру. Она сбоку  посмотрела  на  мужа,
который,  как  и  следовало  ожидать,  был  слишком   поглощен
работой, чтобы заметить это. Каким-то образом он  увидел,  что
их сносит на правый борт, и дал приказ о коррекции  курса  еще
до того, как конструктор лодки осознала, что она нужна. Втулка
покачала головой. Он делал нечто подобное раз или два в  день.
Она никогда не уставала наблюдать за  ним  -  это  было  нечто
вроде магии.
     Юрген командовал подлодками во время последней войны, еще
до рождения Втулки (она не считала  нужным  тратить  время  на
углубление в сопутствующую математику). Он был среднего  роста
и строен, а  его  шерсть  только  начинала  покрываться  серым
инеем. Втулка сконструировала  "Альбакор",  но  Юрген  мог  им
командовать. Это партнерство было больше чем на год старше  их
брака.
     - Имеется небольшая проблема, - сказал Юрген, не  спуская
глаз с воды.
     - Где? -  спросила  Втулка,  силясь  увидеть.  Ее  муж  с
ухмылкой посмотрел на нее, и мышка поняла, что он имеет в виду
совсем другое.
     -  Адмирал  Фельдмоуз  пригласил  меня  на  ужин  сегодня
вечером.  Если  я  пойду,  то   пропущу   церемонию   открытия
Инженерной конференции.
     - Думаю, мы должны угождать заказчику,  -  Втулка  пожала
правым плечом. Ее левая рука была искусственной,  и  хотя  она
практически не уступала настоящей, пожать ею  было  сложно.  -
Фельдмоуз участвовал в войне?
     - Да. В некотором смысле, по иронии судьбы. Я подозреваю,
что до встречи с клерком на  острове  Треллис(5)  его  фамилия
была "Фельдмаус".
     - Он служил с моим отцом?
     Юрген немедленно покачал головой, и  Втулка  поняла,  что
мысль  о  такой  возможности  посетила  его  тоже,  и  он   ее
исследовал.
     -   Фельдмоуз   служил   на   эсминце   ВМФ   Организации
Объединенных Видов. Твой  отец  -  в  эскадрильи  Командования
береговой  авиации  ВВС  Грызунов.  Маловероятно,  чтобы   они
когда-либо встречались.
     -  Жаль,  -  Втулка  не  виделась  с  Гиго  Хэкренчем   с
младенчества и всегда имела  страстное  желание  поговорить  с
теми, кто знал  ее  отца.  -  Я  пообещала  заскочить  к  мэру
Кэтбэйну перед конференцией. Если ты навестишь Фельдмоуза,  мы
сможем в один вечер оказать любезность обоим клиентам.
     - Джером Кэтбэйн, - Юрген издал смешок. Будучи политиком,
Кэтбэйн обладал  впечатляющим  запасом  очарования.  Обычно  с
Втулкой было сложно  сблизиться,  но  стареющий  плутократ  ей
сразу понравился. Первая  правнучка  Кэтбэйна  родилась  через
несколько дней после сына Втулки и Юргена, и уже через полчаса
после  знакомства  они   обменивались   историями   из   жизни
младенцев, что в случае обыкновенно настороженной и сдержанной
мышки-инженера было чем-то невероятным. - Как мыши могут  дать
такое имя?
     - В честь родоначальника. Сэра Джорджа Котобойцы(6),  как
в сказках.
     -  Шутка,  это  что?  -  спросил  Юрген,   от   удивления
перешедший на немецкий синтаксис.
     -  Не-а.  Он  действительно  существовал,  хотя  лично  я
сомневаюсь в правдивости истории о том,  как  он  забрался  на
Луну     и     добыл     там     сыр.     Джером     -     его
пра-тридцать-или-около-того-раз-внук.  Он  не  придает   этому
большого значения, так как по эту  сторону  Атлантики  мертвые
предки котируются невысоко. Если ты встретишься с Фельдмоузом,
а я - с Кэтбэйном, сможем потом сравнить записи.
     - Хорошая мысль, - кивнул Юрген, не сводя глаз с воды.  -
В таком случае, увидимся вечером.
     Втулка окинула взглядом всю длину лодки,  убеждаясь,  что
они одни.
     -  Не  слишком  уставай,  -  мягко  попросила  она.   Они
посмотрели друг на друга, и она развернулась, "нечаянно" обвив
талию Юргена хвостом и протянув его сквозь пальцы  мужа,  пока
шла вниз. Юрген с улыбкой проследил  за  исчезающей  в  недрах
мостика женой, после чего повернулся обратно  к  воде,  втянул
воздух сквозь  зубы  и  торопливо  включил  микрофон:  -  Пять
градусов право руля и так держать!
      
                            * * *

     Гайка уже приземлилась и, пригнувшись, ходила под крылом.
Глядя  на  пустой  пилон  под  фюзеляжем,  она  ушами  ощущала
источаемый титановым самолетом жар. Во время следующих полетов
там будут находиться экспериментальные ГПВРД. Хватит ли высоты
пилона для защиты двигателя от поверхностной турбулентности?
     Она услышала  жужжание  электромотора  подъехавшей  сзади
машины и  отвернулась  от  самолета.  За  рулем  переделанного
радиоуправляемого багги сидела высокая черная  белка.  Клейтон
был руководителем проекта "Сокол", и  это  он  предоставил  ей
шанс летать на "Соколе"-С.
     - Понравилось? - спросил он, ослепляя ее улыбкой.
     - Господи, да! - ответила мышка. - Спасибо, что разрешили
поднять его в воздух!
     Клейтон вылез из машины и посерьезнел.
     - Именно благодаря вам он вообще  летает.  У  вас  больше
прав управлять им, чем у кого бы то ни было.
     Гайка пожала плечами. Она давно заметила, что роль Втулки
в возрождении "Сокола" обычно  игнорируют,  и  иногда  это  ее
раздражало. Она не могла не признать, что в сквозном  контроле
проектных решений Втулка выбрала себе второстепенную роль, но,
учитывая  медицинские  обстоятельства,  это  было  совсем   не
удивительно. Гайка всегда считала, что ее  сестра  заслуживала
большего признания со стороны "Ультра-Флайт", чем получила.
     - Вы приехали забрать меня на разбор полета?
     - Да. Садитесь, - он хлопнул ее по плечу, улыбнулся и тут
же одернул себя: "Не так откровенно!" Как только  она  поймет,
что у него на уме,  откажется  из  чистого  упрямства...  -  С
системой управления были какие-нибудь проблемы?
     - Между ста и ста пятьюдесятью тысячами футов  она  стала
туговатой, - мышка снова  пожала  плечами.  -  Тем  не  менее,
переход от аэродинамического управления к  реактивному  прошел
очень хорошо. Он слушался практически одинаково во время всего
полета.
     С помощью Клейтона Гайка освободилась от компенсационного
костюма  и  сложила  его  на  заднее  сиденье  машины.  Легкие
хлопчатобумажные кальсоны с фуфайкой, которые она  носила  под
ним,  многие   животные   сочли   бы   ненужным   излишеством.
"Облегчающее облачение" ей не потребовалось, но она всё  равно
хотела избавиться от него поскорей - подгузники  ее  почему-то
раздражали. Однако ей хватило  скромности  почувствовать,  что
снимать их во время разговора с Клейтоном не стоит.
     - Хорошо,  -  тщательно  рассчитывая  время  для  каждого
слова, сказал Клейтон, когда они поехали. - Поскольку  команды
пилота  считываются   компьютером,   можно   запрограммировать
систему так, чтобы смена режима полета не влияла  на  принципы
управления. Нам понадобится добавить третий режим  управления;
сделать так, чтобы при управлении  тангажом  элевоны  работали
противоположным образом, - они остановились, и Клейтон  провел
ее в двери. - Когда вам захочется задрать нос,  они  будут  не
подниматься, а опускаться,  и  наоборот.  Аналогичным  образом
будут настроены рули.
     Работники  блокгауза  вежливо  кивнули   Гайке,   и   она
отвлеченно махнула в  ответ,  явно  поглощенная  разговором  с
Клейтоном. Тот ощущал себя рыбаком,  сматывающим  натянувшуюся
леску, и тщательно сохранял безучастное выражение лица.
     - Зачем это делать? - недоуменно  спросила  мышка,  когда
они подошли к комнате для совещаний. Клейтон распахнул двери и
отстраненно постучал пальцем по чертежу ответа, по  самой  что
ни на есть счастливой случайности лежавшему  на  столе.  Гайка
прикипела к нему взглядом.
     -  Следующий  шаг  -  добавление  ускорителя,  -   сказал
Клейтон,  стараясь,  чтобы  голос  звучал   непринужденно.   -
Большой, крылатый, сочетающий  воздушно-реактивный  аппарат  с
ракетой.   Примерно    вдвое    больше    "Сокола",    который
пристыковывается спереди.  Как  локомотив.  Мы  хотим  сделать
ускоритель простым, поэтому на  его  крыльях  нет  управляющих
поверхностей...
     - ...И "Сокол" управляет всей сцепкой, - медленно кивнула
Гайка, сразу понявшая смысл.  -  Фактически,  крылья  "Сокола"
используются как рули в  схеме  "утка",  так  как  он  впереди
центра давления. Потом ускоритель отстреливается, и они  вновь
работают, как крылья.
     - Именно, -  Клейтон  выдержал  паузу.  -  При  спуске  с
орбиты. Это "Сокол"-D.
     Гайка молчала,  глядя  на  схему  и  пребывая  в  трансе.
Клейтон пошарил в кармане, делая вид,  что  вспомнил  об  этом
только сейчас.
     - Ой, совсем забыл! Это вам! - он вынул маленький золотой
значок и крепко пристегнул его к фуфайке Гайки  под  ключицей.
Мышка посмотрела вниз и моргнула.
     - Значок астронавта?
     - Вы превысили высоту в пятьдесят миль. Мои поздравления!
     Клейтон не смог сдержать улыбки,  глядя  на  ошеломленное
выражение лица мышки. К счастью, это выглядело как его радость
за нее, а не за его работающий план.
      
                            * * *

     - Мои малютки! - закричала воробьиха, стуча  крыльями  по
белому потолку торгового центра. - Они  проголодаются!  -  еще
две птицы подхватили ее крики и стали вслед за ней  беспомощно
и  бесполезно  биться  тельцами  о  стены   своей   совершенно
нечаянной тюрьмы.
     Рокфор глубоко вздохнул и сощурился.  Воробьиха  носилась
вокруг одного из больших  галогеновых  светильников  огромного
торгового комплекса закрытого типа. Рокки убрал одну  руку  со
штурвала и опустил на глаза синие защитные очки. Стало слишком
темно, и он подождал, когда глаза привыкнут, удерживая  "Крыло
Спасателей" зависшим на одном месте. Странно было ощущать себя
прижатым к потолку на высоте четырехэтажного дома.
     Поиск случайно залетевших в торговые центры и не сумевших
выбраться птиц  и  препровождение  их  наружу  было  одним  из
наименее   эффектных   видов   деятельности   Спасателей.   По
количеству спасенных жизней, однако, он  был  одним  из  самых
важных. А еще мог быть  одним  из  самых  раздражающих.  Гайке
достаточно  было  помахать  и  улыбнуться,  чтобы   вся   стая
последовала  за  ней.  Чип  бы  по-деловому  наклонил   шляпу,
решительно крикнул: "За мной!", и уже  через  несколько  минут
паникующие птицы были бы собраны в  нечто  вроде  строя.  Увы,
Гайка была где-то в стратосфере, бурундуки на  Стейтен-айленде
встречали "Альбакор", а Вжик, само собой, остался дома.  Брать
муху на операцию по спасению паникующих голодных птиц было  бы
столь же опасно, как Рокфору - пройтись по Кошачьему  переулку
в жилете из кошачьей мяты.
     - Дамы! Дамы! Будьте  любезны!  -  обольстительно  позвал
Рокфор. Две воробьихи посмотрели в его сторону, но он видел их
недостаточно хорошо, чтобы рассмотреть выражения лиц. - Я могу
показать вам, как отсюда выб...
     Внезапно воздух наполнился  ужасным  стуком,  раздавшимся
сзади и слева. Рокки резко опустил  нос  крутнувшегося  вправо
"Крыла". Подсознательно он  зафиксировал,  что  частота  стука
соответствовала скорости вращения пропеллеров,  и  понял,  что
"Крыло" не висело на месте, а смещалось вбок, в  конце  концов
врезавшись в крепление светильника. Рокки  увеличил  скорость,
чтобы стабилизировать машину, и отметил слабую, но  неприятную
вибрацию. Пропеллер повредился.
     Удостоверившись,  что  самолет   вновь   под   контролем,
Спасатель  обернулся,  чтобы  увидеть,  как  напуганные  шумом
воробьихи разлетелись  по  всему  комплексу.  Несколько  минут
Рокки грязно ругался.
      
                            * * *

     Гайка    помахала    на    прощание    летчику-испытателю
"Ультра-Флайт", который энергично помахал  в  ответ  и  поднял
конвертоплан  марки  "Пустельга"  с  посадочной  ветки  Дерева
Спасателей. Мышка развернулась и вприпрыжку побежала к ангару.
Отсутствие "Крыла  Спасателей"  она  заметила,  но  толком  не
зафиксировала - мысленно она всё еще слышала приглушенный  рев
турбо-ПВРД и видела  несущуюся  мимо  кабины  плазму,  а  край
космоса был так близко, что, казалось,  можно  было  протянуть
руку и коснуться его.
     Она запрокинула голову. На небе  уже  появлялись  звезды.
Она держала значок астронавта в кулаке, крепко и надежно, водя
большим пальцем по краю. Вжик наблюдал за  ней,  чуть  сдвинув
брови. Она его игнорировала; ну, то есть, она его не заметила.
Она выглядела такой счастливой, что он не был уверен, хочет ли
вмешиваться.
     На секунду Гайку  охватило  странное  чувство  полета  на
"Крыле Спасателей" со скоростью выше М5. Она нахмурилась: даже
для  грез  наяву  это  выглядело  слишком  глупо.  Затем   она
обернулась и отскочила, так как у нее за спиной Рокфор как раз
посадил  "Крыло".  Взгляд  мышки  тотчас  же  заметил   слабую
вибрацию правого крыла, и она поняла, что пропеллер поврежден.
     - Рокки,  ты  в  порядке?  -  обеспокоено  спросила  она.
Австралиец полуусмехнулся.
     - Ничего, что мне не  по  зубам,  дорогая.  Чуть  поломал
пропеллер. До отлета заменю.
     - Как всё прошло в торговых комплексах?
     Рокфор медленно выдохнул сквозь зубы.
     - Я только один осилил. Как твой полет?
     Лицо Гайки озарилось улыбкой.
     - Я побила рекорд высоты.
     Вжик чувствовал, что ей не терпится поделиться новостями.
Рокфор усмехнулся.
     - Опять?
     - Человеческий рекорд высоты. Человеческий, неофициальный
рекорд высоты.
     Пораженный австралиец издал низкий протяжный свист, после
чего заключил ее в объятия и сжал лишь самую малость.
     - Умница.
     - Я всё вам расскажу по пути на ужин! - Гайка сияла, с ее
лица не сходила широкая восторженная улыбка. - Привет, Вжик!
     Муха прожужжала в ответ.
     - Уж  ты  постарайся,  -  притворно  пригрозил  Рокфор  и
непринужденно добавил: - О, пока я  не  забыл,  когда  у  тебя
будет время, сделаешь  одолжение?  Нужно  заменить  эти  синие
линзы желтыми.
     Гайка замерла. Рокфор уже отвернулся и не мог видеть, как
она внезапно погрустнела.
     - А. Конечно. Сделаю еще до отлета.
     Вжик  поднял  бровь.  Просьба  казалась  вполне  обычной,
почему же ее настроение так изменилось?
     В мастерской Гайка села и принялась изучать  летные  очки
Рокфора. Они были сделаны из двух слоев кожи с  зажатым  между
ними прозрачным синим  целлофаном.  Мышка  уже  нашла  немного
янтаря оптического  качества  и  теперь  осторожно  распускала
старые швы.
     Кожа была старой, но до сих пор эластичной  и  достаточно
прочной. Пятна и царапины на линзах свидетельствовали о долгой
и напряженной службе  во  многих  небесах  и  климатах.  Гайка
заметила след старой починки - замененный и перетянутый шов  -
и задумалась, не ее ли отец затянул некоторые из швов, которые
она сейчас растягивала.
     Обогнув  двери,  в  мастерскую  влетел  Вжик.  Гайка  уже
разобрала очки  и  как  раз  вырезала  новые  янтарные  линзы,
используя старые синие  в  качестве  лекала.  Она  по-прежнему
выглядела немного  подавленной.  Не  угнетенной,  нет,  однако
контраст с ее былым высокоэнергетическим энтузиазмом  был  всё
равно разительным.
     - Привет, Вжик, - сказала Гайка, подняв голову.
     Вжик затронул тему так  деликатно,  как  он  только  мог.
Обычные оживленность и открытость Гайки были обманчивы  -  она
была  склонна  скрывать  и  отрицать   гораздо   больше,   чем
выказывала.  Сначала  Вжик  подумал,  что  ее  уныние  вызвано
возвращением к мирским делам  после  эмоционального  пика,  но
потом ему пришел на ум другой, гораздо менее приятный вариант.
Насколько ему  было  известно,  никто  из  Спасателей  никогда
раньше не просил ее поработать с иголкой и ниткой...
     - ...Ты обиделась, что тебя попросили сделать "девчоночью
работу"?
     Гайка удивленно посмотрела на него.
     - Господи, нет! Мои пальцы гораздо меньше его,  и  я  уже
несколько месяцев пришиваю ему пуговицы.
     - Тогда что?
     Гайка подняла шлем так,  чтобы  посмотреть  сквозь  очки,
затем положила его обратно на стол.
     - С возрастом  глазам  становится  сложнее  привыкнуть  к
темноте, и  приходится  пользоваться  желтыми  линзами  вместо
синих, - она помолчала. - Рокки признал, что он не так  молод,
как раньше. По-моему, раньше ему не приходилось этого делать.
     Вжик сочувственно пожужжал и многозначительно постучал по
наручным часам на стене.
     - Уже так поздно? -  риторически  спросила  Гайка,  после
чего быстро затянула узел и обрезала нить. - Нужно  немедленно
отправляться! Знаешь, как добраться до Стейтен-айленда?
      
                            * * *

     Фоксглав свисала с ветки,  нервно  обернувшись  крыльями.
Она покинула построенный для  нее  в  Штабе  Гайкой  насест  с
подогревом, чтобы немного поохотиться и встретиться с судьбой.
Три ночи подряд мимо проходил Человек с локатором  для  поиска
летучих мышей, и сейчас  сценобоязнь  Фоксглав  заставляла  ее
сожалеть о неохотно принятом решении.
     Бородатый мужчина был пунктуален по меркам своего вида  и
вскоре  показался,  держа   устройство,   изменявшее   частоту
сигналов летучих мышей таким образом, чтобы он мог их слышать.
Устройство соединялось кабелем  с  пристегнутым  к  его  поясу
магнитофоном,  в  который,  в  свою  очередь,  были   воткнуты
наушники.
     Мужчина был уверен, что в один из  прошлых  визитов  сюда
услышал шепот сонара калифорнийского  листоноса,  но  так  как
было  бы  совершенной  нелепостью  считать,  что  пустынная  и
неспособная мигрировать летучая мышь могла пропутешествовать с
юго-запада США до Манхэттена, он должен  был  сделать  запись,
чтобы  убедиться.  Macrotus  Californicus,  каким-то   образом
очутившийся в Центральном парке, практически  не  имел  шансов
самостоятельно выжить из-за  холодов.  А  поскольку  этот  вид
полагался  в  основном  на   пассивные   сенсоры   -   зрение,
чувствительные уши, - его представителя будет чертовски сложно
разыскать и спасти.
     Вскоре  параболический  микрофон   двинулся   в   сторону
Фоксглав, дико дрожащей  и  убежденной,  что  она  никогда  не
осмелится претворить свой План в жизнь...
     Но тут микрофон навелся точно на нее, и стоило ей  начать
мировую премьеру ультразвукового пастиша на композицию Саймона
и Гарфункеля(7), ее нервозность как рукой сняло.
      
            Ночь пришла, темно в саду,
            И на охоту я иду.
            Крыльям моим подвластна высота,
            Где насекомые - моя еда.
            Темноту вокруг пронзает мой сигнал, как радар.
            Я этим звуком вижу...

     Фоксглав довольно  неплохо  удавались  высокие  ноты,  но
приходилось признать, что такой певческий голос,  как  у  нее,
мог понравиться исключительно матери, и то лишь  если  мать  -
летучая мышь. Человек недоуменно постучал по наушнику.
      
            Сверчки, букашки, прочий гнус -
            До них до всех я доберусь.
            Им не поможет никакой прием,
            Я ухвачу их на лету живьем.
            Рассекая воздух, я ужин свой ищу - и нахожу
            Звуком, которым вижу

     Фоксглав закрыла глаза и двигалась вдоль ветки отраженной
по горизонтали лунной походкой. Весь аккомпанемент был у нее в
уме, но этого хватало.  Мотыльки  и  другие  ночные  насекомые
слышали ее песнь и трепетали.
      
               Жуки со слухом кричат "ой!",
               Едва заслышав сигнал мой...

     К этому моменту Человек уже перестал  слушать  и  пытался
найти  разыгрывавшего  его  шутника.  Фоксглав  так  увлеклась
пением, что не замечала ничего вокруг, пока не  услышала  эхо,
отраженное  чем-то  большим  и  близким.  Оторопевшая  летунья
открыла глаза и увидела зависшее под ней "Крыло Спасателей"  с
Гайкой и Рокфором.
     -   Эй,   Фоксглав!   -   весело   помахала   мышка,   не
подозревавшая, что прервала музыкальный номер. - Мы  летим  на
ужин. Хочешь присоединиться?
     Фоксглав надолго задумалась.
     - Кто его устраивает?
     - Общество грызунов-инженеров. На Стейтен-айленде.
     - Не думаю, - глубокомысленно произнесла летучая мышка. -
Я не грызун и не инженер, и мне уже пора ужинать.
     Мотыльки затряслись.
     - Не думаю, что у Дейла есть пара... - задумчиво  сказала
Гайка. Фоксглав разжала  удерживавшие  ее  на  ветке  коготки,
сделала в воздухе полусальто и приземлилась на заднее сиденье.
     - Он там будет? Серьезно? - летунья пылко облокотилась на
подголовник   переднего   сиденья   и   приблизила   лицо    к
повернувшейся к ней Гайке, вдавив ту в приборную доску.
     - Эм,  Фокси,  я  тут  самолетом  управляю,  -  стоически
сообщила мышка, в то время  как  "Крыло"  плавно  двинулось  к
дереву, а Рокки, как завороженный, смотрел  на  приближающийся
ствол.
     -  Прости,  -   смущенно   извинилась   представительница
рукокрылых, возвращаясь на сиденье.
     - Без проблем, - заверила ее Гайка, со всей силы  нажимая
на левую рулевую педаль. У "Крыла Спасателей" не  было  рулей,
поэтому  управление   рысканием   осуществлялось   посредством
увеличения  либо  уменьшения  тяги  одного  из  двух   больших
пропеллеров. Поскольку те были повернуты вертикально, в  режим
зависания, левое  крыло  резко  опустилось,  и  самолет  боком
отдалился от дерева.
     Пока  Гайка  ждала,   когда   крутящий   момент   правого
пропеллера  повернет  "Крыло"   влево,   Фоксглав   продолжала
разговор. По понятным причинам ей было тяжело осознать,  сколь
мудреным занятием может быть летание для ходящих по земле.
     - Как у вас дела? - спросила она. Гайка ухмыльнулась. Это
был идеальный повод.
     -  Триста  пятьдесят   пять   тысяч   футов.   Я   побила
неофициальный  рекорд  высоты,  установленный  в   1967   году
ракетопланом Х-15.
     - Отлично! Теперь на очереди официальный рекорд?
     Гайка мысленно наградила себя тумаком. Она так увлеклась,
что ей стало сложно общаться с мирянами.
     - Официальный рекорд втрое меньше.
     Фоксглав моргнула.
     - Почему же тогда этот рекорд неофициальный?
     - Для установления официального рекорда надо  взлететь  и
сесть   своим   ходом.   Х-15   сбрасывали   в    воздухе    с
бомбардировщика.   Фоксглав,   ты   когда-нибудь   бывала    в
Стейтен-Сити?


                          Глава 2
                        Стейтен-Сити

     Большинство зверей живут по принципу  "из  лапы  в  рот",
питаясь тем, что могут получить от  растений  или  друг  друга
либо одолжить или украсть у господствующей в мире невообразимо
огромной и богатой Человеческой цивилизации. Но не все.
     Животные  построили  довольно-таки   много   городов,   и
расположенный  на   и   в   Стейтен-айленде   был,   вероятно,
крупнейшим. Большая его часть находилась под землей,  так  как
сформировалась путем слияния множества соединявшихся тоннелями
небольших коммун. В отличие от обычных звериных общин,  основу
экономики Стейтен-Сити составляла торговля, а  не  натуральное
сельское хозяйство. Даже Долина Шипов(8) формально  относилась
к Третьему миру, так  как  больше  половины  ее  жителей  были
фермерами.
     Торговля означает транспорт,  а  транспорт,  несмотря  на
эксперименты   "Ультра-Флайт    Лабораториз"    по    созданию
дальнемагистрального  самолета,  означает  грузовые   корабли.
Географически  Стейтен-Сити  располагался  очень  удачно   для
морского  порта:  возле  крупного   города   Людей   с   двумя
аэропортами и необычно  малоинтенсивным  морским  движением  и
достаточно далеко к югу, чтобы море сковывалось льдом только в
самые суровые зимы. Любое животное, имеющее излишек  чего-либо
на  продажу,  знало,  куда  его  можно  везти.   Притом,   что
большинство  мелких  животных  живут  и  умирают  в   пределах
нескольких миль от места рождения, в Стейтен-Сити были массово
представлены все континенты.
     Торговля означает богатство, и не было на  свете  мелкого
животного, не мечтающего посетить Стейтен-Сити. Яркие  огни  в
Еното-Хомячином музее естественно блестящих штуковин, музыка и
неон клуба "Желудь"(9), парк аттракционов  Человека  Хьюберта,
Кротовый музей спрессованного грунта, в котором  отсутствовало
освещение, и посетителям надо было ориентироваться на ощупь  -
эти и другие  знаменитые  достопримечательности  вносили  свою
лепту  в  броскость  и   притягательность   этого   подземного
метрополиса, прозванного "Большим желудем".
     Торговля  означает  пиратство,   а   пиратство   означает
полицию.  Адмирал  Томас   Уинстон   Фельдмоуз   по   прозвищу
"Головастик" стоял в доке, глядя на подскальзывающий  к  пирсу
"Альбакор". Адмирал был при полном параде, и  докеры  его  так
или иначе обходили бы, не будь он достаточно осторожен,  чтобы
не стоять у них на пути. Подлодки сложно вводить в док. Вместо
множества кормовых винтов, с помощью  которых  можно  было  бы
поворачивать лодку, "Альбакор" имел  один  большой  водометный
движитель - туннельную водяную турбину.  Один  из  двух  рулей
подлодки находился над водой, и Фельдмоуз понимал, что стоящая
перед  докерами  задача  была  сложной  и  без  спотыкания  об
адмирала.
     Юрген, капитан "Альбакора", даже не  взглянул  в  сторону
Фельдмоуза, пока его лодка плавно входила в док. По мере того,
как вода гасила импульс полированного  монстра,  тот  замедлял
ход, двигаясь почти так же плавно и четко, как если бы катился
по подводным рельсам. Так чисто  ввести  в  незнакомую  гавань
было непросто любой корабль,  тем  более  всплывшую  подлодку.
Фельдмоуз печально покачал головой, вспоминая мелкие щепки,  в
которые разнес док  вернувшийся  с  первых  ходовых  испытаний
линкор "Мэхэн"(10), гордость флота  Стейтен-Сити.  Юрген  знал
свое дело.
     Чуть поодаль от адмирала стояли без дела два бурундука  с
багажом. Один из них, в  постыдной  фетровой  шляпе  и  убогой
летной  куртке,  дернул  товарища  за  воротник   тошнотворной
гавайки. Бурундук  в  гавайке  сделал  шаг  назад,  освобождая
дорогу несущемуся во весь опор докеру с веревкой, и  ступил  в
петлю. В следующий миг она затянулась и потащила  бурундука  к
"Альбакору", вынудив его  скакать  на  одной  ноге,  чтобы  не
упасть.  Его  товарищ  бросился  следом.   Адмирал   вздохнул.
Некоторые звери опасны для себя и других.
     Когда субмарина остановилась,  Фельдмоуз  отсалютовал  ее
капитану, и тот энергично ответил тем же.
     - Прошу разрешение подняться на борт, - сказал Фельдмоуз.
     - Конечно, адмирал, - ответил Юрген. Пока докеры опускали
сходню,  два  бурундука  перепрыгнули  на  лодку  и   тут   же
зашатались на качающейся палубе. Юрген  ненадолго  отвернулся,
чтобы пожать им  руки.  Фельдмоуз  не  расслышал,  о  чем  они
говорили. Юрген представил их, когда открывал дверь на мостик.
     - Адмирал, это Чип и Дейл  из  команды  Спасателей.  Чип,
Дейл, это адмирал Фельдмоуз, ВМФ Стейтен-Сити.
     Фельдмоуз   обменялся   с   друзьями   рукопожатиями    и
пробормотал  несколько  приветственных  слов,   чтобы   скрыть
изумление. Получалось,  что  красноносый  бурундук,  буквально
только что пронзительно визжавший, когда его  через  весь  док
тащило на веревке, в свое  время  бросал  вызов  Рэту  Капоне,
профессору Нимнулу и Толстопузу.  И  победил.  Этим  двоим  не
требовалось лезть из кожи вон, чтобы произвести впечатление.
     Они гурьбой ввалились на мостик, и молодая  белка,  встав
по стойке "смирно", отдала честь.
     - Адмирал на...
     - Ш-ш-ш, - перебил  его  тихий  голос  из  дальнего  угла
мостика. Это была Втулка.  Она  отстегнула  стул  от  обычного
места  и  переехала  на  нем  к  боевому  посту  погружения  и
всплытия, где и сидела спиной ко входу. Ее  правая  рука  была
поднята вверх для пущего эффекта, а левая сложена на груди.  В
ту же секунду по мостику  пронеслось  нервное  шиканье.  Когда
конструктор лодки ни с того ни с сего просила тишины,  она  ее
получала. Офицер на посту погружения  и  всплытия  внимательно
смотрел на нее, не касаясь никаких органов управления. Он  был
в таком же неведении, как и все остальные.
     Внезапно Втулка стукнула ногой по  переборке  перед  ней,
заставив свой стул поехать задом наперед через весь мостик,  и
практически тут же развернулась лицом в направлении  движения.
Адмирал Фельдмоуз старался  не  выказывать  удивления.  Втулка
прикрывалась короткой накидкой,  но  было  очевидно,  что  она
кормит шестимесячного сына, Гвоздика. Затормозив ступнями, она
остановилась возле поста управления силовой установкой.
     - Покажите мне график выходной мощности постоянного тока,
-  приказала  она,  глядя  на  жидкокристаллический   дисплей.
Дежуривший на посту офицер тотчас же тронул  несколько  клавиш
на клавиатуре, извлеченной из  электронных  наручных  часов  с
органайзером. Юрген и Фельдмоуз тихо сместились, чтобы  видеть
график. С точки зрения адмирала он был слишком неравномерным и
имел чересчур  много  пиков  для  ясного  восприятия,  но  для
нимнуловских генераторов это была типичная картина.
     - Покажите  мне  обороты  генератора  за  последние  пять
минут.
     Офицер вывел на дисплей график, который начинался сверху,
резко падал вниз,  после  чего  медленно  шел  обратно  вверх.
Втулка улыбнулась, показав зубы.  Зрелище  было  неприятным  и
напомнило Фельдмоузу нашедшего обед кота. Втулка постучала  по
интеркому для связи с инженерной палубой.
     -  Сиро-сан,  -  мягко  произнесла  она,  -  это  Втулка.
Холостые обороты высоковаты, можете этим заняться?
     - Э-м-м... да, мэм, - ответил из интеркома  испуганный  и
очень нехарактерно звучавший голос Сиро. - Sumimasen(11).
     Пораженный Юрген покачал головой.  Втулка  услышала,  как
увеличились обороты двигателя, расположенного на другом  конце
лодки.  Порой  ему  казалось,  что  она   волшебница.   Однако
устраивать Сиро разнос - пускай очень вежливый - по  интеркому
вряд ли было хорошей идеей. Он поговорит с ней об этом позже.
     - Новый электромотор на нимнуловском генераторе, - весело
пояснила  Втулка.  -  В  холостом  режиме   работает   немного
неровно... - казалось, она только сейчас внезапно поняла,  кто
на борту. - Ой, адмирал, - она  сдавленно  кашлянула  и  стала
перемещать сына, чтобы его было удобно держать стоя.
     - Прошу, не вставайте, - взмолился Фельдмоуз, пребывавший
в некотором замешательстве.  Мыши  из  светского  общества  не
имели  обыкновения  прилюдно   кормить   детенышей.   Впрочем,
"Альбакор" был в некотором смысле Втулкиным гнездом.
     Фельдмоуз    испытывал    к     Гвоздику     определенную
привязанность. Несчетное количество раз, когда в ходе  рабочих
совещаний он смотрел в сверкающие розовые глаза Втулки  поверх
лабиринта  чертежей,  единственным,  что  давало  ему  и   его
коллегам силу выстоять в  состязании  сил  воли,  было  точное
знание,  что  встреча  будет   периодически   прерываться   на
кормление Гвоздика. В ходе одной особенно напряженной  встречи
без  пончиков   комиссар   по   вопросам   строительства   уже
практически дал согласие на снос собора ради  расширения  дока
на дополнительные полтора метра. Но тут Гвоздик  проголодался.
Старейшее построенное грызунами здание на  северо-востоке  США
уцелело, хотя висело на тончайшем волоске из тончайших.
     Бурундук, представленный адмиралу  как  Дейл,  подошел  к
Гвоздику, широко улыбаясь. Фельдмоуз  решил,  что  Дейл  любит
детей, что было в  принципе  верно,  но  истина  была  немного
глубже.  Дейл  ассистировал  при  рождении  Гвоздика,  а   это
способствовало формированию уз.
     - Хай, Втулка.  Как  поживает  Гвоздик?  Ему  понравились
Гайкины подарки?
     Втулка задумалась.
     - Ну,  Тренажер  Равновесия  с  Тремя  Степенями  Свободы
показался мне несколько, гм, взрослым  как  для  него.  Но  мы
переделали его в сонарную установку, - она показала вверх, под
потолок, откуда им помахал мистер Фентон.  Летучая  мышь  была
пристегнута к креслу, помещенному в станок с  Тремя  Степенями
Свободы: два сцепленных между собой кольца, позволявшие креслу
поворачиваться в любом направлении. Фентон мог  самостоятельно
вращать кресло и точнее определять пеленг услышанного звука.
     - Гвоздику  очень  нравится  Детский  Мяч,  -  продолжала
Втулка. - Он позволяет ему ползать по всей  лодке,  не  рискуя
куда-то  упасть  или  тронуть  органы  управления,  что  может
привести к взрыву, потоплению или чему-то в этом роде.  В  его
возрасте хочется быть подвижным, - она  задумалась,  стоит  ли
упоминать  о  том  случае,  когда  они   выполняли   аварийное
погружение, и Гвоздик прокатился по всей длине лодки от  кормы
до  носовых  торпедных  отсеков.  Ему   так   понравилось   то
путешествие, что иногда непосредственно перед  учебной  атакой
члены экипажа помещали его в  кормовой  торпедный  отсек.  Это
повышало моральный дух.
     Дейл заметил, что Юрген и Фельдмоуз завели  свою  беседу,
судя по всему, о сонарной установке. Бурундук знал, что Втулка
и Юрген выполняли  какую-то  работу  для  и  совместно  с  ВМФ
Стейтен-Сити, и счел,  что  им  с  Чипом  лучше  всего  изящно
улизнуть, позволив Втулке уделить  больше  внимания  платящему
гостю.
     - Думаю, мы можем сложить вещи и устроиться,  -  тактично
предложил он Чипу. Тот моргнул и сразу всё понял.
     - Ага. До обеда я б как раз распаковался.
     - Не против? - спросил Дейл  у  Втулки,  указывая  на  ее
сына. Мышка улыбнулась и  кивнула.  Гвоздик  закончил  есть  и
жался к ней. Дейл взял  его  и  поднял,  повернув  так,  чтобы
видеть его личико, попутно перекинув накидку Втулки  ей  через
плечо. Чип закрыл глаза ладонью и заскрипел стиснутыми зубами.
Экипаж на мостике в  полном  составе  страшно  заинтересовался
своими мониторами,  хотя  большая  их  часть  была  отключена.
Беседа Юргена и  Фельдмоуза  зачахла  и  усохла,  пока  Втулка
распутывала и возвращала накидку на прежнее место.
     - Упс, - сказал Дейл.
     - Упс, - согласился Чип, барабаня пальцами  по  бицепсам.
Он достал блокнот и нарисовал  черточку.  Он  пытался  снизить
количество тумаков, но обнаружил, что терпеть ломку ему не  по
силам.  Поэтому  каждый  раз,  когда  его  охватывало  желание
стукнуть Дейла, он рисовал черточку в Дневнике Тумаков.  После
каждой пятой черточки он давал Дейлу  тумака.  Порой  ожидание
становилось  невыносимым,  но  он  делал  успехи,  каждый  раз
удлиняя период воздержания на день.
     Гвоздик серьезно посмотрел на  Дейла.  Последний  раз  он
видел его всего четыре месяца назад,  но  для  него  это  было
очень долго. Мышонок  чуть  подался  вперед  и  несколько  раз
принюхался, после чего  всё  вспомнил  и  крепко  обнял  плечо
Дейла.  Бурундук  держал  его  на  руках  раньше  мамы.  Юрген
оглянулся  в  поисках  полотенца,  схватил  кусок  замши   для
протирки линз и экранов и передал его Чипу.
     - Подсунь это Гвоздику под подбородок. Он может, кхм...
     - Оно смешается  с  рисунком  на  гавайке,  -  безмятежно
констатировал Чип, однако совету Юргена последовал.  Дейл  тем
временем  корчил  Гвоздику  свои  Детские  Рожицы,  вызывая  у
младенца приступы пронзительного смеха.
     - Ничего, если я отнесу его в ясли? - спросил он  Втулку.
- Чип, встретимся в каюте.
     Втулка благодарно кивнула.
     - Вы будете жить в В-14, - сообщила она. - Дорогу знаете?
     - Найдем, - заверил ее Чип и, кивнув на прощание, потащил
их с Дейлом багаж вниз по крутой лестнице на палубу  В,  в  то
время как его товарищ превратил Гвоздика в самолет  и  вылетел
вместе с ним в дверь каюты его родителей.
      
                            * * *

     В   качестве   свадебного   подарка   Гайка   переставила
переборки, соединив каюты Втулки  и  Юргена  в  одну  большую,
двери которой вели прямо  на  мостик.  Легкая  складная  ширма
делила ее на спальню и маленькие ясли.
     В  данном  случае  "большая"  не  означало  "просторная".
Большую часть каюты занимала двухместная  кровать-чердак,  под
которой размещались два низких стола и  стулья.  Кровать  была
так близко  к  потолку,  что  сидеть  приходилось  согнувшись.
Обеденный стол отсутствовал,  так  как  хозяева  каюты  ели  в
кают-компании вместе  с  командой.  На  стене  висел  странный
пустой  каркас,  очень  отдаленно  напоминавший  вешалку   для
пальто. Дейлу понадобилась пара минут, чтобы  догадаться,  что
это распорка, на  которую  Втулка  вешала  свою  искусственную
руку, крепившуюся к телу весьма хитроумной системой ремней.
     Комната была ужасающе  аккуратной  в  силу  обстоятельств
неодолимой  силы.  Все  до  единого  предметы   были   надежно
закреплены, а количество личных вещей сведено  к  необходимому
минимуму.  Дейл  был  очень  рад  увидеть  мышиный   экземпляр
"Мистера Панча" Нила Геймана на одном из  столов,  где  Втулка
могла его полистывать на досуге.
     На   стене   висели   несколько   фотографий.   Зернистые
черно-белые, зернистые цветные  и  несколько  четких  цветных,
снятых при помощи Гаечкиной  Ксеноновой  Вспышки,  создававшей
достаточно света для малочувствительной пленки. Дейл удивился,
увидев зернистую фотографию со свадьбы Юргена, но потом понял,
что невестой была не Втулка, а другая мышь, значительно ниже и
коренастей. Это определенно была первая свадьба Юргена. Снимок
был настолько плох, что  Дейл  не  заметил,  насколько  моложе
выглядел немец.
     Бурундук пристальней всмотрелся  в  портрет  первой  жены
Юргена. Как ее звали?  Ильзе?..  Да,  вроде  так.  Снимок  был
слишком зернистым, чтобы хорошо рассмотреть выражение лица,  и
Дейл задумался, смог ли бы он  разглядеть  в  чертах  ее  лица
некую тень уготованной ей судьбы. Он надеялся, что нет, и  что
там не было ничего, кроме радости и пылкой  гордости.  Сколько
она прожила после этой съемки? Пять лет? Больше? Меньше?
     Рядом висел  четкий  цветной  портрет  Втулки  и  Юргена,
снятый вскоре после бракосочетания, в  честь  которого  Втулка
потрудилась временно заклеить разрез на ухе.  Поза  получилась
по счастливой случайности: они хотели напряженно  вглядываться
в будущее, но уже когда  срабатывал  затвор,  поймали  взгляды
друг друга, и их лица невольно  озарились  любящими  улыбками.
Снимок вышел настолько хорошим, что они его сохранили.
     Фотографий из жизни Втулки до встречи с Юргеном не  было.
Вообще. Даже фото ее родителей было копией снимка из коллекции
Гайки. Дейла это несколько опечалило. С тех времен  непременно
должно было остаться хоть что-то для нее ценное.
     Дейл увидел всё это, поскольку дверь с мостика вела прямо
в спальню. Был вариант, чтобы она вела  в  ясли,  но  родители
Гвоздика решили, что жертва  того  стоит.  Ясли  были  гораздо
меньше  и  состояли  в  основном  из  колыбели  и   складского
пространства. Гвоздик потянулся к стоявшим на полке книжкам  и
булькнул.
     - Хочешь, чтобы я почитал тебе книжку? - спросил младенца
Дейл. Гвоздик булькнул еще  раз  и  радостно  улыбнулся.  Дейл
улыбнулся в ответ. Гвоздик был в том возрасте, когда  начинают
замечать окружающий мир. Он  мог  видеть  и  узнавать  лица  и
запахи и реагировать на них. Было  очень  легко  обмануться  и
решить, что он действительно понимает, что говорят  другие,  и
способен поддерживать беседу.
     Дейл сел на сундук и вытащил из  полки  одну  из  книжек.
Книжки  удерживались  на  полке  горизонтальной   планкой,   и
вынимать их одной рукой  было  мудрено.  Посадив  Гвоздика  на
колено, Дейл прочел заглавие: "Человек Хьюберт и лодки".
     Дейл открыл книгу на  странице  с  изображением  красивой
солнечной гавани. Человек Хьюберт показывал на нее и улыбался.
     - "Это - лодки", -  прочел  вслух  Дейл.  Подождав,  пока
Гвоздик рассмотрит картинки, он перевернул страницу. -  "Лодки
могут плавать", - он вновь подождал и перевернул  страницу.  -
"Лодки плавают, так как масса вытесняемой ими воды равна массе
самой лодки", - Дейл моргнул и добавил от себя  в  скобках:  -
Что бы это ни значило.
     - Би да ба де ду ба ди бе да,  -  терпеливо,  хоть  и  не
совсем понятно, объяснил Гвоздик. Дейл продолжил чтение.
     - "Отношение массы к  объему  называется  плотностью  или
удельным весом (см. "Человек Хьюберт измеряет Вселенную")",  -
бурундук тревожно посмотрел на Гвоздика.  -  Если  в  качестве
специальности  выберешь  изящные  искусства,   тебе   придется
драться не на жизнь, а на смерть.
     Мышонок серьезно кивнул, и Дейл  нерешительно  перевернул
страницу.
     - "Поплывет ли лодка массы М  (г)  и  объема  v  (см3)  в
чистой воде без примесей (удельный вес = 1 г/см3) при М > v?"
     Гвоздик  ненадолго  задумался  и   отрицательно   помотал
головкой. Дейл хмуро смотрел в книгу и ничего не заметил.
     - Знаешь, - сказал он,  -  эта  книга  для  тебя  слишком
сложная.
     Гвоздик вздохнул. Ему оставалось надеяться, что  Дейл  не
возьмет книгу о маленьком  потерявшемся  мышонке,  которую  он
находил скучной.
      
                            * * *

     "Альбакор" был фешенебелен как  для  подводной  лодки.  В
каютах было максимум по две кровати.  Если  уж  на  то  пошло,
каюта Чипа и Дейла была лучше гостиничного номера, который они
когда-то делили в  Оттаве.  В  ней  имелся  складной  стол  со
встроенной клавиатурой - Гайка  снабдила  их  списком  адресов
электронной почты, - а ванная комната была одна на всего  лишь
две каюты.
     Чип закончил складывать вещи в выдвижные ящики под нижней
койкой и уже подумывал о том, чтобы распаковать  багаж  Дейла,
когда тот появился на пороге с детской книгой под мышкой.
     - Как там Гвоздик? - поинтересовался Чип. Дейл улыбнулся.
     - Отлично. Я стал читать ему это, и он уснул. Это  о  том
маленьком мышонке, потерявшемся на острове  Треллис(12).  Хочу
ее дочитать, - с этими словами он положил книгу на свою койку,
а свои сумки - на койку Чипа.
     - В этих замках нет  ключей,  -  заметил  Дейл,  выдвигая
ящики под верхней койкой.
     - Они здесь не для защиты от  воров,  а  чтобы  ящики  не
открывались во время шторма, - сообщил  Чип.  Дейл  моргнул  и
повернулся к нему.
     - Ты шутишь, да?  -  серьезно  спросил  он.  Чип  сдержал
ухмылку и важно помотал головой.
     - О, нет. Видишь ли, подлодка имеет форму цилиндра, -  он
взял карандаш в качестве наглядного пособия. - У нас нет киля,
дававшего бы нам устойчивость. Поэтому,  когда  палубу  начнут
захлестывать волны, сначала  влево,  потом  вправо,  мы  будем
вращаться, сначала влево, потом вправо,  -  он  стал  ритмично
вращать  карандаш  взад-вперед.  Дейл  следил  за   движениями
карандаша, и его всегдашняя улыбка понемногу таяла.
     -  Даже  небольшая  волна  может  перевернуть  нас  вверх
тормашками. Это будет похоже на полет с Гайкой в грозу, только
на этот раз под нами не будет земли,  где  можно  укрыться,  -
весело объяснил Чип и предупредительно спросил: - Видишь,  чем
обиты стены?
     Вообще-то, это было  губчатое  звукопоглощающее  покрытие
для шумоизоляции, но Дейл  этого  не  знал,  а  Чип  не  видел
необходимости его просвещать.
     - Это на случай,  если  мы...  -  он  прокрутил  карандаш
несколько раз  вокруг  оси,  и  с  каждым  оборотом  его  друг
становился всё бледнее.
     - Знаешь, Чип, - задумчиво произнес Дейл. - Не думаю, что
нам стоит плыть обоим...
     - Мы уже обсуждали это,  Дейл.  Ты  и  я  -  единственные
Спасатели, способные влезть в один и тот же скафандр.  Мы  оба
должны научиться пользоваться им, - взгляд Чипа был  теплым  и
без малейшего следа коварства.
     - Угу.
     - Прежде, чем лодка  выйдет  из  дока,  -  продолжил  Чип
серьезным тоном, - нам надо выяснить, что делать  в  аварийных
ситуациях. На подводной лодке многое может случиться.
     - Ага, - чуть слышно согласился Дейл.
      
                            * * *

     Карл Юрген убрал с глаз прядь черных волос и скорчил рожу
висевшему   над   входом   в   конференц-центр   транспаранту,
гласившему: "ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ НА 15-Й ЕЖЕГОДНЫЙ СЪЕЗД ОБЩЕСТВА
ГРЫЗУНОВ-ИНЖЕНЕРОВ!" Будучи мышью, он привык жить в  туннелях,
но в Стейтен-Сити они были  уникальны:  полуцилиндры,  плоские
внизу, в среднем метр в ширину и полметра в высоту. Из  стенок
выступали фасады  зданий,  а  автомобильные  фары  на  потолке
обеспечивали освещение. Солнце здесь никогда не садилось,  так
как его не было. Стейтен-Сити никогда не спал. Толпы пешеходов
вызывали, мягко говоря, беспокойство: если бы такое количество
собравшихся  вместе  грызунов  обнаружилось   в   Человеческом
городе, дератизаторы появились бы в течение нескольких  часов.
Стейтен-Сити  мог  существовать  лишь  в  условиях  строжайшей
секретности.
     Карл был мышью приятной наружности; точнее, был бы,  если
б не извечная угрюмость. В свои лет двадцать пять он был  выше
и стройней отца, от которого унаследовал раскраску дикой  мыши
- бурую спину и белый живот. На  нем  была  черная  водолазка;
пиджак и галстук он  носить  избегал,  поэтому  оставил  их  в
номере отеля.
     С самого приезда в  Стейтен-Сити  он  пребывал  в  плохом
настроении. Его раздражала любая  мелочь,  от  звука  заводных
такси до тележек с сырными булочками на каждом углу.  Впрочем,
его раздражительность  имела  несколько  уважительных  причин.
Дешевый  отель,  в   котором   он   согласился   остановиться,
располагался не в обещанном ему "удобном" месте,  а  на  ровно
противоположном  конце  города.  Перелет  проходил  ужасно,  и
склонный  к  укачиванию  Карл  перенес  его  хуже  большинства
попутчиков.  Еще  ходили  слухи,   что   сегодня   "Сокол"   -
умопомрачительный с технической точки зрения, но  по  большому
счету  бессмысленный  проект  "Ультра-Флайт   Лабораториз"   -
совершил  нечто   сногсшибательное.   Секционные   выступления
"Ультра-Флайт" и Карла были назначены на одно и то же время, и
он  знал,  что  ему  придется  кричать  очень  громко,   чтобы
составить им конкуренцию.
     Последнюю причину  раздражения  Карл  стал  бы  отрицать;
впрочем, он действительно почти не сознавал ее. Одним  из  его
самых  первых  воспоминаний  было  выкапываемое  из-под   руин
разрушенного американским бомбардировщиком здания тело матери,
и сейчас Карл  был  в  Америке.  Он  ни  за  что  не  стал  бы
утверждать,  что  тогда  его  страна  была  права,  но  первые
впечатления, как ни крути, имеют значение.
     Вздохнув,  Карл  поднялся  по  ступенькам  и   пошел   на
выставочную площадку,  по  пути  махнув  пропуском  экспонента
крупной крысе-охраннику.  Площадка  была  просторной  пещерой,
заполненной  сотнями  суетящихся   экспонентов,   перемежающих
установку  оборудования  с  проклятиями  в  адрес  профсоюзов.
Первым, что увидел Карл, был стекловолоконный макет "Сокола" в
натуральную  величину,  который  как   раз   монтировали   над
павильоном "Ультра-Флайт".  "ПУСТЕЛЬГА  -  СОКОЛ  -  САПСАН  -
ЗОЛОТОЙ ОРЕЛ", - гласил транспарант  покрупней  висевшего  над
входом.   -   "КРЫЛЬЯ   ДЛЯ   НОВОГО   ТЫСЯЧЕЛЕТИЯ".   Эмблема
"Ультра-Флайт", крылатый отпечаток лапы,  была  нарисована  на
каждой вертикальной поверхности,  могущей  ее  вместить.  Одни
мультимедийные  экраны   еще   устанавливались,   другие   уже
показывали ролик, посвященный великолепному самолету компании:
как он реет, кренится,  садится,  прикрепляется  присосками  к
пассажирским авиалайнерам Людей... Девушки-стендистки  двигали
губами, перечитывая сценарии.
     По другую сторону прохода от этого великолепия размещался
его стенд. Крыло макета "Сокола" бросало  тень  на  вывеску  с
надписью  "Лемминг  2000".  К  стенду  прилагались   несколько
стульев и нераспечатанная картонная  коробка  с  листовками  -
цветную печать они себе позволить не могли. Кроме того,  в  их
распоряжении имелось несколько мелкомасштабных моделей.
     "Мы обречены", - подумал Карл. По идее, он должен был  бы
начать  обустраиваться  и  распаковываться,  но   теперь   ему
казалось, что с тем же успехом можно просто пойти и напиться.
     - Полагаю, это - фавориты, - раздался  голос  у  него  за
спиной. Карл обернулся  и  увидел  самца-землеройку,  довольно
низкорослого, с  песочного  цвета  волосами  и  подстриженными
"елочкой" усами, в очках и с приятной улыбкой на устах.
     - Дэвид Крастснэтчер? - спросил Карл,  осторожно  пожимая
уверенно протянутую руку. Немец  не  понимал,  как  землеройка
могла получить мышиное имя, но  он  знал  Дэвида  недостаточно
хорошо, чтобы спросить об этом.
     - Точно. Вы Карл Юрген?
     Дэвид  и  Карл  никогда  прежде  не  встречались,  однако
работали над "Леммингом 2000"  уже  несколько  лет.  Одной  из
причин, побудивших Карла  согласиться  на  эту  поездку,  была
возможность встретиться с давним партнером.
     - Ja(13). Только добрался из отеля. Вы шдать долго?
     - Ходил попить воды.
     Карл не мог определить, что у Дэвида за акцент. Он  точно
не был британским и не был похож  на  речь  ранее  встреченных
Карлом американцев. Юрген знал, что Дэвид канадец,  но  акцент
землеройки на канадский вроде бы тоже не походил.
     - Если нам повезет, сможем поймать кусочек  их  толпы,  -
сказал Дэвид, глядя на эффектный  павильон  и  печально  качая
головой.  Карл  глубоко  вздохнул.  Ему  не  хотелось   ничего
говорить, но он связывал с этим шоу большие надежды. "Леммингу
2000" отчаянно требовалась поддержка.
     Пожав плечами, Дэвид принялся выкладывать на стенд стопки
листовок на тот случай, если кому-то захочется взять одну, что
начинало казаться невероятным. Карл хотел пойти помочь ему, но
тут в их сторону двинулась одна из стендисток  "Ультра-Флайта"
- привлекательная  девушка  с  длинными  светлыми  волосами  и
персиковой шерсткой чистых цветов,  характерных  для  домашних
мышей. На ней были сиреневый комбинезон, хорошо сочетавшийся с
ее  глазами,  и  очки.  Она  повернулась  к  Карлу  спиной   и
нагнулась, изучая одну из их с Дэвидом моделей. Карл не мог не
отметить, сколь длинным был ее хвост.
     И что она не носила кольцо.
     Карл медленно двинулся  к  ней,  сопровождаемый  взглядом
ухмыляющегося  Дэвида.  Возможно,  ей   просто   наскучил   ее
сценарий, но Юрген счел это хорошим поводом порепетировать,  а
там, глядишь, ему выгорит пригласить ее поужинать...
     - Модульные понтонные мосты, - сказала она,  почувствовав
его  присутствие.  -  Уязвимы  к  изменениям  глубины.   После
наведения долго не  держатся,  -  она  бросила  Карлу  быстрый
взгляд. - Зачем они?
     - Вы инженер? - удивленно спросил немец и тут же мысленно
дал самому себе пинка. Это было худшее, что  он  мог  сказать.
Мышка кивнула, но перед  этим  ее  взгляд  на  мгновение  стал
острым, как выдержанный чеддер. Она казалась  Карлу  знакомой,
но он не мог вспомнить имени.
     - Простите,  -  попытался  извиниться  он,  отчаянно  ища
оправдание. - Я думал, инженеры  не  приходить  до  завтра,  а
экспоненты все заняты на своих стендах...
     Карл задержал дыхание. Его английский снова его подводил.
Чуть помедлив, мышка улыбнулась и кивнула. Он не  был  уверен,
что она ему поверила, но  она  явно  была  готова  забыть  его
оплошность. И у нее была прекрасная улыбка.
     - Периодически лемминги совершают массовые миграции.  При
пересечении водных потоков они тонут в таких количествах,  что
у Людей сложился миф об  их  массовых  самоубийствах,  -  Карл
сделал паузу и вновь сам себя пнул. Он дважды в  одном  абзаце
употребил слово "массовый" - плохой стиль. Мышка  смотрела  на
него, то ли заинтересованно,  то  ли  умело  притворяясь.  Она
кивнула, подбадривая его.
     -  Следующая  крупная   миграция   леммингов,   вероятно,
зостоится в 2000 году.  "Лемминг  2000"  исследует  шпособы...
способы снизить потери.
     - Интересно, - задумчиво произнесла мышка и постучала  по
модели. - Вам нужно, чтобы они изгибались против течения.
     - Мы планируем крепить модули якорями ко дну потоков.
     - Это поможет, но  могу  поспорить,  что  с  глубокими  и
быстрыми потоками возникнут проблемы,  -  в  ее  руке  невесть
откуда взялся карандаш,  и  она  стала  набрасывать  схему  на
обороте листовки. - Видите? Считайте это положенной  на  ребро
аркой. Давление воды прижимает  модули  друг  к  другу  вместо
того, чтобы разрывать их.
     Карл задумчиво  поскреб  подбородок.  Ее  замечания  были
дельными, но  сама  она  была  такой...  отвлекающей,  что  он
испугался,  как  бы  это  не   начало   сказываться   на   его
рассудительности.
     - Полагаю, всё, что делает модули  более  универсальными,
можно считать хорошей идеей, - согласился  он.  -  Однако  как
вы...
     Карл заметил бурундука в кожаной куртке и фетровой шляпе,
читавшего или делавшего вид,  что  читает  одну  из  листовок.
Должно быть, он подошел, надеясь завязать разговор с девушкой.
Поймав взгляд Карла, бурундук воспринял  это  как  приглашение
задать вопросы.
     - Вы уже заручились сотрудничеством с леммингами?
     Карл негромко скрипнул зубами. В этом и заключался камень
преткновения.
     - Мы  продвигаемся,  -  ответил  он,  пытаясь  произвести
позитивное впечатление. - Но сложности еще остались.
     Хотя катастрофа маячила перед самым носом, около половины
популяции леммингов были уверены, что уж с  ними-то  этого  не
случится. Как будто игнорирование проблемы могло ее устранить.
     - Ты слышал о них? -  спросила  мышка  у  бурундука.  Тот
кивнул.
     -   Читал   статью   в   "Журнале   Общества   Помощи   и
Спасения(14)".
     Карл пал духом. В этой  статье  объяснялось,  почему  ОПС
решило  не  поддерживать  "Лемминг  2000",  вынудив  маленькую
организацию драться за ресурсы. Проекту был  нанесен  страшный
удар,  усугублявшийся  тем,  что  ОПС  не  выявило  ни   одной
проблемы, о которой создатели "Лемминга 2000" не  знали  бы  и
без того.
     Бурундук серьезно посмотрел Карлу в глаза.
     - Сложней всего помогать тем, кто думает, что в  этом  не
нуждается.
     - Они используют понтонные  мосты,  -  сказала  мышка.  -
Понтонными были некоторые крупнейшие из когда-либо построенных
мостов.  Ксеркс  и  Калигула.  Проблема   в   том,   что   они
недолговечны.
     - Значит, их нужно построить много и  за  очень  короткое
время, - бурундук нахмурился.  -  Понадобятся  добровольцы  на
суше, вероятно, из неквалифицированных рабочих. Множество  их.
И небольшое количество опытных  специалистов,  переезжающих  с
места на место...
     - Инженерные кадры, - немедленно подхватила мышка.  -  По
возможности, аэромобильные.
     - Реагирующие на непредвиденные  ситуации.  Это  означает
связь в реальном времени.
     - Подключиться к Человеческой сотовой сети.
     - И переконструировать мосты, чтобы их можно было строить
из местных материалов, - закончил бурундук. Мышка кивнула.
     - Перемычки изготовить заводским способом, а сами понтоны
делать на месте.
     Карл смотрел на них, не говоря ни слова. Эти двое  только
что переизобрели новейшую  высокоуровневую  стратегию  проекта
"Лемминг  2000",  просто  перебрасываясь  идеями,   как   дети
мячиком. У него  появилась  уверенность,  что  они  уже  давно
работают вместе. Он посмотрел на  летную  куртку  бурундука  и
предположил, что он - пилот, а мышка - конструктор.
     Тем временем к стенду  "Лемминга  2000"  подошли  Рокфор,
Дейл и Вжик. Первый даже успел завязать разговор с Дэвидом.
     - Новая Зеландия?
     -  Родился  там,  в  двенадцать  лет  переехал,  -  Дэвид
ухмыльнулся. - Акцент почему-то так и остался.
     - Далеко от дома забрались.
     Дэвид свысока посмотрел на крупную мышь и поднял брови.
     - Не дальше некоторых.
     Красноносый бурундук  и  летучая  мышь,  судя  по  всему,
сросшиеся на уровне бедер,  посмотрели  на  стопку  визиток  и
удивленно моргнули.
     - Карл  Юрген?  -  спросил  бурундук.  Остальные  заметно
насторожились,  и  Карл  мысленно  вздохнул  -  их   с   отцом
неоднократно путали. - Втулка Хэкренч вам часом не...
     - Втулка Хэкренч? - перебил Дэвид, не дав Дейлу закончить
вопрос словом "мачеха", и вопросительно посмотрел на партнера.
Дурная слава Втулки всплывала уже неоднократно, и  Карл  знал,
что будет дальше: его спросят, участвует ли Втулка в "Лемминге
2000" (она не участвовала) и не приходится ли она Карлу женой.
Если  он  начнет  объяснять  их  родственные   связи,   кто-то
непременно задаст либо вслух, либо про себя, очевидный вопрос:
не слишком ли отец Карла для нее стар? Недавно Карл  пришел  к
выводу, что лучший способ решить этот вопрос - пойти на таран,
как можно более  жестоко  вбить  комментарии  обратно  в  зубы
вопрошающему и четко показать,  что  он  не  намерен  защищать
решение отца жениться на ком-то, кто почти вдвое младше него.
     - На Втулке Хэкренч женился мой отец, - никогда  в  жизни
Карл не смог бы ни назвать ее, ни подумать о ней как о матери.
- Думаю, для меня она слишком молода.
     Вообще-то Карл был только на два года старше  Втулки,  но
шутки об этом так его нервировали, что лучше было упредить  их
своей. Еще никогда он не шутил настолько  неудачно.  Дэвид  на
миг улыбнулся, но все остальные смотрели на  Карла,  онемев  и
будто  размышляя,  не  ослышались  ли   они.   Карл   поневоле
заподозрил,   что   случайно   произнес   какое-то    похабное
американское ругательство. Бурундук  в  шляпе  аж  зажмурился,
будто от сильной боли, и немец похолодел, осознав,  что  перед
этим он смотрел мимо него. Поэтому не удивился, обернувшись  и
увидев буравящие его по-альбиносному розовые глаза Втулки.  Ее
рот не выражал чего-то определенного, но Карл уже видел  такой
взгляд. У пикирующего сокола.
     - Карл, я не расслышала, - мягко спросила Втулка,  -  кто
для тебя слишком молод?
     Втулка не выглядела злой.  Скорей,  она  была  похожа  на
бомбу перед самым взрывом. Она, разумеется,  слышала  всё,  но
хотела, чтобы Карл помучился, лихорадочно  размышляя,  как  ее
разрядить. Легче от осознания этого не становилось.
     -  Втулка,  -  вежливо  попросила  светловолосая   мышка.
Пораженный Карл наблюдал, как взгляды двух самок  встретились.
Выражение  лица  Втулки  не  изменилось  ни  на  йоту,  а  вот
светловолосая мышка смотрела на нее сперва спокойно,  затем  с
доброй  улыбкой.  Невероятно,  но  Втулка  отвела   взгляд   и
некоторое время смотрела в сторону, собираясь  с  духом  перед
тем, как заговорить.
     - Прости, Карл, - пробормотала она, вновь обратив к  нему
на удивление  равнодушное  лицо.  -  Это  было  грубо  с  моей
стороны.
     Карлу следовало принять извинение и извиниться самому, но
его челюсть отвисла, а голос отказывался повиноваться. До сего
дня он готов был поставить крупную сумму на то, что  на  людях
Втулка не уступила бы никому, даже мужу.
     Тишину разрядила светловолосая мышка, подошедшая к Втулке
и обнявшая ее. Их щеки соприкоснулись, и  Втулка  ответила  на
объятия сначала правой  рукой,  потом,  будто  нехотя,  левой.
Заметив сходство между ними,  Карл  испытал  повторный  шок  и
отчаянно подумал: "Совпадение..."
     - Рада тебя видеть, Гайка.
     - Ты выглядишь здоровей, Втулка.  Но  ты  пришла  слишком
рано.
     "Я  собирался  пригласить  ее  поужинать,  -   подавленно
размышлял   Карл.   -   Я   собирался   пригласить   поужинать
сестру-близнеца  жены  своего  отца..."  Он  закрыл  глаза   и
возжелал, чтобы пол разверзся и поглотил его.
     - Да, немного. Хотела зайти в павильон ВМФ.
     - Кстати, Втулка,  я  давно  хотела  спросить,  зачем  ты
строишь флот Стейтен-Сити?
     Втулка ухмыльнулась.
     - Колония в Атлантиде в порядке,  но  снабжать  ее  может
лишь  "Альбакор".  Если  мы   потонем,   в   смысле,   совсем,
понадобятся другие подлодки. Фельдмоуз хочет полноценный флот,
с надводными боевыми кораблями в  первую  очередь,  поэтому  я
должна сконструировать  их,  и  только  потом  он  построит  и
укомплектует  подлодки,  в  которых  нуждается  Атлантида.  Но
спасибо, что напомнила.  До  ужина  мне  нужно  нанести  визит
вежливости.
     - Кому?
     - Джерому Кэтбэйну.
     Гайка и Рокфор  выглядели  пораженными  ее  ответом,  что
Втулку несколько удивило. Она бы никогда не сказала, что Гайка
из тех, на кого производят впечатления знаменитости.
     - Ты... ты с ним видишься? - голос Гайки  был  лишь  чуть
громче шепота.
     - Ну, всё-таки я  строю  ему  флот,  -  ответила  Втулка,
которой реакция  сестры  не  нравилась.  Казалось,  что  Гайка
чего-то ждет. Чип был удивлен не меньше Втулки  и  смотрел  на
подругу, нахмурив брови. Втулка продолжила: - Уверена,  он  не
будет против, если я вас познакомлю. В смысле, ты же Спасатель
и все дела.
     Гайка засмеялась.
     - Мне бы этого очень хотелось! Можем идти?
     - Конечно, - Втулка обняла сестру рукой. Рокфор широко  и
бессловесно улыбнулся и нежно потрепал  альбиноску  по  плечу,
заставив  сознание   той   заискриться   предупреждениями   об
опасности. Что-то почему-то было  не  так.  Все  были  слишком
счастливы.
     Втулка   отбросила   тревожные   мысли,   вызванные    ее
подозрительной натурой, страшившейся разочарования  настолько,
что избегала всего хорошего. Ей понадобилось собрать  в  кулак
почти всё свое мужество, чтобы признаться самой себе в любви к
Юргену; столько дней потрачено впустую...  Ей  следовало  быть
более оптимистичной.
     К ним подбежал Дэвид, чей уход Гайка даже не заметила,  с
пачкой запечатанных писем в руках. Он остановился перед ними и
посмотрел на Втулку нехорошим взглядом.
     -  Вы  Втулка  Хэкренч,   судостроитель   и   конструктор
практичного нимнуловского генератора?
     - Угу, - признала та после долгой паузы.
     - Это вы отправили на дно лайнер "Минускул"? -  обвиняюще
спросила землеройка. Разговоры вокруг начали  стихать.  Втулка
почесала ухо.
     - Наверное. Мне очень жаль.
     - В таком случае, - фыркнул Дэвид, -  полагаю,  вы  ищете
способ отплатить страшный кармический долг своей души?
     - Что вам от нее надо? - спросила Гайка, делая шаг вперед
и закрывая Втулку от возможного удара ножом.
     - Я - одна  из  сирот  "Минускула",  -  зловеще  произнес
Дэвид. - Одна из пешек, отправленных ею в ледяные воды ночи  в
ее симфонии отмщения.
     К горлу Гайки подкатил  комок,  и  несколько  секунд  она
молчала. Но...
     - Когда затонул "Минускул", погибших не было, -  заметила
она.
     Дэвид был захвачен врасплох, но не сдался.
     - Ну, мои родители умерли за несколько лет до того, но  я
действительно сирота.
     - Кроме того, "Минускул" затонул  днем,  -  заметил  Чип,
почесывая подбородок. - В июне. Так что в  ледяные  воды  ночи
его никто не отправлял.
     Рокфор кивнул.
     - Скорей, его отправили в ярко освещенные чуть прохладные
воды второй половины дня. Причем в пределах видимости с суши.
     - Не придирайтесь к мелочам! - взорвался Дэвид и  обратил
взбешенный взгляд на Дейла. - Полагаю,  вы  тоже  имеете,  что
сказать?
     - Ну, раз уж вы спрашиваете... -  Дейл  задумался.  -  Вы
смешали метафоры. Пешки используются в играх, а не  симфониях.
Поэтому вы были пешкой в ее игре отмщения.
     - Или безымянной нотой в ее симфонии отмщения, - вступила
в разговор Фоксглав.
     - Так лучше, - прокомментировал Дейл. -  "Игра  отмщения"
использовалась слишком часто...
     - А правда,  что  вы,  парни,  оделись  женщинами,  чтобы
попасть на шлюпки? -  полюбопытствовала  Гайка.  Дэвид  закрыл
глаза и вроде бы сумел успокоиться.
     - Думаю, мы отдаляемся от темы, - недовольно заметил  он.
- Ваша сестра потопила корабль, который был мне  очень  дорог,
поскольку я в это время находился  на  его  борту.  Она  почти
утопила меня в холодных водах очень второй половины дня, почти
на закате, воспользовавшись мной как безымянной нотой в  своей
симфонии отмщения, - он умолк и посмотрел на  Фоксглав.  -  Вы
правы, так действительно лучше.
     - Благодарю, - скромно сказала Фоксглав. Землеройка вновь
обратилась к общей аудитории.
     -  Еще  претензии  к  грамматике  будут,  или  мне  стоит
напомнить   всем,   что   на   самом   деле   означает   слово
"пелагический"(15)?
     Спасатели переглянулись, но никто из них не  мог,  положа
руку на сердце, возразить землеройке и не хотел напоминаний  о
том, что на самом деле означает слово "пелагический".
     - Ну, - признал Чип, - думаю, Втулка действительно  перед
вами в долгу.
     - Мне и впрямь нечего на  это  возразить,  -  согласилась
альбиноска.
     - У вас есть доступ в дом Джерома Кэтбэйна?
     Втулка помялась,  однако  она  уже  сообщила  в  этом  во
всеуслышанье.
     - Да.
     Губы Дэвида мужественно дрогнули.
     - Тогда возьмите это, - он резко выбросил вперед  руку  с
письмами. - В надежде на спасение души  пронесите  эти  письма
под бдительными носами сенешалей и передайте их земной богине,
чье имя начертано на конвертах сиих.
     - Да,  конечно,  -  Втулка  взяла  пачку  и  неприязненно
поморщилась. - Мушка?
     Дэвид вздохнул.
     - Для меня это имя священно. Несите  их  бережно,  ибо  в
каждом  письме  заключены  надежды  и  мечты  двух  сплетенных
сердец.
     Втулка скривила губы.
     - Слушайте, вы точно этого хотите?
     - Идя по жизни, мы ужасно  одиноки.  Наши  души  тянулись
друг к  другу  на  борту  "Минускула",  сквозь  тьму  жизни  и
существования. Жестокая рука судьбы разделила нас, и с тех пор
по воле ее семейства мне отказано в ее обществе.
     - Слушайте, не исключено, что они оказывают вам услугу. Я
спрашиваю,  потому  что  могу  познакомить  вас  с...  хорошо,
хорошо, - проворчала  она,  запихивая  конверты  в  сумку  под
накидкой.
     - Совершите это, и моя жизнь будет  принадлежать  вам,  -
хрипло сказал Дэвид, беря для поцелуя ее левую  руку,  которую
Втулка вовремя заменила правой.
     - Превосходно, - кивая, сказала  альбиноска,  пока  Гайка
толкала ее в направлении спасительного выхода.
     - И запомните! - крикнул Дэвид, стоя в центре  кольца  из
примерно ста пятидесяти  восторженных  зрителей.  -  Никто  не
должен знать!
     Некоторое время спустя кольцо стало рассасываться, и Карл
смог пробиться к другу и партнеру.
     - Она перед тобой в долгу, - сказал он отстраненно, будто
не  обращаясь  ни  к  кому  конкретно.   -   Некто,   строящий
военно-морской  флот,  перед  тобой  в  долгу.  Ее  сестра   -
Спасатель. Попроси  присутствующих  в  этом  здании  составить
списки десяти самых  по  их  мнению  талантливых  и  уважаемых
инженеров вне рода Людей, и они обе войдут  в  большинство  из
них. Ты мог попросить помощи с "Леммингом 2000",  но  попросил
доставить любовные письма. Не слишком умно  с  твоей  стороны,
Дэвид.
     -  По  крайней  мере,  я  никогда  не  мечтал   закадрить
собственную тетю, - парировала землеройка.
     - Я не знал, что она моя тетя.
     - Кроме того, она слишком молода для тебя.
     Они посмотрели друг на друга и начали смеяться.



                           Глава 3
                         Релятивность
                               
     Втулка никогда не обращала особого внимания на настроение
других. Тем не менее, немая благодарность Рокфора и  очевидное
смятение Гайки почему-то ее беспокоили.
     Они сели сзади, расчетливо назвав таксисту  адрес,  а  не
сказав просто "особняк мэра", чтобы  не  выглядеть  туристами.
Заводной механизм завыл и  затарахтел.  Втулка  посмотрела  на
практически дрожащую от нетерпения сестру и наконец спросила:
     - Ты уже встречалась с Джеромом Кэтбэйном?
     Гайка помолчала и, казалось, погрустнела.
     - Нет, никогда, - она сжала руку сестры и  улыбнулась.  -
Спасибо.
     Ее жест напугал альбиноску так же, как хлопок Рокфора  по
плечу.  Она  хотела  задать  следующий  вопрос,  но  Гайка  ее
опередила.
     - Такое впечатление, что ты очень сердишься на Карла.
     Втулка помедлила с  ответом  и  отвернулась  к  окну.  Ей
всегда было сложно говорить такое, глядя на собеседника.
     - У Карла с отцом... сложности.  Мать  Карла  погибла  во
время войны, когда он был еще мал,  чтобы  понять.  Юрген  всю
войну проходил на подлодках. Потом перешел на торговые суда.
     - Юрген не мог быть рядом с ним, -  тихо  сказала  Гайка.
Втулка посмотрела на нее, но ей  сдавило  горло,  поэтому  она
лишь кивнула и вновь отвела взгляд.
     - Думаю, Карл верит, что я - решающее доказательство, что
его отцу всегда было всё равно.
     - Карлу не следовало ожидать,  что  его  отец  перестанет
жить, - помявшись, сказала Гайка.
     - Кроме того, это не его вина, но лишь своим присутствием
он мне напоминает, что... Гайка, когда Гвоздику будет столько,
сколько нам с тобой, нам самим будет под пятьдесят, а Юргену -
почти восемьдесят.
     Гайка почти не дышала.
     - Ты жалеешь, что вышла...
     -  Нет!  -  Втулка  посмотрела  на  сестру  с   искренним
удивлением. - Гайка, он - лучшая часть  моей  жизни.  Но  наши
времена недостаточно пересекаются.
     - У тебя будет Гвоздик. Возможно, еще внуки.
     - Внуки, - задумчиво произнесла Втулка. -  До  этого  еще
далеко, верно?
     - Саммер-стрит, 126, - вмешался таксист.
      
                            * * *

     - Видела доклад Фельдмоуза? - невинно  спросил  Джером  у
Кейтлин, белоногой мыши примерно его возраста.
     Оба были серебристо-серыми от старости. Шерстка  Джерома,
домашней  мыши  с  одноцветным  окрасом  всего  тела,   седела
равномерно. Кейтлин была дикой мышью со  светлым  животом,  но
теперь из-за седины при плохом  освещении  исходная  раскраска
была  неразличима.  Джером  озорно  моргал  глазами,  скрытыми
стеклами очков, нужных ему для чтения, которые он носил только
за закрытыми дверями -  сильные  мира  сего  должны  выглядеть
моложе, чем на самом деле. Кейтлин носила очки постоянно.  Она
работала на семью Кэтбэйнов вот уже почти  сорок  лет,  сперва
няней для детей Джерома, а позже - его  личным  ассистентом  и
наперсником. Джером сидел за столом в  темном,  обшитом  дубом
офисе; Кейтлин работала напротив него на  придвинутом  к  углу
стола стуле.
     - Да, старый ты тиран, я прочла отчет, -  призналась  она
под хихиканье Джерома. -  Количество  пиратских  нападений  на
корабли, входящие и выходящие из гавани Стейтен-Сити, упало на
восемьдесят процентов. Ты меня когда-нибудь  простишь  за  мою
ошибку насчет ВМФ?
     За последние годы это было единственным  их  разногласием
по вопросам градоначалия. Адмиралтейство Фельдмоуза настаивало
на  строительстве  крупного   флота   для   решения   проблемы
пиратства. Джером их поддерживал,  а  Кейтлин  -  нет,  заводя
волынку по  поводу  каждой  отсрочки  и  перерасхода  средств.
Несколько недель назад новый флот вступил в  битву  и  показал
себя блестяще. Как  еще  два  века  назад  убедились  берберы,
пираты не способны противостоять специализированному  военному
флоту.
     - Вопрос  в  том,  простит  ли  тебе  ошибку  насчет  ВМФ
Фельдмоуз, - уже серьезнее продолжил Джером.  Кейтлин  на  миг
взглянула на него. Беспокойство о ее  карьере  было  для  него
нормой. С сугубо эгоистической точки зрения он мог выиграть от
науськивания своих подчиненных друг  на  друга.  Джерому  было
свойственно  многое,  но  только  не  эгоизм.  Кейтлин  пожала
плечами.
     - Думаю, простит, когда я ему в этом признаюсь.
     - Можем попросить  его  об  этом  в  качестве  свадебного
подарка, - невинно предложил Джером. Кейтлин засмеялась.
     - Мы не помолвлены, тиран.
     Он взял ее за руку и улыбнулся.
     - И это твоя вторая ошибка. Ты была одной из Кэтбэйнов во
всем, кроме имени, с... ну, уже почти сорок лет.
     "...с момента смерти моей жены", - додумала незаконченную
Джеромом фразу Кейтлин. Она сжала его ладонь и поцеловала.
     - Джером, мы это уже обсуждали. В мире есть  монархии,  и
возможность договориться о браке дает тебе рычаг влияния.
     - Я не Елизавета Первая.
     - Кроме того, - Кейтлин похлопала Джерома по руке, -  мне
нравится моя свобода.
     - Ты ею не пользуешься.
     - Я этого и не утверждала. Теперь что  касается  обратной
стороны перекрытия улиц по случаю Рамадана...
     Зажужжал  интерком.  Поскольку  Втулка  часто   приводила
разных инженеров для общения непосредственно с мэром,  "Втулка
Хэкренч и гость" были в списке  тех,  кто  мог  проходить  без
предварительной записи. Кейтлин чуть отодвинула свой  стул  от
Стола Власти. Джером сорвал очки, сунул их в  стол  и,  обойдя
его, направился к двери. Обычно мэр оставался  сидеть,  но  он
всегда был рад видеть Втулку. Он был  уверен,  что  у  него  в
столе есть какая-нибудь игрушка или что-то вроде  того,  чтобы
дать Втулке для Гвоздика. Джером увидел два пятна, и за миг до
того, как они превратились в мышей,  услышал  невольный  вздох
Кейтлин. Сперва он узнал  второе  пятно;  вернее,  решил,  что
узнал, и содрогнулся, как от удара в живот. Но, еще не  сделав
следующего вдоха, он понял, что ошибся, и кто это был на самом
деле.
     -  Что  ты  здесь  делаешь?  -   спросил   мэр   голосом,
перекрывавшим и заставлявшим умолкать  все  остальные  в  ходе
самых горячих  заседаний  городского  совета.  Гайка  закусила
губу.
     - Я привела ее  сюда,  -  вмешалась  Втулка.  -  Какие-то
проблемы?
     Разумеется, они были, и Втулка про себя прокляла Гайку за
то, что та ей ничего не сказала. И себя за то, что  не  задала
вопрос в лоб. Она не ожидала, что все присутствующие удивленно
уставятся на нее. Первой пришла в себя Кейтлин.
     - Возможно... нам стоит выйти, - вежливо предложила  она.
Втулка резко повернулась к ней, но не  смогла  прочесть  в  ее
лице ничего, кроме сочувствия и боли. Что за...
     - Ты не знала? - в ужасе спросила Гайка. Втулка  помотала
головой.
     - Рассказывай, - попросила она и подумала: "Я еще пожалею
об этом..." Гайка на секунду закрыла глаза.
     - Джером Кэтбэйн - отец нашей мамы.
     Какое-то время было очень тихо.  Втулку  охватило  слабое
ощущение дрейфа на волнах, и она поняла, что вот-вот упадет  в
обморок.
     - Нет, - официальным тоном ответил Джером.  -  Ваша  мать
перестала приходиться мне дочерью задолго до вашего  рождения.
Прошу прощения за недоразумение.  Не  хотите  присесть?  -  он
придвинул стол, неблагоразумно взял Втулку  за  левую  руку  и
вздрогнул. Он  не  ожидал,  что  ее  мускулы  могут  быть  так
напряжены.
     - Нет, - солгала Втулка. - Вы ведь не знали, кто я.
     Она с надеждой посмотрела на Джерома. Тот  скосил  глаза.
Гайка едва заметно покачала головой.
     - Вы мой дед, и вы мне не сказали? - изумилась альбиноска
и стряхнула его  руку.  Ее  тело  на  миг  покачнулось,  будто
определяя, как реагировать дальше. Она вполне могла  упасть  в
обморок, но внезапная вспышка ярости  и  адреналина  заставила
кровь прилить к ее лицу.
     - Вы мой дед, и вы  мне  не  сказали!  -  закричала  она,
превратив вопрос в обвинение. За  стеной  раздалась  возня,  и
дверь  распахнулась  от   удара   полицейского-крысы.   Втулка
обхватила левое  запястье  правой  ладонью  и  подняла  его  к
правому плечу, взведя скрытые в протезе особые пружины.  Гайка
тут же положила руку на запястья  сестры  -  она  уже  однажды
испытала на себе удар ее протеза.  Спасательница  сомневалась,
что ее сестра сознательно желала схватки с полицейским, но она
наверняка  хотела  что-нибудь  сломать,  а  он  был   в   зоне
досягаемости.
     - Всё в порядке, Герман, - спокойно сказал Джером,  ничем
не выдавая возбуждения. - Это личный вопрос.
     Втулка  вновь  обрела  самоконтроль,  разжала  захват   и
медленно вернула  левую  руку  в  обычное  положение,  спуская
пружины с боевого взвода.  Герман  немного  постоял,  чувствуя
себя неуютно и подозревая что-то нехорошее, но в конце  концов
кивнул и вышел из комнаты.
     - Почему вы отреклись от моей матери? - спросила  Втулка,
едва за ним закрылась дверь. Джерому надо  было  сесть,  и  он
выбрал край рабочего стола.
     - Это болезненная тема... - начал он.
     - У меня сердце кровью обливается.
     - Втулка, идем, - Гайка взяла сестру за руку и  осторожно
потянула к дверям. Втулка не шелохнулась. Джером помедлил,  но
было очевидно, что она не понимала намека.
     - Если коротко, я считал ее  брак  неприемлемым.  Но  она
была своенравна, а ваш отец - упрям.
     - Вы думали,  что  он  -  охотник  за  приданым,  поэтому
порвали с ней, - констатировала Втулка. Джером скрестил руки.
     - Я бы это так не формулировал.
     - А как бы вы это сформулировали?
     - Втулка, - одернула ее  Гайка.  -  Давай  просто  уйдем.
Пожалуйста.
     Она окинула взглядом всю троицу. Кейтлин  выглядела  так,
будто ее сердце вот-вот разобьется. В распоряжении Гайки  была
большая часть жизни, чтобы свыкнуться с идеей, что ее  дед  не
желает иметь с  ней  ничего  общего,  но  ее  сестре  пришлось
пережить весь этот страшный шок в одну секунду. На ее лице  не
было ни следа горечи - она уже сделала  выбор  между  болью  и
злостью. Их дед был спокоен, но столь же неумолим.
     -  Хорошо,  -  произнесла  наконец  Втулка,  обращаясь  к
сестре. - Мама не нуждалась в  нем  на  своих  похоронах.  Мне
такой родственник точно не нужен.
     Она быстро развернулась и пошла к  двери.  Джером  сперва
подался вперед, намереваясь дать ей игрушку для  Гвоздика,  но
потом понял, что ему очень повезет, если Втулка не разобьет ее
об его голову. Именно в  этот  момент  он  осознал,  насколько
ценил только что  распавшуюся  дружбу.  Какое-то  время  после
того, как дверь захлопнулась, он стоял молча.
     - Надеюсь, она достроит обещанный нам флот, - подумал  он
вслух, чтобы скрыть свои чувства. Кейтлин, как  он  и  ожидал,
хранила гробовое молчание.
      
                            * * *

     Они поймали другое такси  и  поначалу  сидели  молча,  но
Втулка  чувствовала,  как  под  взглядом  сестры   ее   злость
понемногу  тает.  Сероволосой  мышке  понадобилось   несколько
попыток, чтобы в конце концов пробормотать:
     - Мне очень жаль.
     Гайка помотала головой.
     - Ты не виновата. Это всё из-за меня.
     - Ты  не  могла  знать,  что  я  не  в  курсе,  -  Втулка
посмотрела  на  сестру  и  снова  отвернулась.  -   Теперь   я
припоминаю. Ты говорила, что у меня есть другие  родственники.
Я так никогда этим вопросом и не занялась. Хотя собиралась.
     -  Со  мной  та  же  история.  Интересно,  выпускают   ли
органайзеры для мышей. Мне бы такой пригодился. "Откалибровать
систему управления шагом лопастей "Крыла Спасателей".  Сходить
за молоком. Сказать сестре о длящейся целое поколение вражде с
дедом..." Упс. Давайте до двух побед...
     Втулка улыбнулась.
     - У нас нет деда. Его решение.
     Гайка  отвернулась.  Она  никогда  не  согласилась  бы  с
утверждением сестры. Каким-то образом она  убедила  себя,  что
когда-нибудь ее дедушка примет решение ее мамы, ее мужа  и  их
детей. Но это выглядело чересчур  наивным,  чтобы  сказать  об
этом вслух. Возможно, подход Втулки  единственно  верный.  Кто
может сказать, что лучше для кого-то другого?
     - Означает ли это, что ты не получишь подлодки? -  вместо
этого  спросила  Гайка.  Втулка  помолчала,   затем   медленно
помотала головой.
     -  Нет,  их  всё  равно  построят.  В  конце  концов,   в
Стейтен-Сити демократия,  -  она  посмотрела  на  сестру,  всё
больше увлекаясь собственной мыслью.  -  Этим  городом  правят
компромиссы,  договоренности,  контракты.  Не  капризы  одного
старика. И вообще он не  такой.  Он  остается  верен  принятым
решениям и не  позволяет  сантиментам  взять  верх,  -  Втулка
внезапно села прямо. - О-о...
     - Что такое?
     Втулка сунула руку под накидку и вытащила пачку писем.
     - Дай мне, -  попросила  Гайка.  -  Я  встречаюсь  с  ней
завтра, - она помедлила. - Хочешь присоединиться?
     - Не  думаю.  Спасибо,  -  Втулка  задумчиво  глядела  на
письма. - Хотя не уверена, что это стоит делать.
     - Почему нет?
     - Гайка, тот,  кто  написал  эти  письма,  прилюдно  меня
опозорил и затронул темы, которые я стараюсь как можно быстрее
похоронить, - она покрутила письма в ладони. - Но он  мне  всё
равно, можно сказать, понравился. Лучше их выбросить.
     - Я знаю, о чем ты, - согласилась Гайка.  -  Но  помогать
кому-то против его воли сложно, и,  как  правило,  это  плохая
мысль. Так что лучше  я  прослежу,  чтобы  они  дошли,  -  она
потянулась за письмами, и Втулка отдала их.
     - Спасибо, - какое-то время они смотрели друг  на  друга,
затем  черты  Гайки  смягчились.  Этого   момента   Втулка   и
страшилась. Холодная ярость покинула ее, сменившись  ощущением
скверны. Она росла  в  уверенности,  что  ее  семья  умышленно
отреклась от нее. Предательство стало центром ее жизни. Злость
прогоняла боль. И теперь от нее отрекались снова.
     - Как он может так поступать? - спросила она  недоуменно.
- Отвергнуть нас из-за  мамы,  а  не  из-за  нас  самих,  -  и
добавила чуть погодя: - Я поступила с тобой точно так же.
     - Я так не думала, - немедленно  солгала  Гайка  и,  взяв
сестру под руку, поцеловала ее. -  Ты  всегда  была  и  будешь
Хэкренч.


                          Глава 4
                        Старые битвы
                                
     Анна Фельдмоуз опять оказалась отстраненной от беседы  за
ужином, но на сей раз не могла заставить себя злиться по этому
поводу. Ее супруг, адмирал,  и  их  гость,  капитан  подводной
лодки, нашли битву, в которой они оба  принимали  участие.  За
разные стороны, правда, но это не имело ни малейшего значения.
Их беседа переросла  в  масштабную  реконструкцию,  где  вилки
изображали грузовые суда, ножи - эсминцы, а ложки -  подлодки.
Наблюдая  за   их   пререканиями   касательно   местоположения
различной утвари, хлебных корок и солонок, которые  они  то  и
дело двигали взад-вперед, Анна решила  повременить  с  подачей
горячего. Ей очень хотелось, чтобы здесь оказался какой-нибудь
военно-морской историк и всё законспектировал.  Она  не  могла
уследить за всем, что там происходило, но догадалась, что речь
идет о виртуальном уничтожении  конвоя  из  двадцати  кораблей
силами  трех  подводных  лодок,  из  которых  одну   потопили.
Насколько она  могла  судить,  разногласия  по  большей  части
касались    количества    задействованных     субмарин,     их
местоположения и направлений их отхода после атаки. Как обычно
в  таких  историях,  лейтмотивом  была  неразбериха.  У   Анны
сложилось впечатление, что подлодки хорошо умеют ее создавать.
     Мышь-немец победоносно отправил последнюю вилку в  отбой.
Ножи собрались на  одном  конце  стола,  кружась  и  сбрасывая
глубинные бомбы в пустой океан,  в  то  время  как  оставшиеся
ложки с указывающими их примерную глубину погружения  крошками
в черпалах тихо ускользали прочь.
     - Вот почему, - подытожил Юрген, - вам следует прекратить
заниматься надводными судами  и  достроить  "Каракатицу".  Эти
подлодки, - он указал на ложки,  -  могли  развивать  максимум
пять узлов, в подводном положении.  "Альбакор"  может  развить
двадцать  пять,  "Каракатица"   -   тридцать.   Две   подлодки
Королевского ВМФ загнали  в  гавань  весь  аргентинский  флот,
выпустив всего одну торпеду.
     - И ваше суждение никак не связано с планами  вашей  жены
насчет Атлантиды, - иронически заметил Фельдмоуз.
     -  Вы  помните  учения,  -  не  отступал  Юрген,  поборов
секундное раздражение.  Его  вряд  ли  покоробило  бы,  назови
Фельдмоуз Втулку "владелицей и создательницей "Альбакора"" или
как-нибудь еще. Но адмирал сказал "ваша жена",  недвусмысленно
намекая на его, Юргена, подкаблучничество.
     - Конечно, помню,  -  осклабился  Фельдмоуз.  В  качестве
испытания   "Альбакор"   охотился   на   весь   военный   флот
Стейтен-Сити и, умозрительно, истребил его. - Ничто  не  топит
корабли лучше, чем подлодка. Но мы  не  можем  позволить  себе
строить  всё  сразу.  Как  и  было  условлено,   мы   построим
"Каракатицу" и будем  поддерживать  ее  в  рабочем  состоянии.
Почти наверняка  мы  решим  строить  еще  одну.  Но  наш  флот
всё-таки небольшой, а надводные флотилии  более  универсальны,
чем подводные. Мы планируем построить еще  несколько  линкоров
вроде "Мэхэна", и только потом  развивать  подводные  силы,  -
видя, что  Юрген  хочет  выразить  протест,  Фельдмоуз  быстро
сменил тему. - Вы слышали, что старший механик "Мэхэна" сказал
вашей жене?
     - Нет, - Юрген насторожился. Втулка не упоминала об  этом
разговоре;  по  крайней  мере,  ничего,  достойного  внимания.
Может, она что-то скрывала?
     - Это было сразу после первых ходовых испытаний "Мэхэна",
- пояснил Фельдмоуз, - когда он по возвращении разрушил док.
     Юрген кивнул. Втулка чуть с ума  не  сошла  от  осознания
того, что она  напортачила  с  системой  управления.  В  итоге
следственная  комиссия  пришла   к   выводу,   что   это   был
прискорбный,  но,  пожалуй,  неизбежный   результат   процесса
обучения  обращению  со  столь  большим  и  тяжелым  кораблем.
Следует признать,  что  с  тех  пор  подобных  происшествий  с
"Мэхэном" не было.
     - В общем, она наблюдала, как докеры разбирают завалы,  и
смотрела на корму "Мэхэна" как на личное оскорбление.
     Юрген засмеялся. Он прямо-таки увидел ее в  этот  момент.
Экспертный комитет по вопросам кораблестроения принял  решение
урезать  корму  "Мэхэна"  на  почти  два  фута  с  тем,  чтобы
уменьшить его общую длину  до  десяти  метров  -  максимальной
длины судов, которые могла принять  гавань  Стейтен-Сити.  Это
был главный камень преткновения, так  как  Втулка  настаивала,
что тупая корма снизит максимальную скорость "Мэхэна"  минимум
на  два  узла.  Но   это   выглядело   предпочтительнее,   чем
перестройка доков.
     - Честер, -  так  звали  старшего  механика  "Мэхэна",  -
заметил ее и стал горячо расхваливать  всё  от  планировки  до
раскраски.
     - О-о, - вздохнул немец. Он мог представить, как  веселый
толстый бурундук выпаливает  на  одном  дыхании  целый  список
похвал,  а  Втулка  нетерпеливо  ждет,  когда  он  перейдет  к
сладкому. Честер был одним из редких  инженеров,  не  ценивших
возможность пожаловаться.
     - Догадываетесь, что было дальше?
     - Мистеру  Сиро  понадобилось  целых  три  месяца,  чтобы
перестать  это  делать.  Дайте  угадаю.  Она  перебила  его  и
сказала, что хочет послушать о проблемах.
     - Дважды, - кивнул Фельдмоуз. - В третий раз она  сказала
нечто вроде: "Мне сложно поверить, что компетентный инженер не
может найти ни одного недостатка у целого линкора".
     - Ой.
     - Тут Честер встает на дыбы и говорит: "В  таком  случае,
мэм, полагаю, мы сможем побеседовать лишь в том  случае,  если
свой следующий линкор вы сделаете из рук вон плохо".
     Юрген засмеялся.
     - И самая соль, - закончил адмирал. - После этого  Честер
смотрит на "Мэхэн" и говорит: "Спорю,  если  бы  вы  дали  ему
нормальную лодочную корму, его самый полный ход  вырос  бы  на
два узла..."
     Немец ухмыльнулся.
     - И они подружились?
     - Мгновенно, - щелкнул пальцами Фельдмоуз.
      
                            * * *

     По их с Втулкой возвращении Гайка улучила  момент,  чтобы
что-то объяснить лично Рокфору. Заметив исказившую лицо силача
ярость, Фоксглав невольно обратила свой феноменальный  слух  в
их сторону.  Рокфор  вспылил,  после  чего  нежно  и  печально
похлопал Гайку по плечу. Летучая мышка сгорала от любопытства,
но не хотела показаться невежливой.
     Меню  ее  несколько  разочаровало.  Она  не  знала,   что
сопроводительные обеды и ужины на  таких  мероприятиях  обычно
лишь на одну ступень выше фаст-фуда и на одну  ниже  неплохого
семейного ресторана. Низкие цены  обеспечивались  ограничением
выбора. Можно было выбрать еду  для  хищников,  вегетарианскую
еду и нечто под названием "Пюре из насекомых".
     Что ж, в конце концов, она пришла сюда отнюдь не за едой.
Вздохнув, Фоксглав еще  сильней  прижалась  к  Дейлу,  который
мягко обнял ее и провел когтем по пальцу ее крыла так, как она
любила. Сидевшая за соседним столом Втулка  умолкла,  позволив
Дейлу рассказать о "Человеке Хьюберте и лодках".
     - То есть, эта  книга  начала  рассказывать  об  удельном
весе, плавучести и всём в таком  духе,  -  сказал  он,  широко
улыбаясь.
     Фоксглав захихикала в равной степени  от  анекдота  и  от
неподдельной радости быть  рядом  с  Дейлом.  Чип  осклабился,
Рокфор выглядел задумавшимся, а Гайка кивнула, ожидая развязки
рассказа. Дейл подождал и обратился непосредственно к ней:
     - ...а ведь Гвоздику всего  шесть  месяцев,  -  нескладно
завершил он. Гайка помедлила и кивнула, ожидая продолжения.
      
                            * * *

     Мистер МакКайл, хомяк, был студентом-медиком, у  которого
закончились деньги на обучение, из-за чего он завербовался  на
"Альбакор" в качестве помощника провизора. Его мать работала в
"Ультра-Флайт" диспетчером паразитных транспортов типа "Орел".
"Вопящие  орлы"   были   сконструированы   для   перехвата   и
присоединения к пассажирским лайнерам Людей. Поскольку  "Орлы"
могли разгоняться лишь до нескольких сотен  миль  в  час,  что
меньше  крейсерской  скорости  реактивных  авиалайнеров,   они
должны были перехватывать свои носители во  время  их  взлета.
Это порождало сложные и устрашающие проблемы с расписанием.
     Что напомнило МакКайлу о  наступлении  времени  кормления
Гвоздика.  Хомяк  поудобнее  перехватил   зафиксированного   в
нагрудной сбруе младенца, заставив  того  захихикать.  МакКайл
улыбнулся в ответ. Как и большинство членов команды, он считал
маленького мышонка  своим.  В  его  случае  это  чувство  было
немного сильнее - в ходе свадебного  круиза  Юргена  и  Втулки
хомяк не позволил им чересчур углубиться в медицинские припасы
на случай схода на берег,  результатом  чего  явился  Гвоздик.
МакКайл  часто  беспокоился  о  нем.  Умом  он  понимал,   что
большинство мышат вырастает в замкнутом гнезде, но  всё  равно
счел  своим  долгом  прогуляться  с   Гвоздиком   по   шумному
выставочному   этажу,   дабы   подвергнуть   его   воздействию
стимулирующей среды.
     Они миновали павильон ВМФ. Мама Гвоздика  сконструировала
большую часть судов,  чьи  макеты  были  выставлены  здесь  на
всеобщее обозрение: маленький патрульный  катер  на  подводных
крыльях; огромный линкор дальнего  радиуса  действия  "Мэхэн",
разработанный  для  поддержки  действий  маленьких  катеров  в
отдаленных   водах;   еще    строящаяся    ударная    подлодка
"Каракатица".  МакКайл  был  вынужден  признать,  что   боевые
корабли   обладали   определенным   шармом    -    это    была
дистиллированная эссенция агрессивности нации.
     Гвоздик  радостно  агукнул  и   протянул   ручки,   чтобы
потрогать макеты. МакКайл посмотрел на мышонка, не  сводившего
взгляда с модели субмарины. Это был  плохой  признак.  В  свои
шесть месяцев Гвоздик имел привычку подолгу смотреть на один и
тот  же  предмет.  Поскольку  он  был  еще  слишком  мал   для
продолжительной   устойчивости   внимания,   МакКайл   начинал
опасаться, что у мышонка случаются абсансы(16).
     Гвоздик раздраженно вздохнул,  когда  МакКайл  понес  его
дальше, и проводил модель исполненным вожделения взглядом.  Он
получал удовольствие от долгих прогулок с МакКайлом, но гулять
с мамой ему нравилось больше, поскольку она не жалела  времени
на любование вещами, которые Гвоздик находил интересными.
      
                            * * *

     Таким образом, МакКайл не увидел  высокую  статную  белую
мышь во всем белом  и  с  повязкой  на  одном  глазу,  которую
сопровождал низкорослый обходительный хомяк в синем костюме  и
очках.
     - ДиЭм, я ничего не понимаю, - сказал он, явно  сбитый  с
толку. Сильный  акцент  указывал  на  то,  что  он  родился  в
пределах слышимости колоколов Сент-Мэри-ле-Боу(17).  -  Почему
мы в Стейтен-Сити, когда К-219 затонула в Карибском море?
     - Потому, Пенфолд, что для подъема предметов с океанского
дна понадобится  оборудование  вроде  этого,  -  с  утонченным
акцентом  выходца  из  британского  высшего  общества  пояснил
ДэнжерМаус(18), кивая на подлодку.
     - Это всего лишь модели, - с сомнением произнес Пенфолд.
     - Да, Пенфолд, - сдержанно согласился  ДэнжерМаус.  -  Но
люди, сделавшие их, могут привести нас  к  людям,  которых  мы
ищем.
     - Я полагал, мы ищем не людей, - медленно сказал хомяк. -
Я полагал, мы ищем...
     ДэнжерМаус зажал ему рот ладонью.
     - Давай не будем произносить вслух, что именно мы ищем, -
сказал он товарищу, - потому что если кто-нибудь  узнает,  что
мы ищем, это посеет панику, страх, смерть  и  ужас.  Понимаешь
меня?
     - Хрмымф угхм мыммф! - сказал  Пенфолд.  ДэнжерМауса  его
ответ удовлетворил, и он, кивнув, отпустил  своего  маленького
помощника.
     - Очень хорошо. Теперь тихо. Прошу  прощения,  -  повысив
голос,  обратился  он   к   заведовавшему   павильоном   юному
лейтенанту, - не могли бы показать, в какой стороне  находится
павильон, посвященный подъему  судов,  затонувших  в  открытом
океане?
     Лейтенант вежливо улыбнулся.
     - Пытаетесь поднять что-то со дна океана? Что именно?
     - Атом... ой! - вскрикнул  Пенфолд,  которому  ДэнжерМаус
расторопно скрутил ухо.
     - Что "атом"? - подозрительно спросил лейтенант.
     - Авто, - хладнокровно пояснил агент. - В Карибском  море
затонул Человеческий  корабль  с  грузом  игрушечных  машинок,
которые, возможно, удастся поднять.
     - Ай-ай-ай-ай-ай-ай-ай, - добавил Пенфолд.
     - А-а, - кивнул удовлетворенный и успокоенный  лейтенант.
- Что ж, если вам нужна мышь  с  богатым  практическим  опытом
подводных   работ,   вам    стоит    обратиться    к    самке,
сконструировавшей большую часть из того, что вы видите на этой
витрине...
      
                            * * *

     МакКайл  легко  отыскал  Втулку  в  ресторане.  Когда  он
передавал ей Гвоздика, она  расцвела  и  ненадолго  прижала  к
себе. Это проявление теплоты и материнства заставило  невольно
улыбнуться  всех   в   пределах   прямой   видимости.   Втулка
огляделась, чувствуя себя неуютно.
     - Думаю,  мне  не  удастся  снять  гостиничный  номер,  -
пробормотала она. Оставалось два  варианта:  кормить  Гвоздика
здесь либо в  туалете.  Второй  вариант  нельзя  было  назвать
хорошим,  но  он,  пожалуй,  был  лучше  первого  -   в   зале
присутствовали   фоторепортеры,   и   Втулку   не    прельщала
перспектива быть запечатленной на пленку. Гайку озарило.
     - Давайте пойдем стайкой, - предложила она.
     - Стайкой? Отлично! - воодушевилась  Фоксглав.  Она  вела
уединенную жизнь и еще никогда не сбивалась в стайки,  поэтому
очень хотела попробовать, как это. Все три поднялись.  МакКайл
пожал руки сидевшим за  столом  и  одолжил  стул  Гайки.  Дейл
проводил летучую мышку взглядом с оттенком грусти, вздохнул  и
решил посмотреть, что за аперитивы дают в буфете.
     Он  занял  очередь  за  высоким  белым  самцом-крысой   в
лабораторном халате,  казавшимся  Спасателю  смутно  знакомым.
Крыса сделала шаг вперед, приблизившись к выключенной неоновой
лампе. Лампа  начала  слабо  светиться.  Мозаика  воспоминаний
сложилась.
     - Спарки! - крикнул Дейл и чуть не пожал крысе  руку,  но
вовремя вспомнил  о  последствиях.  Высокая  крыса  озадаченно
обернулась, но потом опустила глаза и расплылась в улыбке.
     - Привет! Я вас знаю?
     - Ну да, мы встречались...
     - Дайте-ка мне подумать,  -  перебил  его  Спарки,  затем
наморщил лоб и сосредоточился. - Я помню,  что  воспользовался
трюком  для  запоминания.  Вы  имеете  какое-то  отношение   к
зарядным ящикам...
     "Зарядным ящикам?" - подумал Дейл  и  вспомнил  шутку  со
времен начальной школы.  Он  немного  подождал,  давая  Спарки
время, после чего запел, подсказывая:

                    Over hill, over dale,
                    We have hit the...
     - Дасти(19)! - вскричал Спарки и принялся  с  энтузиазмом
трясти руку Дейла. Тот морщился при каждом  треске  разряда  и
освободил ладонь, как только смог это сделать, не  показавшись
невежливым. - Как там, э-э-э, у-у-у, Малыш, Толстяк...  Гайка.
Точно, Гайка?
     - Она в порядке, Спарки, - сказал Дейл, хлопая по  правой
ладони, чтобы погасить дымящуюся шерсть. - Как поживаешь?
     -  О,  провожу  исследования  области  высоких   энергий.
Собираюсь  получить  антиматерию,   используя   шахты   лифтов
Всемирного   торгового   центра(20)   в   качестве    линейных
ускорителей, - гордо ответил ученый.
     -  Круто,  -  сказал  Дейл.  Потом  он  вспомнил   сериал
"Звездная  муть".  -  А  разве  антиматерия  не   представляет
смертельную опасность?
     Спарки на секунду задумался и уронил тарелку. Поджаренные
сырные дольки раскатились по всему залу. Ученый обхлопал  себя
по карманам, вытащил блокнот и стал внимательно его изучать.
     - А, да, - сказал он в конце концов. - Вот  оно.  "Делать
это на орбите. Антиматерия опасна". Даже обвел, - Спарки издал
смешок и покачал головой. - Хорошо, что я записал это, а?
     - Пожалуй,  -  любезно  согласился  Дейл.  Иногда  Спарки
казался ему несколько неорганизованным, а если кто-то  казался
Дейлу неорганизованным, это что-нибудь да значило. -  Выходит,
ты напрасно прокатился?
     - Нет,  не  совсем.  Я  завтра  делаю  доклад  о,  э-э-э,
генераторах   в   Долине   Шипов.   Они   пытаются   построить
электростанции, незаметные с воздуха.
     Дейл кивнул.  Он  вспомнил,  что  Втулка  упоминала,  что
подала им свои предложения.
     -  Разве  они  не  собирались  использовать  нимнуловские
генераторы Втулки?
     Взгляд Спарки на миг стал пустым и испуганным.
     - О, нет. Эти штуки  опасны,  -  он  нахмурился  и  потер
подбородок. - Не помню, вспомнил ли я сказать ей...
     Дейл замер с приклеенной  улыбкой.  Он  не  заметил,  как
тарелка выскользнула из его рук на пол.
      
                            * * *

     Дейл несся по залу, крепко держа буксируемого  Спарки  за
руку и давя не успевших отскочить инженеров.
     - Здоров, Спарки, - сказал  Рокфор,  не  понимая,  почему
Дейл такой возбужденный.
     - Где Втулка? - спросил Дейл у Чипа.
     - Я вас помню, - сообщил Спарки. -  Аполло  Крид(21)?  Вы
еще с Иваном Драго дрались.
     Чип указал на дверь с табличкой "Женщины - семьи".
     - Рокфор, - представился Рокки, понимающе кивнув.
     - Спасибо, - поблагодарил сородича  Дейл,  развернулся  и
решительно потащил гораздо более  крупного  грызуна-ученого  к
дамской комнате.
     - Спасибо, Картошка! - крикнул Чипу  Спарки  и  посмотрел
вперед как раз тогда, когда Дейл распахивал дверь.  -  Ой,  не
думаю, что нам стоит туда...
     Дверь за ними захлопнулась.
     - Картошка? - вслух спросил Чип. Он и Рокки  оглушенно  и
молча   наблюдали   за   происходящим.   Издалека   послышался
приглушенный женский крик.
     - Можно сказать, что мы их не знаем,  -  стал  размышлять
вслух бурундук.
     - Думаю, стоит вытащить их оттуда, - осторожно  предложил
Рокфор.
     - После вас, - проявил вежливость Чип.
     - Не-а, после вас, - предложил австралиец.
      
                            * * *

     Фоксглав потратила  несколько  минут,  объясняя  акустику
своим плохо слышащим подругам, и беседа уже начала клониться к
обычным   стайковым   темам,   когда   входная   дверь   резко
распахнулась. К тому времени, как Дейл захлопнул ее за Спарки,
в их сторону уже смотрели четыре пары глаз и  сонар  в  режиме
активного  поиска.  Втулка   сидела   на   стуле,   специально
поставленном в холле для кормящих матерей, Гайка стояла рядом,
а Фоксглав расслабленно свисала вниз  головой  с  вешалки  для
пальто. Все они с интересом наблюдали за вошедшими.
     - Надеюсь, этому есть  уважительная  причина,  -  сказала
Втулка. Фоксглав и Гайка знали Дейла достаточно хорошо,  чтобы
это предположить.
     -  Втулка,  это  Спарки.  Не  пожимай  ему  руку,   -   с
несвойственными  ему  властностью  и   чувством   собственного
достоинства произнес Дейл. - Он говорит, что твои нимнуловские
генераторы опасны.
     - Правда?  -  спросила  Втулка  бесцветным  голосом.  Три
девушки выжидающе посмотрели на Спарки. Возникла пауза.
     - Что, правда? - наконец спросил Спарки у Дейла. По  лицу
бурундука скатилась капля пота. Втулка  пристально  посмотрела
на него. Гайка похлопала сестру по плечу. Она знала  Спарки  и
понимала, что он вполне мог обо всём забыть.
     - Скажи, Спарки, нимнуловские генераторы опасны?
     - О, да, - кивнул ученый. - Профессор  Нимнул  обнаружил,
что  статическое  электричество  открывает  ворота  в   другое
измерение и черпает оттуда энергию. Именно поэтому из  сушилок
пропадают  носки.   В   итоге   материя   пространства-времени
ослабевает  настолько,  что  происходит  полный   коллапс,   и
открываются перманентные ворота в, э-м-м... - Спарки посмотрел
на Гвоздика долгим тяжелым взглядом, покраснел, но  решил  всё
равно сказать это.  -  Ад.  И  кто  знает,  что  может  оттуда
вылезти.
     Гайка  и  Фоксглав  тревожно  посмотрели  на  Втулку.  Та
заметно расслабилась.
     -  Если  генератор  остается   неподвижным   относительно
эйнштейновского  пространства-времени,  то  да,  -  добродушно
признала  она.  -  Но  мы  находимся  на  вращающейся   сфере,
обращающейся вокруг звезды. Прежде чем строить  генераторы,  я
всё продумала.
     - Не всё, - упорствовал Спарки. -  Вращающиеся  массивные
объекты вроде Земли увлекают эйнштейновское пространство-время
за собой.
     Гайка внимательно смотрела на  размышляющую  над  ответом
сестру. Она не считала себя экспертом в данной области, но это
было связано в первую очередь с ее скромностью.  Слова  Спарки
казались ей вполне логичными. Она ждала  вердикта  Втулки.  Та
была экспертом.
     - О, Боже мой, - наконец сказала альбиноска.
      
                            * * *

     Сирил Стэйси сидела в кабинке в дурном настроении.  Съезд
ОГИ проходил очень хорошо, но она предпочитала куски посочнее.
Ее газетная колонка называлась "Преступления и катастрофы",  и
было непохоже, что на слете инженеров произойдет  что-либо  из
этого. Потом она  заметила,  что  два  голоса  из  раздающихся
снаружи  принадлежат   парням,   и,   понятное   дело,   стала
подслушивать.
     - Давайте по порядку, -  услышала  Сирил  женский  голос,
показавшийся ей неуловимо знакомым. - Полагаю,  все  согласны,
что мобильные генераторы,  как  на  "Альбакоре",  "Сапсане"  и
нескольких   использующих   их    кораблях,    опасности    не
представляют.
     -  О,  безусловно,  -  согласился  мужской  голос.  Сирил
заглянула под дверь кабинки и тотчас же узнала ноги  Втулки  и
Гайки Хэкренч. Она много раз брала у Гайки интервью, а  Втулка
попала в ее статью "Пятеро зверей, самых способных  уничтожить
всю жизнь  на  Земле".  После  этого  сестра  Гайки  перестала
отвечать на электронные  письма  Сирил  -  у  некоторых  явные
проблемы с восприятием критики.  Также  в  туалете  находились
самец-крыса и самка летучей мыши, которых  она  не  узнала,  и
самец-бурундук.  Сирил  решила,  что  это  Дейл   из   команды
Спасателей, хотя отличить его  от  Чипа,  видя  лишь  ноги  до
колен, было тяжело. Журналистка решила, что стоит записывать.
     - Однако, - продолжила Втулка более веселым тоном, - если
бы   эффект   Нимнула   действительно   существенно   ослаблял
пространство-время в данном географическом  районе,  прачечные
были бы прямо-таки рассадником паранормальных явлений!
     Она рассмеялась  над  абсурдностью  этого  предположения.
Спарки криво усмехнулся в знак согласия. Фоксглав  будто  удар
хватил,  а  Гайка   и   Дейл   обменялись   многозначительными
взглядами.
     - Фредди... - Фоксглав ахнула. - Нет, я  хотела  сказать,
Уинифред... нет! - ее голос звучал всё крепче и  увереннее.  -
Фредди! Фредди! Я ее не боюсь и буду звать ее Фредди!
     Втулка не знала биографию Фоксглав, поэтому  поощрительно
улыбнулась и кивнула в надежде, что эта Фредди как-то  связана
с  обсуждаемым  вопросом.  Она  подозревала,  что  Фоксглав  -
Цыпочка Со Странностями.
     - Хорошо, - бережно произнесла она. - Зови ее Фредди. Кто
это?
     - Фредди! Фредди! Фр... Фредди была ведьмой, -  пустилась
в объяснения Фоксглав. - Или пыталась ей  быть.  Она  устроила
логово в заброшенной прачечной.
     Втулка ощутила, как шерсть  у  нее  на  спине  становится
дыбом.
     - О, Боже мой.
     - Влекомая  к  источнику  силы,  как  Человек-шандарах  к
тяжелой воде, - прошептал Дейл.  Аналогия  была  туманной,  но
вполне понятной. Гайка молча достала карандаш и блокнот.
     - Думаю, стоит  начать  с  наихудшего  варианта.  Втулка,
существуют какие-нибудь стационарные нимнуловские генераторы?
     - Эй, - внезапно  спросил  Дейл.  -  Что  такое  "тяжелая
вода"?
     - Окись  дейтерия,  -  шепотом  ответила  Гайка.  Гвоздик
кивнул.
     - Три, - сообщила Втулка.  -  Испытательная  установка  в
Бруклине, но она используется лишь время от  времени.  Я  могу
разобрать ее. Есть два работающих генератора, один на Айслэб-5
и один на научной станции в Атлантиде.
     - Везде только по одному? Без дублей? - удивилась  Гайка.
Это было непохоже на Втулку. Та помотала головой.
     - И там, и там в качестве  аварийного  источника  питания
используются РИТЭГи(22).
     - Ты строишь ядерные батареи? - восхитилась Гайка. Втулка
замялась, учла присутствие Спарки, Дейла и Фоксглав и ответила
невинной ложью, заранее припасенной в качестве прикрытия.
     -  Нет,  мы  их  сняли  с  русского  космического  зонда,
рухнувшего после старта в Тихий океан.
     - Класс! -  обрадовалась  изобретательница.  -  Дашь  мне
одну?
     Дейл затаил дыхание. Он представил, как  Гаечка  говорит:
"Хм, там было написано не приближаться  к  генератору  на  два
метра или два  сантиметра?  Кажется,  всё-таки  сантиметра..."
Втулка выглядела неловко.
     - Прости, но рабочих у нас только три, и я  использую  их
как резерв для генераторов на тех двух  базах  и  "Альбакоре".
Возможно, нам удастся наладить четвертую.
     Гайка  выглядела  разочарованной,  а  Дейл   вздохнул   с
непритворным облегчением. Казнь откладывалась.
     - Самым худшим вариантом, - задумчиво произнес Спарки,  -
будет червоточина, ведущая внутрь  звезды.  Произойдет  мощный
выброс энергии. Я когда-то это вычислял. Не думаю, что  орбита
планеты  изменится,  но   мы   потеряем   значительную   часть
атмосферы...
     Карандаш Сирил летал по бумаге.
     - Это очень маловероятно, - неуверенно вмешалась Гайка. -
Скорее, оттуда что-нибудь вылезет.
     - Что-нибудь голодное, - загадочно произнес Дейл, пытаясь
разрядить   обстановку.   Никто   не   улыбнулся,   а    Гайка
утвердительно кивнула. Бурундук сглотнул. - Ой...
     - Айслэб-5, - встревожился Спарки. - Она же  прямо  возле
Северного полюса, да? Это плохо.
     -  Потому  что  возле  полюсов  скорость  вращения  Земли
относительно невелика? - сказала Гайка ради Дейла и  Фоксглав,
облачив пояснение в форму вопроса. Гвоздик кивнул.
     - Я могу предупредить обе базы, -  предложила  Втулка.  -
Они могут работать на РИТЭГах, пока я  не  сооружу  что-нибудь
взамен. Им это не понравится, но...
     -  Сколько  у  нас  времени  до  появления   каких-нибудь
проблем? - спросила Гайка.  Воспоследовала  долгая  запутанная
дискуссия между Втулкой и Спарки, в которую иногда вмешивалась
Гайка    для    поправки    уравнения    или    предоставления
труднодоступной информации вроде углового момента вращающегося
Солнца. Даже Гвоздик  перестал  что-либо  понимать  уже  через
несколько минут, что уж говорить о Сирил, Фоксглав и Дейле.
     -  Восемнадцать  месяцев  на  Айслэб-5,   шесть   лет   в
Атлантиде, - сказала Втулка и  улыбнулась,  обрадованная,  что
дата,  фигурировавшая  в  наихудшем  из  сценариев,   еще   не
миновала. - Я сейчас же отправлю им письма - здесь в фойе есть
доступ в Интернет. К утру генераторы будут выключены.
     "Вот тебе и контракт с Долиной  Шипов..."  -  раздраженно
подумала она. Хорошо хоть мобильные генераторы на  кораблях  и
самолетах были безопасны.
     - Отлично, - кивнул Спарки. Сирил открыла дверцу  кабинки
и попыталась удалиться как можно ненавязчивей.
     - Сирил? - пытливо спросила Гайка.
     - Сирил Стэйси? - раздался голос Втулки,  больше  похожий
на шипение змеи. Журналистка замерла и молча повернулась. Дейл
задумался, стоит ли ему попробовать не дать ей убежать.  Перед
его внутренним взором возник заголовок:  "СПАСАТЕЛЬ  НАПАЛ  НА
САМКУ-РЕПОРТЕРА В ТУАЛЕТЕ". Нехорошо.
     - Мы не хотим вызвать панику,  -  нерассудительно  сказал
Спарки.
     - Сирил, Сирил, Сирил, - вдруг  сказала  Втулка.  Передав
Гвоздика Гайке, она подбежала к репортерше и  заключила  ее  в
плотные сестринские объятия, делавшие бегство  невозможным.  -
Как  поживает  моя  любимая  общенациональная  и   влиятельная
журналистка?
     Когти на  ногах  Сирил  скользили  по  кафелю.  Резиновые
подошвы ботинок Втулки обеспечивали  лучшее  трение,  позволяя
оттаскивать журналистку от двери.
     - Э, Втулка, - сказала Сирил, отчаянно стремясь к выходу.
- Я бы с радостью поговорила, но мне надо, э, попудрить носик.
     - Мы уже в уборной, - заметила Гайка. Сирил удостоила  ее
сердитым   взглядом.   Спарки   удивленно   и   заинтересовано
огляделся.
     - А знаешь, - сказал он вдруг, - ты права!
     - Гайка, - спросила Сирил,  оттаскиваемая  всё  дальше  и
дальше от спасительной двери, - веришь  ли  ты  в  священность
права каждого на жизнь и важность свободы прессы, закрепленной
Биллем о правах, и если моей жизни будет  угрожать  опасность,
сочтешь ли ты своим долгом встать на мою защиту, подвергнись я
нападению со стороны противника,  коим  в  силу  обстоятельств
явится твоя сестра?
     - Думаю, да, - кивнула Гайка.
     - Сирил, ты чего? - спросила явно задетая Втулка. - Ты же
не думаешь, что я желаю тебе зла?
     - Даже после того, как я назвала тебя "свихнутой на мести
мизантропкой"? - подозрительно спросила Сирил.  Втулка  издала
смешок. Натянутый, но всё-таки смешок.
     - Там было "свихнутая на мести Немезида", и  я  сразу  же
выбросила это из головы.
     - Мне понравилось, как она назвала тебя "Капитан Немышь",
- засмеялся Дейл и тут же получил тычки локтями под  ребра  от
Гайки и Фоксглав. Когда первый шок миновал, Сирил успокоилась.
     - Втулка, ты знаешь, кем я работаю. Говори, чего  хочешь.
Мне нужно подавать статью в печать.
     Втулка взяла себя в руки. По правде говоря,  она  хватала
Сирил сугубо рефлекторно. Ей в любом случае понадобится как-то
объяснить широкой публике отключение реакторов.
     - Повремени с подачей статьи до отключения реакторов, и я
дам тебе эксклюзивное интервью об их опасности. Я даже вычитаю
рукопись, чтобы там  не  было  ошибок.  Разумеется,  последнее
слово насчет текста останется за тобой.
     Сирил пожевала внутреннюю сторону щеки. Статья произведет
больший фурор, если выйдет, пока генераторы  еще  представляют
потенциальную  угрозу,  но   в   глубине   души   Сирил   была
совестливой. Выставлять в неприглядном свете ту, кто вроде  бы
делает всё для предотвращения кризиса,  вряд  ли  справедливо;
хуже того, это могло отвлечь Втулку от того,  что  она  должна
была сделать. Тем не менее, Сирил с подозрением  относилась  к
розовоглазой мыши-инженеру. Теоретически, Втулка могла держать
один из генераторов работающим сколь угодно долго, не позволяя
ей опубликовать статью.
     - Сколько времени займет отключение генераторов?
     Втулка задумалась.
     - Может пройти несколько часов, пока оба объекта  получат
сообщения.  Атлантида  отправляет  на  поверхность   буй   для
спутниковой связи четыре раза в сутки,  а  Айслэб-5  находится
очень далеко на север и мне сложно сказать, как часто  спутник
оказывается в зоне досягаемости.
     - Созвездие "Иридиум" находится на  полярных  орбитах,  -
отметила Гайка. - Айслэб-5 должен быть  на  связи  практически
постоянно.
     - Двадцати четырех часов хватит? - спросила Сирил. Втулка
кивнула.
     - По рукам.
     - По рукам, - согласилась журналистка, пожимая ей руку.
      
                            * * *

     - Самец-бурундук в дамской  комнате?  -  невинно  спросил
Чип. Он изобразил задумчивость и честно признался: - Простите,
ничем не могу помочь.
     Полицейский  подозрительно   взглянул   на   поглощенного
беседой с Фоксглав Дейла,  но  в  итоге  кивнул  и  ушел.  Чип
вздохнул. Дейл наверняка будет помалкивать,  а  Спарки,  более
чем вероятно,  уже  всё  забыл.  Чип  не  имел  ничего  против
сотрудничества с полицией Стейтен-Сити,  но  не  видел  причин
делать это без необходимости.
     Блюда первой перемены еще не выкатывали, и  Дейл  не  мог
понять, чем вызвана задержка.  Еще  он  заметил  странность  в
планировке ресторана: столы для ОИГ были расставлены  кольцом,
как в "театре и ужине"(23). Это впечатление,  как  выяснилось,
было не случайным. В центр бублика вышла высокая черная  белка
- Клейтон из "Ультра-Флайт" - и дружелюбно подняла руку, прося
внимания. Разговоры стихли.
     -  Сожалею,  что  приходится  прерывать  вас,  -   соврал
Клейтон, - но я хотел сообщить вам всё еще до пресс-релиза.
     Сирил выхватила блокнот и карандаш. Клейтон продолжал:
     -  Сегодня  днем  принадлежащий  компании  "Ультра-Флайт"
самолет "Сокол"  Чарли-Один-Два-Икс-рэй,  пилотируемый  Гайкой
Хэкренч, достиг высоты 354 620 футов или 108 090  метров,  что
превышает Человеческий рекорд.
     - С-12-Х, - сказала Втулка, заглянув Сирил через плечо.
     - Прошу прощения? - спросила журналистка.
     - "Чарли" и "Икс-рэй" - фонетические обозначения букв "С"
и "Х", - пояснила Втулка. - Они не входят в название самолета.
     - Спасибо, - кивнула Сирил.
      
                            * * *

     - Вот и всё, - пробормотал Карл. - Можем собирать вещи  и
идти домой. Теперь нам ни за что народ не заинтересовать.
     - Так держать, - фыркнул Дэвид.
      
                            * * *

     Клейтон еще не закончил.
     - Гайка, можно попросить вас подойти сюда?
     Изобретательница неохотно встала.  Начавшиеся  за  столом
Спасателей  аплодисменты   стремительно   распространились   и
переросли  в   громогласную   овацию.   Гайка   покраснела   и
улыбнулась, испытывая одновременно неловкость и  гордость.  Из
аудитории  выкрикнули  несколько  вопросов,  и   Гайка   стала
отвечать на них,  сначала  неуверенно,  затем  с  энтузиазмом.
Слушатели понимающе смеялись над ее шутками,  которые  Чип  не
успевал даже начать расшифровывать. Что может быть смешного  в
намазывании жидкого кислорода на рогалики? Гайка явно  была  в
своей стихии: расслабленная, спокойная и счастливая.
     Чип старался игнорировать  возникший  в  области  желудка
ледяной ком и продолжал улыбаться ради нее.
      
                            * * *

     Стали разносить первую перемену, и  на  лицах  Спасателей
отразился немой шок.
     Жуки, которых Фоксглав видела  размазанными  на  ветровых
стеклах, и то выглядели  более  многообещающе.  Она  подцепила
одного своей механической  рукой(24)  и  потрясла  экзоскелет,
тщетно пытаясь заставить его выглядеть живым. Летунья  закрыла
глаза и положила его в рот.
     Разжевав  экзоскелет,  она  с  удивлением  и  возмущением
обнаружила, что ничего не осталось. Будь она одна и в воздухе,
просто  выплюнула  бы  кашицу,  а  так  она   была   вынуждена
проглотить ее, чувствуя, как та по дороге царапает ей горло.
     -  Моя  пшеница  выглядит  несколько...  неочищенной,   -
деликатно заметила Гайка.
     - Несколько? - спросил Рокфор, рассматривая  не  сулившим
ничего  хорошего  взглядом  содранную  с   зерна   целлюлозную
оболочку.
     - В этих жуках нет соков. Они  все  высушенные,  -  хмуро
заметила Фоксглав, изучая  тарелку.  Рокфор  вознес  про  себя
благодарственную молитву за то, что Вжик остался в Дереве.
     Чип наблюдал, как Дейл очистил зернышко от мякины и сунул
его в  рот.  Его  зубы  единожды  сомкнулись.  Дейл  застыл  и
огляделся, будто проверяя, не  может  ли  он  плюнуть  этим  в
какое-нибудь ответственное лицо. Затем он  набрал  полный  рот
воды  и  проглотил  всё.  Чип  отодвинул  нетронутую   тарелку
подальше.
     - Здесь одни крылья! - негодующе  вскричала  Фоксглав.  -
Здесь одни крылья и ноги!
     - Фокси, почему б нам не сходить в  ресторан  на  верхнем
этаже? - предложил Дейл.
     - Я  с  вами,  -  объявил  Чип,  проигнорировав  зубовный
скрежет друга. Втулка окинула взглядом свою полную тарелку.
     - Ой, это что, уже так поздно? Мы  с  Юргеном  собирались
встретиться в одном знакомом мне кафетерии.  Там  будет  вечер
чтения стихов,  -  ее  огорченное  выражение  лица  никого  не
обмануло. Гайка посмотрела на свою тарелку.
     - Можно с вами?
     - Я послежу за Гвоздиком, - тут же предложил Рокфор.
      
                            * * *

     -  "...И  если  посчастливится,  приведет  к  смерти",  -
продекламировала мышь в берете и опустила глаза.  Когда  Эннуй
Вельтшмерц(25) закончил стих, по кафетерию прокатились  жидкие
аплодисменты в виде  щелчков  пальцами.  Втулка  с  блестящими
глазами щелкала пальцами правой руки и радовалась,  что  может
аплодировать одной рукой.
     "Что ж, по крайней мере, ей весело", - язвительно подумал
Юрген, щелкавший пальцами главным образом из вежливости. Гайка
сидела на стуле очень низко, и немец  волновался,  что  поэзия
плохо на нее влияет. Но дело было  не  в  этом:  Спасательница
очень не хотела, чтоб Эннуй ее узнал.
     Мышка  отпила  маленький  глоток   из   очередной   чашки
фирменного  напитка  заведения,  "Депрессо  Эспрессо".   После
второй чашки она почувствовала себя немного нервно и  тревожно
и надеялась, что третья ее успокоит. Гайка  не  заметила,  что
Втулка и Юрген пили одну чашку на двоих  и  то  едва  половину
осилили.  Она  внезапно  отвлеклась  (что  случалось   с   ней
довольно-таки часто), заметив, что дрожь  ее  руки  создает  в
черной  жидкости   идеальную   стоячую   волну,   чей   период
гармонических колебаний в килогерцах она тут же посчитала.
     Эннуй сделал глоток воды. Аплодисменты  грели  ему  душу,
затрудняя поддержание необходимого для выступления настроения.
Он оперся на трость, которой пользовался со времен  падения  с
Эйфелевой башни, и когда аудитория умокла, заговорил:

            Помнишь, как игрушка приносила радость?
            Ясные дни, смех, дружбу?
            Прежде, чем накидка равнодушия
            окутала твою душу, навеки заслонив ясные дни.
            Ты не ребенок.
            Ясные дни не вернутся.
            Никогда больше.

     Первой зааплодировала Втулка, и в итоге овация получилась
долгой и шумной.
     -  Благодарю,  -  сказал  Эннуй.  -  Вы  -   превосходная
аудитория. Я почти примирился с тем, что жив.
     Хромая, он покинул сцену.
     - На сегодня он закончил, - сказала Втулка.
     - Отлично, - не сдержался Юрген.
     - Думаю, нам стоит возвращаться, - сказала  Гайка,  глядя
на висящие на стене часы.
     - Да,  -  согласился  Юрген.  -  Гвоздик,  наверное,  уже
проголодался.
     - Будете допивать? - спросила Спасательница, показывая на
общую чашку четы. Когда оба помотали головами, она осушила  ее
одним глотком. Юрген был впечатлен и несколько обеспокоен.  Он
точно не помнил, сколько чашек ужасного кофе  выхлебал,  чтобы
не заснуть в ночных караулах, но он хорошо отдавал себе  отчет
в силе этого напитка. Немец успокоил себя  мыслью,  что  Гайка
точно знает свою меру. Он плохо ее знал.
     Гайка  первой  подошла  к   дверям,   удивляясь,   почему
остальные так отстают. Трое посетителей, которых она незаметно
для самой себя затоптала,  пытались,  пошатываясь,  встать  на
ноги либо изобразили обморок, дабы избежать еще  одной  атаки.
Сестре и зятю Гайки приходилось бежать  рысью,  чтобы  нагнать
ее.
     Снаружи  обширной  пещеры  была  глубокая  ночь.   Внутри
автомобильные      фары      продолжали       нести       свою
двадцатичетырехчасовую вахту.  Гайка  подумала  о  вращающемся
ресторане в "Рэтиссоне", где она договорилась о встрече. Мысль
о еде напомнила ей о самом вкусном блюде на ее памяти: большой
тарелке сырных оладий, на скорую руку сварганенных ее отцом  в
три часа утра, когда она,  совершенно  потерявшаяся,  всё-таки
добралась до дома. Ей было восемь, и она уже почти  умирала  с
голоду.
     -  Как  вам  последний  стих?  -  спросила   она.   Юрген
осклабился.
     - Помню, когда я был ребенком,  мне  подарили  игрушечную
подлодку. Она была блестящей и красивой. Целую неделю  я  спал
вместе с ней, и, помнится, в первую ночь мне было очень трудно
заснуть, так как я не мог дождаться, когда  проснусь  и  смогу
играть с ней снова, - он ненадолго задумался. - Не  назвал  бы
ее лучшим, что когда-либо случалось со  мной,  но  она  делала
меня неимоверно счастливым. Не знаю, чувствовал ли я себя  так
же когда-нибудь до или после этого.
     - Он заставил меня задуматься, - сказала Втулка. -  Когда
у тебя ребенок, постоянно переживаешь. Хорошая ли я  мать?  Не
слишком ли я ему  потакаю?  Провожу  ли  я  с  ним  достаточно
времени? Не слишком ли  часто  мы  препоручаем  заботу  о  нем
экипажу?
     Гайка моргнула.
     - Думаю, все матери и отцы  в  этом  мире  переживают  об
одном и том же. Ну, разве что, исключая пункт насчет экипажа.
     - Кроме того, - сказал Юрген, - экипаж не  против  -  они
его любят. Главный старшина даже отказывается вводить присмотр
за малышом в качестве дисциплинарного взыскания.
     - Вот именно, - недовольно заметила  Втулка.  -  Где  ему
узнать,  что  абсолютное  большинство  живущих   -   жестокие,
порочные и злобные?
     У Гайки и Юргена отвисли челюсти.  Они  молча  обменялись
взглядами, надеясь, что другой найдет, что сказать.
     - В школе-интернате? - наконец предположил Юрген.
     - Ты сменила тему, - заметила Гайка.
     - Неправда, - соврала ее сестра.
     - Конечно, сменила. Мы спрашивали о твоем детстве,  а  ты
говоришь о детстве Гвоздика.
     Втулка помолчала. Ее было тяжело разговорить на эту тему.
Они с Гайкой долго беседовали об отце, которого Гайка знала, а
Втулка  -  нет,   но   альбиноска   практически   никогда   не
отваживалась рассказать что-либо о себе.
     - Я совершенно не согласна с последним стихотворением,  -
сказала она наконец. Она  развернулась  и  подпрыгнула  разок,
очень удивив Гайку, доселе уверенную, что Втулка  подпрыгивать
не умеет. Альбиноска пошла спиной вперед, с улыбкой  глядя  на
мужа. - Сейчас - лучшее время в моей жизни. Я  и  влюблена,  и
любима.
     Она закрыла глаза и  вовлекла  Юргена  в  поцелуй.  Когда
стало очевидно, что  это  перерастает  в  нечто  большее,  чем
просто  быстрое   чмоканье,   Гайке   следовало   бы   вежливо
отвернуться, давая им возможность побыть наедине. Но она этого
не сделала. Она смотрела  и  дивилась,  несознательно  и  даже
невинно.
     Каково это, тронуть кого-то вот так, и быть тронутой ими?
Не быстрое объятие или мимолетный контакт в миг опасности  или
страха, а тогда, когда пожелаешь? И знать, что ты вправе,  что
это санкционировано, уважительно и стыдится нечего?
     Гайка  выросла  на  объятиях  отца,  и  Рокфор  продолжил
традицию, поэтому прикосновение как таковое не было ей  чуждо.
Она ассоциировала это с ощущением теплоты, важности  и,  может
быть, даже защищенности.  Но  это  было  нечто  другое,  нечто
совершенно иное. Нечто восхитительное. Она знала, каково это -
ощущение желания и желанности. Странно,  что  для  обозначения
обоих состояний используются те же слова: "любовь", "поцелуи",
"объятия".
     Нельзя сказать, что это было ей совершенно  неведомо.  До
Спасателей был флирт, продлившийся несколько ужасных недель и,
как казалось, подтвердивший самые мрачные  предостережения  ее
папы.  После  него  осталась  жажда  одиночества   и   твердое
убеждение никогда не связываться  с  тем,  кому  она  нравится
меньше,  чем  он  ей.  И,  к  большому   сожалению,   здоровое
разочарование в определенных чувствах.
     В первые несколько месяцев  существования  команды  имела
место парочка инцидентов с бурундуками. Дейл  даже  процеловал
ее от запястья до плеча. Это было лестно, шаловливо, и,  ну...
весело, но после она чувствовала себя  неуютно.  И  виноватой,
будто знала, что отец не одобрил  бы.  Она  стала  выдерживать
определенную дистанцию, и  бурундуки  поняли  намек.  В  конце
концов.
     Втулка и Юрген собирались всплывать за воздухом, и  Гайка
отвела взгляд. Она ощущала беспокойство, предчувствие чего-то,
и  списала  всё  на  кофеин.  Ко  времени  их  возвращения   в
"Рэтиссон" стимулятор подействовал в полную силу. Гайка в  два
прыжка пересекла холл и заговорила с Рокфором:
     - Привет Рокки Втулка и Юрген и я были в том кафетерии  и
та мышь из Парижа упавшая с Эйфелевой башни когда мы дрались с
кузеном Толстопуза прочла свои стихи и он вроде ничего я точно
не помню но я почти уверена что он  хромал  и  до  падения  по
крайней мере я надеюсь иначе буду чувствовать  себя  виноватой
если он покалечился из-за нас но ты думаю тоже и мы еще ничего
не ели и я вспомнила что Чип пригласил  меня  на  ужин  с  ним
Фоксглав и Дейлом и он просил меня прийти немного позже что  я
похоже и сделала ха-ха-ха-ха и эй Вжик что тоже  здесь  потому
что я слышу жужжание и в любом случае Чип что-то говорил о том
что он хочет сегодня вечером пошутить над Дейлом и я думаю  он
пытается заставить Дейла признаться что ему очень очень  очень
нравится Фоксглав или что-то в этом роде и я  надеюсь  он  это
сделает потому думаю она ему нравится и Фоксглав  будет  такой
счастливой и  Господи  я  прямо  помираю  с  голоду  а  в  том
кафетерии подавали  только  такие  маленькие  бисквиты  и  они
выглядели не очень хорошо так что видишь ли я их вообще не ела
так что думаю я пойду на ужин пока!
     - Привет, Гаечка, -  сказал  наконец  Рокфор,  когда  она
вскочила в пустой лифт. Когда его двери закрылись,  австралиец
медленно повернулся и посмотрел на Втулку и  Юргена  неприятно
бесцветным взглядом.
     - Куда именно вы ее сводили?  -  спросил  он  слишком  уж
тихо. Втулка и Юрген нервно улыбнулись.
      
                            * * *

     Как  у  большинства  зданий  Стейтен-Сити,  первый   этаж
"Рэтиссона" находился  на  некоторой  глубине  под  землей.  В
отличие от большинства, отель пронзал поверхность и уходил  на
почти пятьдесят  футов  в  воздух.  Он  был  замаскирован  под
водонапорную башню и  увенчан  вращающимся  рестораном.  Чтобы
подняться  на   такую   высоту,   лифту   требовалось   весьма
продолжительное время.  Гайка  нервно  постучала  по  кнопкам.
Должен был быть способ заставить лифт двигаться  быстрее.  Она
достала мультиинструмент "Лэзэрмэн" мышиных размеров  и  стала
разбирать панель управления.
      
                            * * *

     Клейтон находился в ресторане и чувствовал себя  усталым.
Он определенно выпил на  одно  ореховое  мартини  больше,  чем
следовало, и ужасно хотел вернуться в свой номер. Он  еще  раз
вдавил  кнопку  "вниз",  наблюдая   за   медленным   морганием
подсветки  цифр  этажей.  Ему  показалось,  что   она   начала
двигаться быстрее; вероятно, лифт вошел  в  экспресс-зону.  Он
приближался  к  ресторану.  Подсветка,  как  ни  странно,   не
замедлялась.
      
                            * * *

     - Разве не чудесно? -  спросил  Чип,  лучезарно  улыбаясь
сидевшему напротив другу. - Отсюда видно на  мили  вокруг.  Не
правда ли, захватывающий вид?
     Столы  в  ресторане  стояли   двумя   кольцами.   Внешнее
размещалось  непосредственно  у  окон,  а  внутреннее   -   на
возвышении,  чтобы  можно  было  смотреть   поверх   внешнего.
Бурундуки  были  в  требуемых  дресс-кодом  смокингах;  Чип  в
консервативно  черном,  Дейл  -  в  сочетавшем   международный
оранжевый(26) с флуоресцентным желтым, пошитом не  различавшим
цветов портным и выглядевшем так же.
     Несколько мрачный Дейл постучал по столу. Фоксглав только
что отошла в эвфемизм, оставив их одних.
     - Мне нравится Фоксглав и все дела, - продолжал Чип, - но
двое - уже компания, если ты понимаешь, к чему я.
     - Я как раз думал о том же, - пробурчал Дейл.
     - Дейл, ты что? - глаза  Чипа  заблестели.  -  Ты  же  не
хочешь, чтобы  я  пересел  за  другой  столик,  позволив  тебе
остаться наедине с Фоксглав, правда? А?
     Дейл подозрительно посмотрел на друга.
     - Ты же не  делаешь  это  нарочно,  чтобы  вынудить  меня
признать, что она мне нравится, верно?
     - Неужели ты думаешь, Дейл, - невинно спросил Чип, -  что
я стал бы так поступать с моим самым лучшим другом на свете?
     Ответ Дейла потонул в оглушительном и характерном грохоте
пробившей крышу кабины лифта. Чип вскочил на ноги.
     - Приведи Фокси! Сейчас же!
     - Она в туалете... - запротестовал Дейл.
     - Тебе не впервой! -  резко  бросил  Чип.  Но  позориться
Дейлу не пришлось, поскольку  Фоксглав  сама  выскочила  из-за
угла с  вытаращенными  глазами.  Когда  Гайка  сделала  это  в
прошлый раз, летунья еще не входила в команду, однако ее  уши,
а главное,  встроенное  в  ее  мозг  ПО  для  распознавания  и
визуализации звуков  наделяли  ее  феноменальной  способностью
анализировать входной аудиосигнал.
     - Вау! - сказала она. -  Звук  был  такой,  будто  кабина
лифта пробила...
     -  Фокси,  -  перебил  Чип,  -   тебе   придется   ловить
пассажиров! Дейл, - добавил он, хватая стол, - помоги  сделать
для нее выход!
     Так как большинство посетителей ресторана не узнали  звук
пробивания крыши кабиной лифта, они отстали  от  Спасателей  и
Фоксглав  на  два-три  шага.  Так  как   они   не   осознавали
необходимости разбивания окна для  выпускания  наружу  летучей
мыши, некоторые из них очень удивились, когда два несущих стол
бурундука с леденящим душу  боевым  кличем  "Поехали!!"  одним
скачком перепрыгнули с возвышения на их столик. Во все стороны
полетели запеченные в  тесте  артемии(27),  напитки  и  прочие
закуски, а  бурундуки  протаранили  столом  окно,  зазубренные
осколки которого хлынули потоком  на  землю  внизу.  Бурундуки
тотчас же  отпустили  свой  таран,  позволив  ему  вылететь  в
новообразованный выход. Не успел стол покинуть ресторан, как в
том  же  направлении  стрелой  пронеслись  очертания  спешащей
подняться в воздух Фоксглав.  Пролетев  окно,  она  расправила
крылья и стала стремительно набирать высоту.
      
                            * * *

     Когда  лифт  вылетел  сквозь  крышу  как  выпущенный   из
соломинки школьника бумажный шарик,  Гайка  поняла,  что  она,
весьма  вероятно,  чего-то  не  учла.  Тот  факт,  что   перед
остановкой  предметы  должны  замедляться,  может   показаться
очевидным,  но  Гайке  он  никак  не  давался.  Она   печально
вздохнула.
     - Ну вот, опять...
     Сделать из предметов, находящихся в лифте, и  содержимого
собственных  карманов  параплан  не  так  легко,   как   может
показаться,  но  Гайка  уже  бывала  в  похожих  ситуациях   и
похвалила себя за то, что они давались ей всё лучше  и  лучше.
Поэтому когда лифт достиг апогея траектории,  а  скорость  его
полета, соответственно, приблизилась  к  нулю,  Гайка  открыла
двери и вышла.
     Набирающую высоту Фоксглав вид  сознательно  выпрыгнувшей
из лифта Гайки шокировал. Она была не  так  удивлена,  увидев,
как грязепоглощающий коврик из лифта развернулся в  дельтаплан
с крылом Рогэлло(28), привязанным  проводкой  лифта  к  ребрам
жесткости, сделанным из каркаса  облицовочных  панелей.  Гайка
встала на крыло, а лифт стремительно понесся вниз.
     - Привет, Гайка, - поздоровалась Фоксглав, поравнявшись с
мышкой. Она не  стала  спрашивать,  была  ли  та  единственным
пассажиром: будь в лифте еще кто-то, Фоксглав бы их  услышала;
но главное, невозможно было представить, чтобы  Гайка  бросила
других на произвол судьбы.
     -  Привет,  Фоксглав.  Прости,  что  не  машу,   но   для
управления этой штукой мне действительно  нужны  обе  руки,  -
извинилась Гайка.
     - Прекрасно тебя  понимаю.  Мне  кажется,  ты  тяжеловато
паришь.
     - Э-м-м, - неопределенно ответила Гайка.  То,  что  Фокси
приходилось периодически взмахивать крыльями, чтобы  держаться
рядом, было, вероятно, дурным знаком. - У меня не было времени
соорудить указатель скорости  или  барометрический  альтиметр,
поэтому поверю тебе на слово. Какая у нас скорость снижения?
     Трехмерное зрение  Гайки  работало  на  расстоянии  всего
около метра, так как ее  глаза  располагались  слишком  близко
друг к другу. Не зная  размеров  гостиницы,  над  которой  они
кружили, она не могла оценить  высоту.  Фоксглав  отправила  в
сторону здания звуковой импульс.
     -  Насколько  я   могу   судить,   примерно   шестнадцать
сантиметров в секунду.
     Гайка пошла по  широкому  кругу,  чтобы  приземлиться  на
крышу гостиницы.
     - Это чуть быстрей, чем нужно.
     Кабина лифта пробила в крыше вторую дыру.
      
                            * * *

     Клейтон  посмотрел  затуманенным  взором  в   направлении
грохота и увидел застрявший в полу лифт. Клейтон спросил себя,
почему кабина появилась  в  центре  зала,  и  решил,  что  он,
вероятно, устал сильней, чем думал. Он вошел  в  лифт,  окинул
осуждающим взглядом следы вандализма  и  нажал  кнопку  пятого
этажа.
      
                            * * *

     - Послушайте, офицер, я не понимаю,  в  чем  проблема,  -
раздраженно говорил Чип.  -  Лифт  пробил  крышу,  поэтому  мы
разбили окно, чтобы наша подруга, летучая мышь,  могла  спасти
пассажиров.
     - Угу, - согласилась офицер Оливия Кэйни, черкая что-то в
блокноте.  Они  с  Лейси(29)  сидели  в  засаде   в   уборной,
рассчитывая  захватить  с  поличным  орды   самцов-бурундуков,
которые, как сообщалось, терроризировали посетительниц дамской
комнаты. Дежурство было скучным и доселе  бездеятельным.  -  И
где, позвольте узнать, эта летучая мышь сейчас?
     - Прямо здесь, - объявила  обладавшая  хорошим  нюхом  на
эффектность Фоксглав, появляясь из двери на  лестницу.  Следом
за ней шла Гайка.
     - Значит, это вы та летучая мышь, что спасла пассажира из
лифта?
     -  Которая,  -  сказал  Дейл,  чья  речь  была  несколько
затруднена как раз поедаемой им запеченной в тесте артемией. -
Вы та летучая мышь, которая...
     - Да, - согласилась Гайка. - Она сгенерировала нисходящий
поток, создавший экранный эффект, затормозивший мой дельтаплан
до безопасной для посадки скорости.
     - Выходит, вы были в лифте  с  дельтапланом?  -  спросила
офицер Кэйни.
     - Ну, я построила дельтаплан, - скромно признала Гайка. -
Гордиться  нечем,  правда.  Скорость  снижения   была   просто
ужасной...
     - Стоп,  стоп,  стоп,  -  угрожающе  потрясла  карандашом
Кэйни. - Давайте начнем с самого начала.  Почему  лифт  пробил
крышу?
     Дополнительную   сумятицу   внесла   одетая   в    черное
самка-мышь, появившаяся из-за лифта,  который  изучала.  В  ее
руке был накрытый  крышкой  наперсток,  а  ее  глаза  сверкали
решительностью и злобой.
     - Диверсия! - прошипела она. Кэйни нервно  посмотрела  на
нарушительницу   спокойствия.   Втулка   осторожно   поставила
наперсток на стол и перевела руку в Положение Для Отмщения  N1
- кулак сжат и поднят, грозя  силам  Судьбы.  Сквозь  разбитое
окно подул ветерок, и Втулка воспользовалась этим, сдвинувшись
так, чтобы он эффектно  развевал  ее  волосы  и  накидку.  Она
глубоко вдохнула и применила на практике навыки, полученные на
курсах произнесения  тирад  в  Рэтигановском(30)  институте  в
Лондоне.
     - Лифт был модифицирован неким  болезненным,  извращенным
разумом...
     - Эй! - нахмурилась Гайка.
     - ...таким образом, чтобы продолжать ускоряться вплоть до
достижения целевого этажа. Поскольку он был последним,  эффект
был тот же, что в финальной сцене "Вилли Вонки"(31).  Это  мог
быть исключительно заговор с целью  убийства  следующего,  кто
поедет в ресторан.
     - Может, это сделал раздраженный официант, -  предположил
Чип.
     - Ну, вообще-то... - нервно хихикнув,  начала  Гайка,  но
сестра перебила ее: - Блюстители закона могут смотреть на  это
сквозь пальцы, но я клянусь могилами той, кто меня выносила, и
того, кто  меня  зачал,  что  кровь  из  сердца  этого  злодея
наполнит кубки...
     - Ой, фу! - вскрикнули Дейл и Фоксглав.
     - ...диких, жестоких богов хрустящего возмездия! - Втулка
закрыла глаза и  перевела  дух,  ее  застывшие  губы  выражали
решимость.
     - Пожалуйста, не надо, - попросила Гайка, слабо улыбаясь.
     - Правильно, - вскинулся Чип. - Посмотрим, удастся ли нам
найти работника, который...
     Гайка прочистила горло.
     - Вообще-то, это вроде как моя вина.  Я  хотела  поскорее
попасть в ресторан.
     Втулка умолкла.
     - Втулка, это был несчастный случай, - смущенно  пояснила
Гайка.
     Втулка ничего не сказала.
     - Может, ей  нужно  время,  чтобы  отойти  от  тирады,  -
предположил Дейл. На самом деле  левую  руку  Втулки  заело  в
Положении  Для  Отмщения  N1,  и  она  не   могла   попытаться
разблокировать  ее  правой  рукой,  не  раскрыв,  что  у   нее
искусственный протез.
     - Что ж, - медленно произнесла она. -  Несчастные  случаи
случаются.
     - Должно быть, ты приехала на следующем лифте, -  сказала
Гайка, дивясь, почему ее сестра не опускает руку.
     - Ага, - повседневный тон Втулки резко  контрастировал  с
ее угрожающим жестом. - Ты выпила очень много кофе, поэтому  я
принесла кое-что, что поможет тебе заснуть.
     - Что в чашке? - вдруг  сделалась  подозрительной  Кэйни.
Она  взяла  наперсток,  сняла  крышечку  и  глубоко  вдохнула,
принюхиваясь. Ее глаза остекленели,  она  попыталась  удержать
равновесие, но не смогла и кулем упала на пол.
     - Эфир, - объяснила Втулка  с  выражением  неловкости  на
лице.
     - Давайте убираться отсюда, - предложил Чип.
     - Но офицер полиции... - начал было Дейл.
     - Она вроде не против, верно? - резонно спросил Чип.
     - Так это вращающийся ресторан, - заметила Гайка, глядя в
окно. Она просияла. - Знаете, ребята, могу поспорить,  что  он
будет еще круче, если станет крутиться быстрее...
     - Нет! - сказали все, кто был в пределах слышимости.
     - Гайка, у меня проблема,  -  прошептала  Втулка  сестре,
отчасти чтобы отвлечь ее от нового и захватывающего проекта. -
Мою руку заело.
     - О-о, - Гайка  огляделась.  Починить  ее,  не  привлекая
внимания, было невозможно. Найти  бы  что-нибудь,  что  Втулка
сможет держать, дабы поза выглядела естественнее...
     Фоксглав услышала шепот. Не то,  чтоб  она  подслушивала,
просто она слышала большинство шепотов.
     - Если я закрою вас крыльями, этого хватит?
     Втулка посмотрела на нее.
     - Ты знаешь о моей руке?
     - Сложно скрыть такие вещи от летучей мыши,  -  уклончиво
ответила Фоксглав. На самом деле искусственные руки, сделанные
для нее  Гайкой,  были  модифицированным  вариантом  Втулкиной
руки, и как-то раз  изобретательница  по  недосмотру  об  этом
упомянула.
     Гайка вернулась, неся что-то под мышкой.
     - Можешь заслонить меня, пока я немного поверну запястье?
- спросила она Фокси.
      
                            * * *

     Клейтон ехал вниз на другом лифте, вместе со Спасателями,
Втулкой и Фоксглав.
     - Я альбинос, - сказала Втулка в ответ на его  вопрос.  -
Мне следует по возможности избегать солнечных лучей.
     Клейтон  медленно  кивнул.  Это  объясняло,  почему   она
держала над головой  яркий  бумажный  коктейльный  зонтик.  Но
всё-таки что-то не складывалось...
     - Сейчас ночь, - заметил он наконец.
     - Никак не могу перейти на  нормальный  режим,  -  Втулка
самоуничижительно  пожала  плечом.   -   Подлодка   живет   по
гринвичскому времени.
     - А. Но мы же в помещении.
     - Я планирую выйти на улицу, - в голосе Втулки  появились
нотки раздражения. Если бы не присоединившийся к ним  Клейтон,
они с Гайкой могли бы разблокировать механизм ее руки.  Теперь
же приходилось...
     -  Но  Стейтен-Сити  находится  под  землей,  -   заметил
Клейтон. - Это бессмысленно.
     - Возможно, вы немного перебрали, - предположил Чип. Этот
вариант Клейтона, похоже, удовлетворил.  Лифт  остановился  на
его этаже, и все с энтузиазмом пожелали ему доброй  ночи.  Как
только он вышел, Чип ударил по кнопке  "стоп",  Втулка  начала
закатывать левый рукав, а Гайка достала набор инструментов.
      
                            * * *

     - Простите, сэр, - сказал бармен, - но мы не  обслуживаем
несовершеннолетних.
     Гвоздик со вздохом посмотрел на него. Он слышал это уже в
третий раз. Рокфор выдавил из себя смешок.
     - Мне только рутбир.
     - Мне тоже, - сказал Юрген. - Ты держал его  в  баре  всё
время, пока присматривал за ним?
     - Ну... частично, - пожал плечами австралиец.
     - И зачем же?
     Рокки вздохнул.
     - Проще всего показать. Гвоздик, давай.
     Мышонок  торжественно  кивнул,   широко   открыл   глаза,
улыбнулся и счастливо захихикал. Раздалось быстрое "жжух!",  и
Юрген  с  изумлением  обнаружил,  что  они   окружены   шестью
красивейшими самочками-мышками  в  баре,  сверкающими  глазами
рассматривающими его сына.
     - Ау-у-у-у! - хором воскликнули они. - Какой ми-и-илый!
     Девушки синхронно вздохнули. Впечатленный Юрген кивнул.
     -  Вот  бы  мне  познакомиться  с  тобой,  когда  я   был
двадцатилетним и в увольнении, - сказал он Гвоздику.
     - Ну, кое-кто познакомился, - подмигнул Рокфор.
      
                            * * *

     - Рокки сказал, что мы сможем найти его в баре, -  сказал
Чип.
     - С моим сыном? -  спросила  Втулка,  озадаченно  вскинув
бровь. Руку ей разблокировали, и Дейл  увлекся  освободившимся
зонтиком,   который   он   открывал   и   закрывал,   восхищая
завороженную Фоксглав. Юрген тем временем  стирал  с  Гвоздика
помаду, а Рокфор перебирал  только  что  набранные  листики  с
телефонными номерами.
     - Как ты заставил его делать это? - спросил немец.
     - Пообещал уроки пилотирования  на  четырнадцатилетие,  -
сказал Рокфор. Он понюхал один из листочков и улыбнулся.  Духи
с ароматом чеддера.
     - А не рановато будет?
     - Для его деда не было.
     К ним подошли остальные.
     - Рокки, - безмятежно сказал  Чип,  -  думаю,  нам  стоит
ненадолго покинуть отель.
     - Проблемы? - на лице Рокки заиграла мрачная улыбка.
     - Никаких, если уйдем  до  того,  как  проснется  коп,  -
сказал Дейл.
     Бармен уронил рюмку.
      
                            * * *

     - Втулка Хэкренч? - переспросил Дэвид у белой мыши. - Она
вон там, у стойки.
     - Благодарю. Идем, Пенфолд.
     Рокфор как раз  обкусывал  последний  крекер  с  ароматом
чеддера, когда сзади к нему подошла белая мышь и спросила:
     - Прошу прощения, я ищу Втулку Хэк...
     Втулка начала поворачиваться, едва услыхав свое имя. Их с
ДэнжерМаусом взгляды встретились.
     - Фифи! - ахнул ДэнжерМаус.
     - ДэнжерМаус! - ахнула Втулка.
     - Фифи? - спросил Юрген.
     - Втулка? - спросил ДэнжерМаус.
     - Пенфолд! - ахнул Дейл.
     - Дейл! - ахнул Пенфолд.
     - ДэнжерМаус? - спросил Юрген чуть более жестким голосом.
     - Не смей говорить "шеф", "МакКлауд", "Суав" или что-либо
еще, - приказал Чип.
     - Черт! - ругнулся Дейл.
     Уставший от всего этого Пенфолд  запрыгнул  на  стойку  и
приблизился  к  Втулке,  трясясь  от  ярости.  Когда   она   с
любопытством  посмотрела  на  него,  он  поймал  ее  взгляд  и
прошипел:
     - Итак, мы снова встретились! На сей  раз  ДэнжерМаус  не
поддастся твоим женским ухищрениям,  искусительница!  Мотыльки
не обжигаются дважды одним и тем же пламенем!
     ДэнжерМаус тайком бросил в рот мятный леденец и схватил с
ближайшего  столика  какие-то  цветы  для   импровизированного
букета.
     - Прошу прощения, - вежливо произнес Юрген,  чистя  когти
на руках кортиком, -  мне  показалось,  или  вы  действительно
только что назвали мою жену "искусительницей"?
     - Дочку моего лучшего друга? - спросил Рокфор,  завязывая
узлом барный стул.
     - Мою сестру? -  как  бы  между  прочим  спросила  Гайка,
натягивая тетиву гарпуна.
     - Ой-йок, - сказал Пенфолд.
     - Жену? - спросил ДэнжерМаус. Цветы в его руке завяли,  и
он тут же  пришел  в  себя,  выбросил  букет  и  повернулся  к
остальным с широкой улыбкой.  -  Вам  послышалось.  Он  сказал
"искусница", а не "искусительница".
     - Не думаю, - вежливо произнес Юрген.
     - Прошу тебя, - вмешалась  Втулка.  -  ДэнжерМаус  -  мой
старый друг, и будет гораздо лучше убрать оружие.  ДэнжерМаус,
это мой муж Юрген, мой сын Гвоздик,  мои  чересчур  заботливые
неофициальный дядя Рокфор и сестра  Гайка.  Это  -  Спасатели,
небольшая, но отважная команда, в одиночку защищающая звериное
население Манхэттена от необузданного хаоса.
     Чип сделал вид, что неловко переминается с ноги на ногу и
краснеет. Он  надеялся,  что  у  Гайки  с  собой  их  газетные
вырезки.
     - Приятно познакомиться, - вымучил из себя Юрген, пожимая
руку ДэнжерМаусу. - Я так мало о вас слышал.
     - Разумеется!  ДэнжерМаус  -  один  из  лучших  секретных
агентов в мире, - сказала Втулка, притворившись, что ничего не
поняла.
     -  Так  вы  знакомы  с  Втулкой?  -  Юрген  всё  еще   не
успокоился. ДэнжерМаус пожал плечами.
     - Боюсь, не слишком  хорошо.  Мы  пару  раз  встречались,
занимались спелеологией, трэйнспоттингом(32) немного, раз  или
два сходили в кино, вместе ужинали и завтракали... не в  таком
порядке, конечно, хе-хе...
     - Катались на лыжах в Швейцарии, - услужливо напомнил ему
Пенфолд, - ныряли с аквалангом на Гавайях...
     - Да, Пенфолд,  спасибо,  -  процедил  ДэнжерМаус  сквозь
стиснутые зубилоподобные резцы.
     - А еще тот круиз на борту...
     -  Пенфолд,  тихо!  -  одновременно  крикнули  Втулка   и
ДэнжерМаус.
     - Фифи? - спросила Гайка, пытаясь сменить тему.
     - Сейчас я использую имя, данное при рождении.  "Фифи"  я
стала после удочерения, - пояснила Втулка.
     - Тебя удочеряли? - удивленно спросил ДэнжерМаус.
     - И когда был тот круиз? - спросил Юрген.
     - Еще до нашего  знакомства,  -  сообщила  альбиноска.  -
Тогда я еще только проектировала "Альбакор".
     - И планировала саботировать работу СОСУС(33) НАТО,  -  с
улыбкой  сказал  ДэнжерМаус,  -  угрожая  тем  самым  нарушить
соотношение стратегических сил.
     - Ой, ДиЭм, давай не будем поминать  старое,  -  пожурила
его Втулка. - Зачем ты искал Втулку Хэкренч?
     ДэнжерМаус помедлил с ответом.
     -  Могу  я  рассчитывать   на   твое   и   твоих   друзей
благоразумие?
     - Всецело, - безапелляционно заявила Втулка. Чип взглянул
на Дейла, застрявшего носом в стакане с лимонадом, но  оставил
свое мнение при себе.
     - Вы когда-нибудь  слышали  о  К-219?  -  спросил  агент.
Втулка и Юрген моргнули, в ужасе посмотрели друг на друга и  в
унисон сказали: - Нет!
     - Хм, - сказал Дейл гнусавым из-за стакана голосом. - Это
случайно  не  та  советская  подводная  лодка  стратегического
назначения класса Янки(34), что затонула в  Карибском  море  в
1985  году  с  двадцатью   восемью   50-мегатонными   ядерными
боеголовками на борту? По телевизору был специальный репортаж,
- пояснил он своему удивленному другу Чипу.
     - А, эта К-219, - нервно рассмеялся Юрген. Его жена слабо
улыбнулась.
     - Дейл, если ты осторожно  выдохнешь  через  нос,  присос
разъединится, - услужливо подсказала Гайка. Вскоре после этого
стакан с лимонадом пронесся по воздуху  и  разбил  зеркало  за
барной стойкой.
     - В общем, русские послали туда дистанционно  управляемую
камеру и обнаружили, что несколько ракетных шахт  взломано,  а
ракеты  и  боеголовки  исчезли,  -  сообщил  ДэнжерМаус.   Его
слушатели в ужасе ахнули.
     - Естественно, их забрали мои кузены из ЦРУ,  -  объяснил
агент. Его слушатели вздохнули с облегчением.
     - Все, кроме четырех, так до сих пор и не обнаруженных.
     Его слушатели в ужасе ахнули еще раз.
     - И вы думаете, их забрало какое-то животное?  -  спросил
объятый страхом Чип.
     - Это вполне вероятно, - сказала Втулка, делано смеясь.
     - Вы что,  можете  представить  себе  животное  настолько
злое, чтобы применить оружие массового  поражения?  -  отругал
ДэнжерМауса  Чип.  -  Это  такой  уровень  криминальности,  по
сравнению с которым Толстопуз -  мелкая  сошка!  Это  какой-то
гротескный,   бессовестный   монстр,   способный   на...    на
Человеческий уровень жестокости!
     - Эй! - нахмурилась  Втулка.  Юрген  вздохнул  и  покачал
головой, в то время как остальные воззрились на его жену.
     - Я никому их не давала и не собираюсь их использовать, -
рассудительно  пояснила  Втулка.  -  Кроме  того,  из  лишнего
плутония можно наделать много отличных  вещей.  Для  меня  они
просто  веселый  маленький  проект,  чтобы   расслабиться.   Я
построила пятидесятимегатонную  РСР(35),  нейтронную  бомбу  и
маленькое  двухкилотонное  устройство,   которое   я   называю
"Шутихой". Круто, а?
     - Веселый маленький  проект?  -  недоверчиво  переспросил
ДэнжерМаус. - Фифи... ой, Втулка, в какой безумный разум может
прийти мысль, что...
     - Тебе  может  понадобиться  свежий  тритий,  -  заметила
Гайка. Втулка кивнула.
     -  Ага.  Две  термоядерных  бомбы  в  основном  лишь  для
видимости.
     Чип посмотрел на нее с неприкрытым ужасом.
     - Втулка, если Люди обнаружат их, может начаться война!
     - Так ты  построила  РИТЭГи,  взяв  плутоний  из  атомных
боеголовок третьих ступеней? - восторженно спросила Гайка.
     - Почему ты никому не  сказала...  -  начал  вопрос  Чип.
Втулка и Гайка ненадолго прервались,  чтобы  альбиноска  могла
разобраться с помехой.
     - Я скажу, почему, - вежливо сказала Втулка. - Потому что
все ведут себя так, как ты сейчас. Говоришь  им,  что  у  тебя
есть ядерное оружие, и они реагируют неадекватно.
     Чип посмотрел на раздраженные выражения лиц двух сестер и
сглотнул. Потом  он  посмотрел  на  разинувших  от  ужаса  рты
Рокфора, Дейла и ДэнжерМауса  и,  удостоверившись,  что  он  в
своем уме, глубоко вдохнул.
     - Кажется, вы что-то говорили об уходе, пока не проснулся
коп? - вдруг спросил Рокки.
     -  Господи,  точно!  -  воскликнула  Гайка  и   похлопала
ДэнжерМауса по руке. - Слушайте, скажите полковнику К(36), что
бомбы в хороших руках  и  все  могут  спать  спокойно.  О'кей?
Уверена, никто не будет против.
     - Но... - начал агент.
     -  Мне  действительно  нужен  этот  плутоний,  -  сказала
Втулка.  -  Я  настроена  оставить  его  у  себя.  Рада   была
повидаться, ДиЭм, - она взяла на руки  сына.  -  Как  поживает
мамин ангелочек? - спросила она с улыбкой, на которую  Гвоздик
тут же ответил своей.
     - Пошли, ребята, - сказал Чип, залихватски сдвигая  шляпу
на бок. Они поспешно удалились, оставив ДэнжерМауса и Пенфолда
одних.
     - Похоже, их это несильно волнует, - отметил  Пенфолд.  -
Возможно, это как-то связано со Второй поправкой(37).
     - Пока не проснулся коп? - медленно спросил ДэнжерМаус.


                        Глава 5
                     Встречный курс
                           
     - Улыбочку, - сказала Гайка.
     Мышь-самец в  костюме  Человека  Хьюберта  перехватил  на
удивление   спокойного   мышонка   поудобнее   и   рефлекторно
улыбнулся. Этот малыш хотя бы не плакал, более  того,  тут  же
повернулся к камере, словно понимая, что происходит.  Работник
парка не мог взять в толк,  почему  на  младенце  были  тетины
очки, и почему его мать отвернулась и закрыла глаза  ладонями.
Вскоре он выяснил.
     Ксеноновая Вспышка  Гайки  превратила  и  без  того  ярко
освещенную  улицу   Пипл-Тауна(38)   в   каньон,   заполненный
болезненно ярким светом, который,  казалось,  проникал  сквозь
кожу,  вызывая  непреодолимое  желание  Залечь  и   Окопаться.
Стоявший  с  закрытыми  глазами  крот  был   крайне   удивлен,
обнаружив, что может читать карту прямо сквозь веки.
     - Спасибо,  -  вежливо  поблагодарила  парализованного  и
безмолвного Хьюберта Втулка, забирая сына. Зная, что он  будет
в отключке еще несколько минут, она не оскорбилась.
     Втулка вернула Гайке очки, и та, улыбаясь,  подогнала  их
под свой размер.  Спасательница  оценила,  как  искусно  Юрген
разделил группу под  предлогом  того,  чтобы  остальные  могли
посетить еще слишком взрослые для  Гвоздика  аттракционы.  Что
действительно ее удивило, так  это  отсутствие  возражений  со
стороны Чипа - у Юргена  практически  наверняка  был  какой-то
план. Гайка  смогла  придумать  только  две  причины,  могущие
побудить  остальных  сговориться  оставить  ее  с  сестрой   и
племянником: либо они хотели приготовить сюрприз  для  кого-то
из них или всех троих,  либо  Втулка  захотела  побыть  с  ней
наедине. Гайку устраивал любой вариант.
     -  У  Гвоздика   есть   Алгебраический   Конструктор?   -
поинтересовалась она.
     - Еще нет. Но я куплю набор перед отплытием.
     - Помню, папа забирал у меня детали так, что уравнения не
сходились, и я плакала, плакала...
     - Почему ты их просто не исправляла? -  спросила  Втулка.
Ее сестра весело засмеялась.
     - О, Втулка, у меня тогда еще руки не работали!
     Втулка улыбнулась и засмеялась в ответ.
     - Конечно, как это я не подумала, - в ее голосе появилась
мечтательность. -  У  меня  никогда  не  было  Алгебраического
Конструктора.
     Гайка кивнула  в  надежде,  что  ей  удастся  разговорить
сестру.
     - Какая у тебя была любимая игрушка?
     - У меня было одеяло.
     - Одеяло?
     - О, да. Одно время я не могла  выходить  из  гнезда  без
Бабы-Одеялки так же, как сейчас не могу без кевларовой одежды.
А у тебя?
     -  Пожалуй,  Флоппик.   Маленький   тряпичный   кукольный
мышонок, подаренный мне на Рождество.
     - Я встречалась с Флоппиком, - кивнула Втулка. - Мы не...
праздновали Рождество. Вообще. Первым рождественским  подарком
в моей жизни был кофейный наперсток, которую  презентовал  мне
экипаж еще до нашего, гм,  знакомства.  Они  написали  на  нем
"Самая байроновская мышь в мире".
     - А что вы праздновали?
     - Ну, вообще-то, ничего.
     - Твоя приемная мать никогда ничего  тебе  не  дарила?  -
Гайка была в шоке. - Втулка, это ужасно!
     Втулка почувствовала себя неловко и кивнула.
     - Гайка, я хочу попросить тебя об одолжении.
     Гайка кивнула.
     - Что угодно.
     - Помнишь, ты говорила, что все мамы  переживают.  Думаю,
это так, но я очень боюсь насчет  себя.  Не  думаю,  что  меня
хорошо воспитали. Но именно так учатся  воспитывать  детей.  Я
просто боюсь, что действительно всё запорю.
     Гайка кивнула. Похоже, Втулка применяла  свой  методичный
подход к собственной квалификации: она видела  себя  неопытной
матерью, провалившей период обучения, и  нуждалась  в  строгом
руководстве.
     - Не унывай. Очевидно же, что Гвоздик тебя любит.
     - Это немногого стоит, поверь мне.
     Гайка хотела задать вопрос, но тут ей на  глаза  попалось
кое-что, отвлекшее ее -  белый  разукрашенный  звездами  тент,
воздвигнутый  на  свободной  площадке,  зарезервированной  для
передвижных выставок. Это был мышиный  аналог  тента,  который
она уже видела когда-то давно.
     - Кассандра(39)? - удивилась она вслух.
     - Кто?
     Гайка широко улыбнулась.
     - Кассандра. Моя знакомая  бабочка-цыганка-гадалка.  Надо
заглянуть.
     - Гадалка? - Втулка со смехом покачала головой. - Стыд  и
позор тебе, Гайка.
     Изобретательница не стала спорить: лично она  после  всех
пережитых  Спасателями  чудес  практически  не  сомневалась  в
способностях Кассандры, но было бы неблагоразумно ожидать, что
в них поверит тот, кто ничего этого не испытал.
     - Будет весело. Идем.
     Втулка позволила сестре затащить ее в тент. Они  присели,
причем Втулка посадила сына на колени. Поскольку использование
свечей и  открытого  пламени  в  Стейтен-Сити  не  поощрялось,
источником   света   служила   хемилюминесцентная   светящаяся
палочка.
     -  Еще  гости,  желающие  заглянуть  в  свое  будущее?  -
раздался из тени под потолком тента голос с сильным  акцентом,
напомнивший  Втулке   Марию   Успенскую(40)   из   одного   из
просмотренных вместе с Дейлом фильмов.
     - Привет, Кассандра, - кликнула Гайка. - Не знаю, помните
ли вы меня...
     Кассандра спикировала к ним, звеня украшениями. По правде
сказать, она была более чем близорука, но  никогда  не  носила
очки на работе, так как они не подходили к ее головной повязке
и цветастому платью.
     -  Ты  подруга  Рокфора,  милая   маленькая   Гаечка!   -
воскликнула она, щипая мышку за щеку. - До сих пор без  кольца
на пальце; жаль, что такое добро пропадает.
     Гайка покраснела.
     - Это моя сестра Втулка. А это - мой племянник.
     Мышь-альбиноска вежливо кивнула, а младенец посмотрел  на
Кассандру равнодушно.
     - Прошу, дорогуша, не  говори  больше  о  них  ничего,  -
Кассандра улыбнулась непосредственно  Втулке.  -  Твоя  сестра
ожидает демонстрации слепого чтения.
     Замечание  бабочки  подействовало  именно  так,  как  она
рассчитывала:  Втулка  была  поражена  и   попыталась   скрыть
смятение.
     - Что такое "слепое чтение"? - спросила Гайка.
     - Слепое чтение - это один из способов для лишенных  дара
прорицателей остаться в бизнесе, - пояснила Кассандра. -  Этой
техникой  мастерски   владел   Шерлок   Джонс;   вот   почему,
подозреваю,  в  тот  раз  мне  не  удалось  впечатлить  твоего
друга-детектива. Втулка, дорогуша,  можно  взглянуть  на  твою
ладонь?
     Втулка молча протянула  правую  руку,  левой  придерживая
Гвоздика. Она была настроена дать Кассандре как  можно  меньше
пищи для размышлений.
     -  Я  не  обижаюсь  на  твои  сомнения,  -  непринужденно
сообщила Кассандра, беря правую ладонь  Втулки  в  руку.  -  В
конце концов, "Nomen ist Omen"(41), как сказал  бы  твой  муж.
Твой сын пошел в отца-неальбиноса.
     - Очень хорошо, - кивнув, сказала Втулка.
     - Как вы это делаете? - спросила Гайка.
     - У двух альбиносов не может родиться детеныш-неальбинос,
- объяснила бабочка. - Так как самой заметной чертой  является
цвет шерсти, Гвоздик должен выглядеть,  как  отец,  а  не  как
мать.  На  правой  руке  обручальные  кольца  часто  носят   в
Германии.
     - А почему вы уверены, что Гвоздик - мальчик? Он же не  в
голубом.
     Кассандра приподняла бровь.
     - Ты представила его, как своего племянника.
     - Господи, - Гайка сконфузилась.
     - Не чувствуй себя глупой; просто удивительно, как  часто
можно просто повторить кому-то услышанное от него же и убедить
его, что сам до всего додумался.
     Кассандра слегка  сжала  ладонь  Втулки  и  погладила  ее
пальцы.
     - У твоих пальцев очень мягкие  подушечки,  но  сами  они
очень сильные. Я бы сказала, что  сейчас  ты  редко  работаешь
руками, но в прошлом делала это часто. Если уж  на  то  пошло,
твои подушечки настолько мягкие на ощупь, что я не думаю,  что
ты   привыкла   бегать   на   четвереньках.   Это    позволяет
предположить, что с твоей левой передней конечностью что-то не
так. Еще я заметила, что ты носишь на левой руке  перчатку,  и
что твоя накидка закрывает ее; это дает мне повод заподозрить,
что ты носишь ее специально, чтобы скрыть руку. Возможно,  она
заметно деформирована. Поэтому не  исключено,  что  ты  носишь
обручальное кольцо на правой руке, чтобы отвлечь  внимание  от
своего увечья.
     Гайка   затаила   дыхание,    а    впечатленная    Втулка
присвистнула.
     - Далее, у тебя разрезано ухо. Это определенно  следствие
ранения, и тот факт, что его не  зашили,  чтоб  оно  нормально
зажило, означает, что это случилось, когда ты не могла попасть
к  врачу.  Однако  дела  у  тебя  вроде  бы  обстоят  неплохо.
Следовательно, не  исключено,  что  ты  со  временем  серьезно
преуспела в жизни.
     Помедлив, Втулка кивнула.
     - Само собой,  пытайся  я  вас  одурачить,  -  продолжила
Кассандра, - я бы всё это обыгрывала,  как  только  могла,  со
вздохами, мелодрамой и всем остальным  в  таком  духе,  -  она
энергично потерла ладони и весело сказала: - А теперь, когда я
продемонстрировала, что знаю пару фокусов, позвольте показать,
что я действительно умею.
     - Секундочку, - вмешалась Гайка. - Я много  размышляла  о
том, что вы умеете, и думаю, что знание того, что  произойдет,
бесполезно.
     - Очень проницательно, - похвалила Кассандра.
     - Бесполезно? - удивленно спросила Втулка.
     - Да, - подтвердила  Гайка  и  пояснила:  -  Если  что-то
должно произойти, даже если известно, что оно произойдет,  его
не  избежать.  Поэтому  вместо  заглядывания  в  мое   будущее
предупредите меня  о  самой  серьезной  опасности,  с  которой
придется столкнуться Спасателям, - она улыбнулась,  уверенная,
что нашла способ укротить силы судьбы.
     -  Отвечать  на  прямые  вопросы  непросто,  -   медленно
произнесла Кассандра. - Я могу ничего не увидеть.
     - Ну и ладно. Я всё  равно  ничего  не  теряю,  -  пожала
плечами Гайка. Эксперимент обещал быть как минимум интересным.
Кассандра  взмыла  в  тень,  зажгла  40-ваттную   лампочку   и
принялась  летать  вокруг  нее,   вглядываясь   в   стекло   и
периодически зависая на месте. Скачки...  нет,  не  то.  "Уолл
Стрит Джорнел" за  следующую  пятницу...  Кассандра  взяла  на
заметку  подкорректировать  портфель   ценных   бумаг.   Потом
всмотрелась пристальнее...

     ...2036 год. Новоизбранный Президент  Соединенных  Штатов
садится за рабочий стол  в  Овальном  кабинете  в  присутствии
самых доверенных членов кабинета. Он неуклюже наклоняется  над
столом, тщательно держа голову вертикально. Его нижняя челюсть
устрашающе поворачивается вниз на девяносто  градусов,  как  у
змеи,  и  из  головы  на  поверхность  стола   разворачивается
крошечная веревочная лестница, по которой  спускается  статная
мышь атлетического телосложения, едва достигшая средних лет.
     -  Кампания  была  трудной,  но  теперь  начинается  наша
настоящая работа, - уверенно объявляет Гвоздик...

     Кассандра повернулась лицом к младенцу.
     -   Когда   ты,   Гвоздик,   вырастешь,   тебя...   будут
воспринимать  всерьез,  -  заверила   она   мышонка.   Гвоздик
улыбнулся и весело булькнул. Кассандра молча пожала плечами  -
некоторые предсказания лучше не расшифровывать.

     ...Еще одно послание, на сей раз в виде символов -  слов,
- а не изображений...

     -  Предупреждение...  для  тебя  или  близкого  тебе,   -
продекламировала  нараспев  Кассандра,  показывая  пальцем  на
Гайку. - Беззащитной мыши угрожает любящий друг.
     У Гайки перехватило дыхание.
     Кассандра вновь взлетела к неприкрытой ничем  лампе.  Она
помнила, что обещала заглянуть в будущее Втулки, но ее снедало
необъяснимое  любопытство  насчет  ее  прошлого.   Когда   она
познакомилась с Гайкой, то  была  поражена  исходящим  от  нее
чувством  изолированности.  Окруженная  любящими  и   любимыми
друзьями,  мышка  всё  равно  ощущала  себя  последним   живым
листиком на дереве. Осторожные расспросы Рокфора  подтвердили,
что Гайка была единственным ребенком в семье и сиротой. И  вот
она сидела перед ней с невесть  откуда  взявшимися  сестрой  и
племянником.  В  них  просматривалось  фамильное  сходство,  и
бабочка не сомневалась,  что  они  единокровные  родственники,
однако была в этом всём какая-то тайна.

     ...Это  был  холодный  день  из   тех,   что   производят
впечатление высасывающих тепло и жизнь из  тела.  Снег  не  то
чтобы шел; скорее, он носился в  воздухе,  гонимый  порывистым
ветром, заставляя ежиться от холода, но не накапливаясь и даже
временно не украшая собой грязные безжизненные  улицы  города.
Небо было одного  цвета  с  рекой,  его  мертвая  серая  сталь
сливалась с  дымкой,  превращая  горизонт  в  едва  различимую
разграничительную линию.  В  этот  промозглый  уродливый  день
легко было поверить, что сама жизнь умерла.
     Трэвис дернул себя за усы и плотней обернул плечи плащом.
Бетон у него под ногами был словно лед,  и  он  был  рад,  что
избрал перемещение на двух  конечностях,  позволявшее  уберечь
пальцы от холода. В  такой  день  старой  мыши  совершенно  не
следует выходить на улицу, и он в сотый раз сказал  себе,  что
сделал    большую    глупость,    отправившись    на    поиски
пятнадцатилетней девочки  с  целью  сделать  ей  одолжение.  В
покинутой им лаборатории его ждали горячий  шоколад  и  теплый
воздух из вентиляционной шахты.
     Назад он не повернул.
     Фифи сидела примерно там, где он и рассчитывал ее  найти.
Она проводила много времени, бесцельно глядя на  воду.  Трэвис
был уверен,  что  она  по  большей  части  пребывала  в  плохо
постижимом умозрительном мире блоков, сил и шестерней, изредка
наведываясь в реальность, чтобы воссоздать  воображенные  вещи
вроде мышиных органов управления для Человеческого  микроскопа
в его офисе. Ее пончо и капюшон определенно не  могли  согреть
ее настолько,  насколько  она  выглядела  согретой.  Ненастная
погода совершенно на нее не действовала, и Трэвис  не  мог  не
задуматься, не черпает ли она силу из солоноватой серой  воды,
впадавшей в море несколькими милями южнее.
     Фифи была вынуждена избегать солнца, поэтому такая погода
ей подходила. Ее всклокоченные волосы были практически  такого
же цвета, что и вода, а ее шерсть -  как  витавший  в  воздухе
снег. Ее розовые глазки, как обычно, были прищурены, и  Трэвис
не мог точно сказать, надела  ли  она  под  пончо  пластиковую
левую руку. Скорей всего, надела: протез был больше для  вида,
чем пользы, но обычно она на нем настаивала.
     - Я ожидал, что ты придешь в офис, -  сказал  Трэвис.  Он
попытался добавить в голос немножечко злости, чтобы  поставить
девочку на место. Увы, его голос дрогнул, и  фраза  прозвучала
скорее  как  извинение.  Альбиноска  едва  заметно   повернула
голову.
     - У мышей, гомозиготных по доминантному  гену,  не  может
родиться ребенок с рецессивным фенотипом, верно?
     Трэвис был  застигнут  настолько  врасплох,  что  ответил
сразу же, не подумав о последствиях:
     - Э-м-м... нет. Ты права. Не может.
     - А-а, - она вновь повернулась к реке.
     - Я принес лекарство для твоей матери, -  сказал  Трэвис,
начиная сердиться по-настоящему.
     - Да, -  отсутствующим  тоном  сказала  девочка.  -  Моей
матери. Простите. Я задумалась.
     На миг Трэвиса  охватило  подозрение.  Не  нашла  ли  она
результаты анализов в его офисе?
     - Задумалась о  чем?  -  спросил  он.  Фифи  так  странно
посмотрела на него, будто представить не могла, что ей зададут
такой вопрос. Она махнула правой рукой.
     - Об этом.
     Она могла показывать лишь на один объект. Видимость  была
настолько плохой, что входящий в реку Гудзон старый  авианосец
был виден только до половины. Кроме того, он был выкрашен так,
чтобы сливаться с морем и туманом.
     - Это всего лишь штуковина, которую построили Люди, чтобы
убивать других Людей, - равнодушно пожал плечами Трэвис.
     - Он великолепен, - возразила Фифи тоном, не  допускавшим
несогласия. - Его  построили  еще  до  изобретения  реактивных
двигателей и радара, чтобы носить винтомоторные  самолеты.  Но
он дослужил до вылавливания из  океана  космических  кораблей.
Всё это время его удавалось модифицировать. Он  так  сильно  и
так часто повреждался, что его считали проклятым.  Однако  вот
он. Настоящий боец(42).
     - Не понимаю. Какое это имеет  отношение  к  гомозиготным
генам? - впервые за время их общения вне медицинских  осмотров
он положил руку ей на плечо, и она изумленно подняла голову. -
Фифи, ты видела результаты моих анализов?
     - Ваших?
     - Фифи, у нас с твоей мамой... есть дела. Не  хочу,  чтоб
они тебя касались. Но хочу, чтобы ты знала, что я взял у  себя
анализы, чтобы проверить, имею ли я право забрать тебя у нее.
     Был момент, когда это было бы ложью. Облегчение,  которое
он испытал, выяснив, что  Фифи  не  может  быть  его  дочерью,
быстро сменилось сочувствием к девочке-подростку,  оказавшейся
между ним и бросившей его  любовницей,  как  между  молотом  и
наковальней.
     - О, - Фифи отвернулась. - Лекарство?
     Шок заставил Трэвиса вернуться к исходному делу.
     - Да, - он протянул  ей  пакетик  из  фольги  с  сахаром,
смешанным с меньшим количеством соли. -  Растворяй  щепотку  в
наперстке воды.  Она  должна  как  можно  больше  пить.  Здесь
больше, чем достаточно. Возвращать остатки не надо - оно плохо
хранится.
     - Спасибо, - она взяла пакетик и поднялась.  Прежде,  чем
заговорить, она отвернулась.
     - Мне бы хотелось, чтобы вы были моим папой, Трэвис.
     Несмотря на погоду, врач  ощутил,  как  изнутри  по  телу
разливается тепло. Она никогда прежде не выказывала ему такого
желания.
     - Мне бы  хотелось  быть  им,  -  ответил  он.  -  Можешь
переехать ко мне, когда маме станет лучше.
     - Нет, это нереально, - солгала Фифи.  Она  хорошо  знала
только двоих, саму себя и Энн, и боялась встретиться с  темной
стороной Трэвиса, которая, согласно ее представлениям, обязана
была быть.
     - Это будет настолько  реально,  насколько  ты  позволишь
этому  быть,  -   сказал   он,   силясь   убрать   из   голоса
разочарование. Он не мог умолять ее.
     Пакетик исчез под пончо, и она стала уходить.
     - Фифи, - требовательно позвал Трэвис. Она  остановилась,
и он стал придумывать, что бы такое сказать. - Я... хотел  еще
раз поблагодарить тебя за систему управления микроскопом.  Она
очень ускоряет мою работу. Ты действительно помогла общине. Ты
спасаешь жизни.
     На миг ее лицо потемнело. Трэвису  захотелось  встряхнуть
ее за плечи и закричать. Он понятия не  имел,  как  его  слова
могли ее разозлить. Это было свойственно Фифи - ее ум работал,
как какая-то  машина,  взаимоувязывая  непостижимые  для  него
вещи.  Возможно,  именно  поэтому  она  могла   разглядеть   в
обработанном заводским способом куске металлолома  инструмент.
Может быть, это делало ее гениальной; может быть -  более  чем
немного безумной.
     Трэвис смотрел ей вслед и  ненавидел  себя  за  некоторое
облегчение из-за ее отказа. Он очень переживал о Фифи, глубоко
и искренне, как и о большинстве других  мышей,  приходивших  к
нему в клинику. Но слишком многое в Фифи  пугало  и  отторгало
его. На самом деле он не верил, что смог бы полюбить ее.
     "Помощь общине", - саркастически подумала  Фифи.  Давайте
соберем сто уличных  мышей  и  назовем  их  "общиной".  Сведем
вместе женщину и девочку  и  назовем  их  "семьей".  Идиотизм.
Сентиментальность...

     - Кассандра? - нерешительно спросила Гайка.  Бабочка  всё
так же глядела на лампу, открывая  и  закрывая  рот  и  дрожа;
движений ее крыльев едва хватало для удержания в воздухе. Даже
Втулка сомневалась, что это игра.

     ...В  тоннелях  было  тепло,  но  это  было  чуть  ли  не
единственным их  достоинством.  Пролегавшее  неподалеку  метро
шумело так, что казалось, будто живешь в грозовой туче.  Здесь
было сыро, и по уклонам постоянно стекала вода.  Фифи  шла  на
задних лапах, игнорируя  писк  других  мышей,  большинство  из
которых бегали на четвереньках. Она  постоянно  пригибалась  и
сутулилась, но ввиду отсутствия левой передней  лапы  ей  было
проще ходить на двух ногах. Это служило напоминанием о широкой
пропасти между ней и остальными,  почти  половина  из  которых
даже не носила одежду.
     Трое новоприбывших жались друг к другу, неся все  пожитки
на себе. Чувствительный нос Фифи уловил слабый запах ядовитого
газа,  при  помощи  которого  Люди  контролировали   популяцию
грызунов в подземных коммуникациях. Детеныш был  слишком  мал,
чтобы добывать пищу самостоятельно, и  Фифи  тут  же  отметила
странный  факт  отсутствия  его  братиков  и  сестричек.  Двое
взрослых, самец и самка, прижимали к  себе  детеныша,  пытаясь
заставить  его  съесть  постный  бульон.  Беженцы  из  Нижнего
Манхэттена,  решила  Фифи:  муж,  жена   и   их   единственный
оставшийся в живых детеныш, спасающиеся от газа. Они не  нашли
норы и не могли выкопать в бетоне свою собственную.
     - Снаружи есть клиника, - услышала она собственный голос.
- Выйдите через  трещину  в  стене  вон  там  и  пройдите  три
квартала на север. Зеленое здание, вход на юго-восточном углу.
     Они ошеломленно  посмотрели  на  нее.  Похоже,  она  была
первой из местных, кто сказал им хоть что-то.
     - Спасибо, - сказал муж с нотками  подозрения  в  голосе.
Фифи знала, что он раздумывает,  не  уловка  ли  это  с  целью
завладеть их местечком или запасами еды.
     - Вы принесли эту еду с собой? - спросила она.
     - У нас не было времени добыть что-то новое...  -  начала
жена. Фифи почувствовала раздражение.
     - Значит,  она,  вероятно,  заражена.  Не  оставляйте  ее
здесь, а то кто-то украдет и отравится.
     Супруги переглянулись. Это было логично, но...
     Фифи вздохнула и стянула пончо.
     - Вам стоит завернуть малыша в это. Не исключено, что вся
ваша одежда тоже заражена. Она понадобится вам, чтобы дойти до
клиники, но лучше смените ее при первой же возможности.
     Она   ощутила,   как   ее   левая   рука   соскальзывает,
отсоединяясь от сбруи. Оба супруга тут же посмотрела  на  явно
искусственный предмет в левом рукаве.
     - Ой! - ахнула мать. - Бедняжка!
     Фифи залилась краской и умчалась в бешенстве, не  обращая
внимания на сбивчивые извинения. Теплота, которую она  на  миг
ощутила, исчезла, поглощенная  смущением  и  злобой.  Вот  так
всегда. Все глупы, сентиментальны и свои же худшие враги,  так
как вредят сами себе. Она была не лучше. Пластиковая рука была
хуже, чем бесполезной - будь у нее пустой рукав, они бы ни  за
что не  обратили  на  него  внимания.  Надо  усовершенствовать
сбрую, сделать ее идеальной. Тогда никто больше  не  осмелится
жалеть ее. Никогда.
     В норе, которую построила Энн и улучшила Фифи,  было  три
комнаты:   две   спальни   и   ванная,   устроенная   Фифи   с
использованием Человеческого водопровода. Нора  была  простой,
но гораздо более продвинутой, чем у большинства мышей, а  звук
бегущей воды заглушал рев метро.  Две  спальни  -  необычайная
роскошь по мышиным меркам - были обустроены в знак молчаливого
признания того факта, что Фифи и Энн с трудом терпели общество
друг друга. В прошлом году Фифи сделала систему  освещения  из
оптоволокна, питавшуюся Человеческой электроэнергией.
     Как и предполагала Фифи, исходя из природы  болезни  Энн,
та обнаружилась в ванной. Энн была слишком слаба и  неспособна
на большее, чем перемещение из своей спальни  в  ванную.  Фифи
следовало  бы  удлинить  обычный  период  вежливого   ожидания
снаружи,  но  она  этого  не  сделала.   Энн   была   усталой,
тяжелобольной и настолько обессилевшей,  что  свойственная  ей
пылкость практически полностью притупилась и исчезла.
     - Принесла что-нибудь старой мошеннице?  -  спросила  она
наконец. Некоторое время  Фифи  смотрела  на  нее,  специально
выдерживая паузу, чтобы продемонстрировать, что  она  ответит,
когда сочтет нужным.
     - Альбинизм  наследуется  согласно  классическому  закону
Менделя, - сказала она как бы между прочим. - Это  рецессивный
признак.
     - Мне всё равно. Эта пластиковая рука смотрится  на  тебе
ужасно. Надеюсь, ты не выходишь в таком виде наружу.
     Фифи подвигала челюстью.
     - Я считаю важным, чтобы тебе было не всё равно. Правда.
     Что-то  в  ее  голосе  испугало   Энн,   внезапно   резко
ощутившую, что Фифи принесла  ей  лекарство,  и  что  девчонка
может выскочить за двери до того, как она встанет на ноги.
     - Тебя что-то беспокоит, Фифи? - медленно спросила Энн. -
Он что-то сказал тебе?
     - У носителя двух доминантных генов не может быть ребенка
с проявлением рецессивного признака. Это невозможно.
     - Мамочка не понимает, милая.
     - Кто моя мамочка, мамочка?  -  спросила  Фифи,  выплюнув
последнее   слово,   будто   проклятие.   Единственным,    что
чувствовала Энн,  было  сожаление,  что  она  давным-давно  не
прекратила эту часть маскарада. Жизнь Энн  представляла  собой
долгую череду использования других в своих целях; в  этом  она
была мастерицей. И, само собой, льстила она себе, умнее любого
ребенка, даже такого, которому нравится возиться  с  машинами.
Она эффектно вздохнула.
     - Я надеялась, что ты никогда не узнаешь.
     - Еще бы, - согласилась Фифи.
     - Они тебя не захотели.
     У Фифи отвисла челюсть. Энн вздохнула.
     - Фифи, Фифи, ты умная, но ты еще ребенок. И в мире  нету
такой девочки, которая не фантазировала бы, что  ее  настоящие
мамочка и папочка - замечательные существа,  которые  живут  в
замке и заберут ее к себе в счастливую жизнь. Но в  жизни  всё
происходит не так. Они не потеряли тебя по воле случая. Они от
тебя избавились.
     - Почему?.. - Фифи прямо-таки подавилась этим вопросом, и
Энн улыбнулась про себя. Малышка,  несомненно,  купилась.  Она
придала лицу доброе выражение.
     - У них были здоровые дети. Они увидели тебя  и  выкинули
из норки. Посмотрись в зеркало. Разве можно их за это винить?
     Здоровая рука Фифи сжалась в кулак и задрожала.
     - Ты знаешь, кто они? - строго спросила она.  Энн  решила
рискнуть и солгала: - Да.
     - Скажи мне.
     - Когда мне станет лучше.
     На лице Фифи отразилось недоверие, но Энн не отступила и,
когда  маленький  монстр  медленно  кивнул  в  знак  согласия,
ощутила, как ее захлестывает облегчение. Энн знала, что вскоре
после выздоровления ей придется что-то выдумать, но  она  жила
сегодняшним днем и это ее не заботило...

     - Ты веришь Энн?
     У Втулки отвисла челюсть.
     - Я задала вопрос, - сердито повторила  Кассандра.  -  Ты
веришь Энн?
     - Нет!
     - Втулка, кто такая Энн? - спросила Гайка.

     ...Звезды светили необычно ярко.  Фифи  их  не  замечала,
полностью сосредоточившись  на  разбитом  шлакобетонном  блоке
перед  ней.  Она  осторожно  шагнула   левой   ногой   вперед.
Охватывавшая ее ногу скоба  сообщила  движение  правой  задней
ноги надетого на ней аппарата. Подобно механическому кентавру,
она приблизилась  к  шлакоблоку  и  перевела  переключатель  в
положение "рабочая готовность".
     В  землю  вонзились  две  подпорки.  На  глаза,  на   миг
загородив  обзор,   опустилось   армированное   поляризованное
забрало. Потом из форсунки с  воздушным  охлаждением  полетели
искры, и она ожила.
     Струя плазмы светила в ночи так  ярко,  что  Фифи  видела
всё,  несмотря  на  поляризованное  забрало.  Реактивная  сила
резака  давила  на  задние  ноги  и  подпорки,  сотрясая   всю
конструкцию.   Ускоренная   электромагнитным   полем    плазма
действовала скорее как выхлопная струя ракетного двигателя или
кумулятивная струя направленного взрыва, не прожигая бетон,  а
раскалывая его и разбивая. Монотонно  ревущая  струя  медленно
вгрызалась в блок, в забрало стучали осколки.
     Автоматический Мышенорокопатель был для Фифи пропуском  к
признанию.  "Ультра-Флайт  Лабораториз"  спонсировали  конкурс
юных мышей-изобретателей. Нетрудно было  догадаться,  что  они
ищут подмастерьев.
     Выздоровевшая  несколько  недель  назад  Энн   отказалась
выполнять свою часть уговора. Всякий раз, когда Фифи поднимала
этот вопрос, она уходила от ответа и вела себя загадочно. Фифи
этого, можно сказать, ожидала: Энн привыкла использовать любое
преимущество, чтобы выжать своих знакомых до капли.  Возможно,
она не  знала.  Либо,  что  было  немногим  лучше,  знала,  но
понимала, что это последнее, что Фифи хочет от нее.
     С  тех  пор,  как  ее  обычный  поставщик  переехал,  Энн
упрашивала  Фифи  сходить  за  наркотиками.  Та  до  сих   пор
отказывалась, рассчитывая, что ломка развяжет Энн  язык.  Фифи
не была дома целую неделю,  и  если  сегодня  Мышенорокопатель
покажет себя  нормально,  вечером  она  решит  вопрос  с  Энн.
Возможно, деланное безразличие сработает.
     Блок был прожжен  насквозь  всего  за  пятнадцать  минут.
Крошечный пролом стремительно расширялся  по  мере  того,  как
края распадались на раскаленные до бела  кусочки.  Уже  вскоре
отверстие расширилось  достаточно,  чтобы  просунуть  горелку.
Победоносно улыбнувшись, Фифи  отключила  энергию  и  перевела
систему в дежурный режим.
     Осторожно сделав шаг вперед, она решила  дать  шлакоблоку
время остыть. Доселе его  внутренности  были  в  густой  тени,
сейчас же, после использования забрала, глаза  Фифи  настолько
привыкли к темноте,  что  она  могла  видеть  дальнюю  стенку.
Должно быть, когда-то блок находился внутри како-то  общежития
грызунов, поскольку стена была покрыта объявлениями.
     Шлакоблок был частью снесенного много лет назад здания  в
Нижнем  Ист-Сайде.  Затем  служил  частью   импровизированного
книжного шкафа в квартире  студента  в  Верхнем  Вест-Сайде  и
менее двух месяцев назад был выброшен на мусорник. Так как это
объявление находилось внутри, оно было защищено  от  солнца  и
дождя, уничтоживших большую часть остальных.  Так  как  здание
снесли, оно не было заклеено другим или содрано.  Позднее  тот
факт, что оно было там и его  можно  было  прочесть,  заставил
мышку задуматься о существовании некой  чудодейственной  силы,
но рациональная часть ее разума понимала, что этих  объявлений
было наделано и расклеено  столько,  что  попадание  рано  или
поздно одного из них ей на глаза было практически неизбежно.
     Оно висело боком, так как  за  пятнадцать  прошедших  лет
блок перевернулся. В свете  раскаленных  осколков  шлакобетона
Фифи смогла прочесть заголовок: "ПРОПАЛ РЕБЕНОК".
     У нее сдавило горло.  Дрожащими  руками  Фифи  отстегнула
крепившие ее к Мышенорокопателю ремни, хотя часть ее  рассудка
говорила ей не делать глупостей, ведь потерянных  мышат  были,
наверное,  сотни.  Она  протиснулась  в  пролом,  не   обращая
внимания на опаленные шерсть и лапки.
      
            ПРОПАЛ РЕБЕНОК
            Втулка, родилась 12 июня, девочка-мышь.
            Альбинос. Левая передняя лапа отсутствует.
            Контактное лицо: Гиго Хэкренч
            через "Ультра-Флайт Лабораториз"
            ВОЗНАГРАЖДЕНИЕ

     Фифи вдохнула сквозь зубы и поняла, что всё это время  не
дышала. На это объявление немного заходило другое, с  рекламой
концерта, и год совпадал.
     Альбинизм  среди  мышей  был  обычным   делом,   учитывая
распространенность одомашненных видов, но отсутствующая  левая
передняя лапа снимала все вопросы.
     - Втулка Хэкренч, - сказала  она  вслух.  Голос  был  еле
слышен. Она откашлялась и попыталась еще  раз.  -  Меня  зовут
Втулка Хэкренч.
     Она выбежала наружу, упала, встала.
     - МЕНЯ ЗОВУТ ВТУЛКА ХЭКРЕНЧ! - крикнула она звездам.  Те,
разумеется, не впечатлились.
     "У них были здоровые дети. Они увидели тебя и выкинули из
норки. Посмотрись в зеркало. Разве можно их за это винить?"  -
звучал в уголке ее сознания голос Энн.
     Лгала ли ей Энн? То, что Энн не клюнула  на  предложенное
вознаграждение, было странно и совсем на нее не похоже.  Чтобы
хоть одно из  объявлений  сохранилось,  их  должны  были  быть
сотни, а то и тысячи. Энн должна была  одно  из  них  увидеть.
Втулка не знала, что объявления были расклеены только в Нижнем
Ист-Сайде, и  что  Энн  взяла  ее  с  собой  на  другой  конец
Манхэттена, пытаясь выбить из Трэвиса алименты.
     Но если  Энн  сказала  правду,  зачем  тогда  объявление?
Возможно, для того, чтобы создать видимость  поисков;  внушить
остальным, что он разыскивает свою дочку.  То  обстоятельство,
что с  этим  "Гиго  Хэкренчем"  надо  было  связываться  через
"Ультра-Флайт", подразумевало, что он  работает  на  них  либо
сотрудничает с ними, а те могли косо посмотреть  на  отказ  от
ребенка.
     Фифи повернула новую левую руку в плече и прислонилась  к
шлакоблоку. Она могла двигать одним суставом за раз. Грубо, но
лучше неподвижного пластикового протеза. Она смотрела  вниз  и
тяжело дышала, сбитая с толку, ее  мысли  носились  по  узкому
кругу. Бросили ее или нет?
     И над всем этим, будто шепчущий голосом Энн темный ангел,
витала одна гнетущая мысль: всякий раз,  когда  она  надеялась
или  желала  чего-то  прекрасного  и  доброго,   она   жестоко
разочаровывалась.
     - И в мире нету такой девочки, которая  не  фантазировала
бы,  что  ее  настоящие  мамочка  и  папочка  -  замечательные
существа, которые  живут  в  замке  и  заберут  ее  к  себе  в
счастливую жизнь, - сказала она вслух.
     Каждый раз, когда на горизонте показывались  счастье  или
любовь, они  оказывались  миражом.  Фифи  училась  защищаться,
следить  за  своей  реакцией  и  безжалостно  выжигать   любое
проявление  выдачи  желаемого  за  действительное.  Часть   ее
сознания орала на нее, утверждая, что от Энн  она  не  слышала
ничего, кроме лжи, и что она должна хотя бы  дать  этому  Гиго
Хэкренчу - дать ее  отцу  -  шанс  объясниться.  Другая  часть
сознания сомневалась в том, что отец ее вообще  любит,  просто
потому, что она знала, как отчаянно хочет этой любви.
     Она должна поговорить  с  Энн.  Сегодня  вечером.  Должна
выяснить, кто она: Втулка или Фифи.
     По  дороге  домой  она  нашла  осколок   битого   стекла,
прекрасно легший в ее здоровую руку. Она получит ответы.  Даже
если ей придется отрезать от  хвоста  Энн  один  миллиметр  за
другим...

     - Почему ты не пошла к отцу? - спросила Кассандра.
     - Он... был мертв, - тихо сказала Втулка.
     - Не лги мне снова! - прикрикнула на нее  бабочка.  Гайка
уставилась на сестру.
     - Втулка, ты всё знала, когда он был еще жив?
     Кассандра вновь повернулась к лампе.

     ...Как только Фифи вошла в нору,  ее  ноздри  заполнились
незнакомым запахом пекущегося хлеба. Горячая еда. Тепло. Смех.
Любовь. Что-то было не так.
     Маленький  мышонок  отвлекся  от  игрушечного  грузовика,
посмотрел  на  нее  и  улыбнулся  широкой  счастливой  детской
улыбкой. Втулка смотрела на младенца так, словно  он  сидел  в
седле Коня Бледного(43). Она была не  в  силах  произнести  ни
слова.
     - Дорогой, ужин почти готов! - раздался женский голос  из
другой  комнаты.  Из  ее,  Втулки...  Фифи,  бывшей   комнаты.
Обладательница голоса вышла,  увидела  Фифи  и  вздрогнула  от
испуга. Они долго смотрели друг на друга.
     - Это твоя нора? - спросила наконец взрослая мышь.
     - Я... э-э-э...  нет.  Энн  оставила  адрес?  -  спросила
сбитая с толку Фифи. Она не  знала,  почему  сказала,  что  не
живет здесь. Часть ее сознания подозревала,  что  если  она  в
этом признается, ее осудят. Женщина тут  же  печально  вытерла
руки о фартук, приблизилась к ней  и  положила  ладони  ей  на
плечи.
     - Сожалею, дорогая. Женщина, которая жила здесь, умерла.
     Известие потрясло Фифи. Энн была никчемной, но  она  была
единственным, что было у Фифи в этой жизни.
     - Мы нашли ее позавчера.  Похоронили  к  югу  отсюда.  Ее
звали "Энн"? Мы не знали.
     - Спасибо, - слова произносились машинально.  -  Лучше  я
пойду.
     Много раз Фифи представляла себе  смерть  Энн.  Эта  была
одна из ее любимых фантазий. Но она  оказалась  совершенно  не
готова к захлестнувшему ее чувству утраты.  Она  пришла  сюда,
готовая пытать и убивать Энн, а теперь скучала по ней.
     - Может, поужинаешь с нами? Ты ведь та девочка, что  дала
нам пончо? Ты жила здесь, да?
     Фифи хотелось заплакать, закричать, обнять эту незнакомку
и выговорить сотню добрых слов, которые произнесла за все  эти
годы Энн. Одновременно она чувствовала себя физически больной.
Ей было по силам справиться с этим. Еще  одно  доказательство,
что сентиментальность - предательница.
     Но так было не у всех. Эта семья превратила  нору  в  то,
чего она, несмотря на весь свой ум, так и не смогла  добиться.
Теперь это был дом. И Фифи знала, что должна уйти прежде,  чем
высосет из этого места всю радость,  как  тот  темный  монстр,
коим она являлась.
     - Нет. Спасибо. Простите за беспокойство.
     Она не спросила, как умерла Энн...

     - Вы упустили множество шансов, барышня.
     Втулка сжала челюсти.
     - Знаю.

     ...Два дня спустя Фифи  сидела  в  неиспользуемом  ангаре
Международного  аэропорта  имени  Кеннеди,   набитом   большим
количеством мелких животных, чем она когда-либо видела в одном
месте. Это уже было испытанием для нервов,  плюс  она  еще  не
отошла  от  смерти  Энн  и  с  нетерпением  ждала   завершения
церемонии, когда станет известно,  был  ли  ее  Автоматический
Мышенорокопатель признан Достойным.
     "Ультра-Флайт Лабораториз" организовали эту  церемонию  в
целях рекламы и напоминания общине, какие  замечательные  вещи
они делают. Предлагалась еда, но Фифи нервничала так,  что  не
чувствовала голода. Вся в напряжении, она  хотела,  чтобы  всё
закончилось. Победа в конкурсе была не столь важна; ей  просто
надо было выступить достаточно хорошо, чтобы ее  заметили.  Но
всё равно драматизм и воодушевление, мастерски разогреваемые в
ходе  презентации,  ее  буквально  убивали.   У   нее   хорошо
получалось скрывать это, но в  эмоциональном  плане  она  была
полной развалиной.
     Ведущей церемонии была хорек по имени  Щелкунья,  и  Фифи
смотрела на нее не без интереса, ибо она была Настоящим  Живым
Инженером. Возможно, Фифи  даже  будет  на  нее  работать.  Но
многое из сказанного Щелкуньей в этот вечер дошло до Фифи лишь
в виде отдельных слов, которые  она  не  могла  связать  между
собой.
     Наконец Щелкунья лучезарно улыбнулась.
     - А теперь - та часть, которой все вы ждали.
     Фифи резко насторожилась.
     - Судить этот конкурс было тяжело, -  заверила  аудиторию
Щелкунья. Мысли Втулки остекленели. Ну давай уже,  давай  уже,
давай...
     -  Но  кто-то  должен  был  выиграть.   Поэтому   победил
проект... Автоматического Мышенорокопателя...
     Душа Фифи воспарила...
     - ...разработанный Гайкой Хэкренч!
     "Я же говорила, - раздался в голове  Фифи  шепот  Энн.  -
Думала, произойдет что-то хорошее? Ты идиотка..."
     К    сцене    пробиралась    прелестная     светловолосая
девочка-мышка.  Фифи   встала   и   машинально   двинулась   в
противоположном направлении.  Когда  Гаечка  встала  рядом  со
Щелкуньей,  то  заметила  стремительно  исчезающий  за  дверью
кончик белого хвоста. Что-то в необратимости этого зрелища  ее
встревожило,  несмотря  на  всепоглощающее  ощущение   победы.
Что-то сказало ей, что хозяина этого хвоста  надо  остановить;
что,  заставив  его  вернуться,   удастся   избежать   чего-то
ужасного. Папа улыбнулся и подмигнул ей, но даже это не смогло
полностью развеять удручающее ощущение  несделанности  чего-то
важного. Но  Гаечка  впервые  в  жизни  стояла  перед  большой
толпой, и ее инстинктивная мышиная застенчивость не  позволила
ей сделать ничего из ряда вон выходящего.
     Таким образом, Фифи не услышала объяснений Щелкуньи,  что
проекты  Автоматических  Мышенорокопателей  представили   двое
участников, и  что  вариант  Гайки  на  основе  бура  опередил
плазменный резак Фифи, так как работал  тише  и  выбрасывал  в
воздух меньше обломков.
     В течение нескольких недель представители  "Ультра-Флайт"
пытались разыскать Фифи, но безуспешно. Члены семьи, обитавшей
в норе, адрес  которой  Фифи  указала  в  качестве  домашнего,
понятия не имели, куда та переехала.

     Пока автобус вез Фифи обратно на Манхэттен, в  ее  голове
звучали  три  слова:   Рука   Руку   Моет.   Летчик-испытатель
"Ультра-Флайт" тянет за  ниточки,  привлекает  друзей,  меняет
местами два имени и организовывает своей дочке приз. По иронии
судьбы,  украв  его  у   другой   своей   дочери.   Это   было
действительно  очень  смешно,  если  взглянуть  с   правильной
стороны. По крайней мере, теперь она знала, что  он  за  мышь.
Похоже, ей стоит благодарить судьбу за то, что она не пыталась
связаться с ним. Всё было только к лучшему. Почему же  она  не
могла перестать плакать?
     Ей хотелось, чтобы кто-нибудь обнял ее и сказал, что  всё
в порядке. Она хотела папу. Трэвис поможет ей пережить это,  и
тогда она решит, что делать дальше.
     Автобус подъехал к ее остановке. Она ехала под  корпусом,
сидя на ходовой части. Ей нужно было просто спрыгнуть.  Трэвис
помог бы.
     Она застыла.
     "Ты дура, - услышала она голос Энн. -  Сколько  раз  тебе
должны дать по башке, чтобы ты  поняла?  Хорошие  вещи  -  для
других.  Прекрати  бродить  туда-сюда,  как  овца,  и  блеять,
бээ-бээ, пытаясь привлечь внимание и плача, когда мир  смеется
над тобой. Лучше заставь его плакать..."
     Она сердито вытерла глаза. Придется быть сильной, но  она
сможет. Больше она никогда не видела Трэвиса.
     Она сложила руки и оперлась на них  подбородком.  Автобус
тронулся. Розовые глаза сверкнули в ночи,  когда  Фифи  начала
смеяться...

     - Твое прошлое  пугает  меня,  девочка,  -  тихо  сказала
Кассандра. - Не знаю, хочу ли я увидеть твое будущее.
     Увидев выражение маминого лица, Гвоздик заплакал.  Втулка
прижала его крепче и покачала, успокаивая.
     - Кассандра... - сердито начала Гайка. Бабочка смерила ее
долгим взглядом.
     - Я не даю ни утешения, ни оправдания. Только правду.
     - Давали бы, были бы намного богаче, - сказала  Втулка  с
циничной улыбкой. Кассандра пристально  посмотрела  на  нее  и
рассмеялась.
     - Да, - согласилась она. - Пожалуй, это так. Но в  каждой
профессии есть своя  этика.  Втулка,  тебе  следует  навестить
Трэвиса. Он из прошлого, которое ты предпочла бы забыть, но ты
перед ним в долгу. Он наверняка очень за тебя переживал.
     Немного помедлив, Втулка кивнула.
      
                            * * *

     Они   договорились   встретиться   с   остальными   перед
аттракционом "Заброшенная шахта".
     - Беззащитной мыши угрожает  любящий  друг,  -  задумчиво
повторила Гайка. - Мыши у нас ты, я, Рокки и  Юрген,  и  я  не
назвала бы никого из них беззащитным.
     - У нас у всех есть трещинки в броне. Как по мне,  похоже
на ревнивого любовника.
     - Согласна. Правда, в меня никто не влюблен,  по  крайней
мере,  в  романтическом  смысле,  -  Гайка  прикусила  губу  и
сосредоточенно наморщила лоб. Втулка с сомнением посмотрела на
сестру, а Гвоздик раздраженно вздохнул.
     - Как насчет  младенца  с  любящей,  но  донельзя  плохой
матерью? - беспечно предположила она. Гвоздик обнял маму  чуть
крепче.  Гайка,  если  честно,  пришла  к  выводу,  что   это,
возможно, именно оно и есть, но  произносить  такое  вслух  не
годилось.
     - В предсказаниях  Кассандры  есть  кое-что  забавное,  -
сказала она наконец. - Иногда они сбывают сами себя. Сбываются
из-за того,  что  ты  стараешься  этого  не  допустить.  Можно
причинить кому-то боль, прогнав его из-за боязни причинить ему
боль.
     - Что приводит нас обратно к печке, - заметила Втулка.
     - Ага, - неохотно признала Гайка. - Допустим на  секунду,
что "беззащитная мышь" - это  я.  Выходит,  кто-то,  кто  меня
любит, одновременно мне угрожает. А поскольку дело,  вероятно,
с точки зрения статистики, именно так  и  обстоит,  как  можно
жить, не доверяя любви?
     - Я пробовала, - указала Втулка.
     - Хотела бы попробовать еще раз?
     - Лучше умереть, - призналась альбиноска.
     - И вообще это  может  быть  кто-то,  с  кем  мы  еще  не
встретились, -  продолжала  рассуждать  Гайка.  Тут  открылись
выходные двери аттракциона, из которых вышла последняя  группа
искателей острых ощущений. Вообще-то, они  не  столько  вышли,
сколько вытекли. Хотя все они  двигались  в  разных  выбранных
наугад направлениях, падая и спотыкаясь друг о  друга,  законы
статистики и  воронкоподобная  конструкция  выходного  пандуса
обеспечивали высокую вероятность того, что рано или поздно все
они выберутся наружу. Толпы, покидавшие  клуб  "Желудь"  после
выступлений Клариссы, и то были организованнее.
     Рокфор практически вышел из ворот, резко остановившись на
полпути с озадаченно-растерянным выражением лица. Остальные, в
произвольном  порядке  врезаясь  в  его  спину  и  отскакивая,
создали достаточный для  преодоления  его  инерции  импульс  и
вытолкали его наружу. Гайка расторопно увела его с общего пути
и сбила с ног, чтобы дать ему время прийти в  себя.  Следующим
был Чип, передвигавшийся весьма эксцентричным образом: стоя на
голове и медленно вращаясь волчком. Выйдя из ворот,  он  начал
прецессировать, опрокинулся и удачно подкатился к Рокфору, где
и остановился. Появления Юргена пришлось подождать.  Осознавая
свою неполноценность, он решил подражать  гусенице,  рассудив,
что с пола упасть невозможно.  Поскольку  Втулка  была  занята
Гвоздиком, Гайка подогнала немца к Чипу, указывая  направление
движения посредством вставания у него на пути.
     Дейл и Фоксглав вышли из аттракциона радостные, крыло  об
руку. Сияя глазами и не  обращая  внимания  на  окружавшую  их
стонущую и мучимую тошнотой толпу животных, они  заговорили  с
Гайкой, не преставая широко улыбаться:
     -  Это,  -  восторженно  провозгласил  Дейл,   -   лучший
аттракцион из всех!


                         Глава 6
                    Шестеро в четырех
                          

     Гобелен с  изображением  Джорджа  Котобойцы,  висевший  в
спальне его потомка, был изготовлен спустя почти два  столетия
после смерти своего персонажа. За это время краски  помутнели,
произошли революции, а сам  он  прибыл  на  другой  континент,
прорвавшись сквозь кордоны подводных лодок. На  выполненном  в
типичной  для   средневекового   искусства   манере   портрете
отсутствовала  перспектива  как  в   буквальном,   так   и   в
художественном смысле. К моменту его создания Джордж Котобойца
перестал быть личностью и превратился в культовый  символ.  На
портрете он, закованный в анахронистическую броню, без видимых
усилий пронзал ужасного Линдесфарнского Кота  копьем,  которым
орудовал так же  непринужденно,  как  зубочисткой.  Даже  Кот,
казалось, не сильно переживал по  поводу  торчащего  из  спины
наконечника.
     С самого начала работы на Джерома Кейтлин  размышляла  об
этом портрете, пытаясь докопаться сквозь иконопись до  скрытой
под нею реальности. В ее представлении Джордж  на  самом  деле
упер древко в землю с таким расчетом, чтобы кот в  прыжке  сам
себя насадил на копье.  Вряд  ли  у  какой-нибудь  мыши,  даже
могучей, хватило бы сил, чтобы проткнуть насквозь кота.
     - Интересно, каким он был  на  самом  деле,  -  задумчиво
произнесла она. Лежавший рядом с ней и еще не заснувший Джером
подумал, пожал плечами и сознался: - Не знаю.
     -  Мне  видится,  что  в  реальности  он  был  крепким  и
сметливым хулиганом, которому  хватило  агрессивности  бросить
вызов коту и ума преуспеть. Во многом похожим на твою  внучку,
чье существование ты не признаешь.
     - Ты о Гайке? - спросил Джером с улыбкой на устах.
     - Нет, - Кейтлин покачала головой. - Что бы ты ни говорил
о Гиго  Хэкренче,  он  хорошо  ее  воспитал.  Она  порядочная,
заботливая и благородная. Она не причинит зла тебе  или  твоим
близким, и такое твое к ней отношение абсолютно  безопасно.  Я
говорю о другой, без предохранителя.
     - Втулка не опасна.
     - А что ты  считаешь  опасным,  Джером?  Втулка  привыкла
драться за свою  жизнь.  У  нее  есть  ударная  подлодка.  Она
пыталась убить Гайку.
     - Ты видела ее с Гвоздиком.
     - Как кошка с котенком.
     - Сейчас она предана Гайке.
     - Гайка позволила Втулке быть своей сестрой.  Ты  упустил
шанс привязать ее к себе. Это было ошибкой,  а  еще  страшным,
страшным злом, - одной из наибольших, если  не  самой  большой
странностью  их  отношений  было  то,  что  она  сказала   это
бесконечно ласково, печально поглаживая его лицо. - Я не  могу
выйти замуж за того, кто способен на такое.
     Джером на какое-то время застыл, затем взял ее за руку.
     - Та мышь на гобелене. Ты спрашивала, какой она  была  на
самом деле, - Джером отклонился назад и  продолжил,  глядя  на
грубо вышитую фигуру: - Мне лично по большому счету всё равно,
какой мышью он был. С самого детства он был для меня примером,
образцом для подражания. И всегда им будет.
     - Понимаю.
     - Всегда, когда мне казалось, что я делаю что-то,  потому
что так легче, чем  поступить  правильно,  я  спрашивал  себе,
одобрил ли бы Джордж. Если ответ был "нет", я этого не  делал,
- он сделал паузу. - Признать тех двух было бы  очень  просто.
Насколько я могу судить, они лучшие из  очень  многих,  -  эту
фразу он произнес с искренней гордостью. - Но я...  когда  моя
дочь вышла замуж за того летчика, я дал Джорджу обещание.  Это
был единственный способ убедить ее, что я  настроен  серьезно.
Его было трудно сдержать. Возможно, я сделал это зря, но я это
сделал.
     - И этот летчик заботился о  твоей  дочери  до  самой  ее
смерти и вырастил героиню. Которая, правда, не  будет  убивать
котов, так как слишком сильно уважает жизнь.
     - Я ошибался насчет Гиго, - печально признал Джером, -  и
буду сожалеть об этом до самой смерти.
     И с этим, увы, ничего  нельзя  было  поделать.  Это  была
обратная  сторона  чести  -  то,  что  не  позволяло   Джерому
злоупотребить чьим-то доверием и  делало  его  самой  надежной
мышью в Стейтен-Сити, сейчас  работало  против  него.  Кейтлин
вздохнула  и  прижалась  к  бесящему,  невыносимому   мужчине,
которого она любила больше всего на свете.
      
                            * * *

     - Думаю, тебе не следовало критиковать  мистера  Сиро  по
интеркому, -  сказал  Юрген  потолку.  Втулка  пожала  плечом,
игнорируя замечание.
     -  Ты  же  знаешь  порядок  причаливания.  Когда  реактор
переведен на холостой режим, судомеханики должны всё  оббежать
и всё повыключать. Никто  не  остался  следить  за  реактором.
Сирена, сообщающая об аварии силовой установки, включилась  бы
задолго до возникновения реальной угрозы.
     - Зачем же ты это сделала?
     Втулка осклабилась.
     - Потому что не хотела, чтобы  сирена  силовой  установки
включилась при адмирале на мостике. Послушай, Сиро  не  сделал
ничего плохого. Это был маркетинг.
     - Тебе следует сказать об этом мистеру Сиро в присутствии
членов его бригады, - лениво заметил Юрген.  Мистер  Сиро  был
очень  раним  в  этом  плане,  и  обстановка  на  лодке  могла
накалиться. Юрген отвечал за  командование  судном,  и  обычно
Втулка прислушивалась к его советам.
     - Так и сделаю, - кивнула альбиноска и прильнула к  мужу.
Он гладил ее по руке,  а  она  смотрела  ему  прямо  в  глаза,
улыбаясь  в  ответ  на  его  улыбку.   Юрген   не   переставал
восхищаться этим. Ильзе никогда не утрачивала оттенка  робости
- не страха, само собой, она никогда его не боялась,  -  и  он
всегда мог заставить ее покраснеть. Втулку же - никогда...  Он
мысленно отвесил себе тумака. Ему невероятно повезло в  жизни,
ведь он нашел двух женщин, которых смог полюбить. И сравнивать
их  друг  с  другом,  как  если  бы  они   были   разнотипными
подлодками...
     - Ты думаешь об Ильзе? - как  бы  между  прочим  спросила
Втулка. Юрген откашлялся.
     - Э-э...
     Втулка приятно улыбнулась.
     - Ничего. Надеюсь, если я умру, ты будешь думать обо мне.
     - Ежесекундно долгие годы, - сказал он, мягко  поглаживая
ее ушко.
     - Когда будешь счастлив, - поправила Втулка.
     - Насколько  хорошо  ты  знаешь  ДэнжерМауса?  -  спросил
немец, проводя рукой по шее жены. Та улыбнулась.
     - О, это было  несерьезно.  Он  застиг  меня  с  разбитым
сердцем.
     Юрген помрачнел.
     - Он воспользовался твоей слабостью?
     - Нет, нет... - быстро сказала она. - Он  не  понял,  что
мое сердце разбито.
     - И почему я не удивлен? - спросил немец у потолка. - Кто
же разбил тебе сердце?
     - Еще пара вопросов, и у меня  будут  основания  считать,
что ты ревнуешь.
     - Не думаю, что тебе понравилось бы, если бы я ни разу не
упомянул об Ильзе, - отметил  Юрген.  Втулка  некоторое  время
изучала его.
     - Ты прав. Прости. Он был бурундук, звали его  Полосатик,
- она подлезла ему под руку, и он прижал ее крепче. -  Как  бы
плохо ни шли дела, ему всегда удавалось всех  нас  рассмешить.
Думаю, именно это поначалу привлекло меня к нему.
     - Это было серьезно?
     - Да. Очень.
     - Что случилось с Полосатиком?  -  непринужденно  спросил
Юрген. Он был готов ко всему, кроме мелькнувшего  на  ее  лице
выражения страха и боли.  Втулка  попыталась  обратить  всё  в
шутку и засмеялась.
     - Ну...
     Немец знал, что поигрывает с огнем.  Втулка  всегда  была
немного угнетенной, когда была в городе. Она  рассказала  ему,
что случилось в офисе  Кэтбэйна,  а  после  -  что  узнала  от
Спарки. Атлантида уже отключила свой  нимнуловский  генератор.
Доктор Бакай, начальник Айслэб-5, был менее  покладист.  В  то
время,  как  работоспособность  Атлантиды  при   переходе   на
резервное  питание   просто   сокращалась,   работа   Айслэб-5
парализовывалась  практически  полностью.  Электронное  письмо
обернулось   громким   долгим   ночным   телефонным    спором,
закончившейся  угрозой   Втулки   приплыть   к   Айслэб-5   на
"Альбакоре" и послать команду для уничтожения реактора.  Бакай
согласился отключить генератор. Юрген не был абсолютно уверен,
что в перебранке был виноват  исключительно  доктор  Бакай.  У
Втулки был не очень удачный день.
     Еще до свадьбы она  призналась  ему  в  очень  многом,  в
основном аморальном, а то и откровенно преступном. Ее  детство
и юность были жестокими и мерзкими, и она не  смогла  пережить
их, оставшись невинной. Его беспокоило, что, оказывается, было
еще что-то, но ее чувства были важнее.
     - Мне бы хотелось услышать о нем, когда ты будешь готова,
- Втулка поморщилась, и Юрген заставил себя улыбнуться.  -  Не
бойся шокировать меня. Он был женат? - его посетила мысль, что
у Втулки  был  другой  ребенок,  но  он  тут  же  ее  отогнал.
Профессиональное заключение доктора Скиннер было  однозначным:
Гвоздик был и останется ее единственным ребенком.
     "Лучше  бы  он  был  женат..."  -   подумала   Втулка   и
засмеялась.
     - Нет, ничего такого. Я... э-э...
     Видя, как неуютно она себя чувствует, Юрген приложил к ее
губам палец и спросил:
     - Потом?
     Втулка благодарно кивнула.
     - Потом, - она прижалась к мужу головой и глухо замычала,
когда он нашел чувствительный к щекотке участок ее тела.
     - У нас полно времени, - улыбнулся Юрген, целуя ее в  шею
и двигаясь ниже. Втулка глубоко и низко засмеялась  и  прижала
его к себе. Юрген любил слышать ее смех.
      
                            * * *

     Темный стоял в своем  храме,  окруженный  статуями  эпохи
Возрождения,   изображавшими   мучеников   -    отталкивающими
изображениями истязаний и смерти. Он  приблизился  к  невинной
непорочной деве на  алтаре,  держа  в  руках  образ  ужасного,
неодолимого искушения. Околдованная,  она  двинулась  к  нему,
протягивая руку.
     Чип пробил собой витражное окно, перекатился и  встал  на
ноги.  Откуда-то  он  знал,  знал,  что  ей  достаточно   лишь
прикоснуться к предмету в руке Темного по собственной воле,  и
он  потеряет  ее.  Навсегда.  И  ее  рука  была   в   каких-то
миллиметрах от темного и зловещего предмета.
     - Не трогай это, Гайка! - разнесся умоляющий голос  Чипа.
- Он может предложить тебе  всего  лишь  достойную  карьеру  и
занятие тем, что ты любишь больше всего на свете!
     Откровенно говоря, это была не самая убедительная из  его
речей.
     Гайка изумленно посмотрела на него. Ее взгляд  смягчился.
Она посмотрела на черный самолет  притупленной  дельтаобразной
формы в беличьей руке. Потом снова на  Чипа.  Потом  снова  на
самолет.
     -  Эм-м...   аподуматьможно?   -   спросила   она   резко
повышающимся голосом.
     Ближайшие  к  Чипу  изуродованные  статуи  обхватили  его
руками, скрутив до состояния полной беспомощности.  Бесплотная
мраморная рука зажала ему рот, заглушая крики.
     Клейтон поводил моделью "Сокола"-С из стороны в  сторону.
По  глазам  Гайки  забегали  исходящие  из  радужных  оболочек
цветные полосы. Ее нос,  как  змея  факира,  двигался  в  такт
самолету.
     - Сам-м-о-о... леты-ы-ы-ы-ы-ы... - сказала она,  улыбаясь
всё шире и шире. Ее пальцы приблизились к самолету, и  Клейтон
стал дразнить ее, а заодно и Чипа, чуть отдаляя модель  от  ее
рук. Мышка стала хватать ее рывками, каждый раз  промахиваясь,
в то время как мольбы Чипа запихивались обратно ему в  глотку,
а  по  оскверненной  церкви  эхом   разносился   торжествующий
издевательский смех Клейтона...
      
                            * * *

     Весь в поту, Чип закричал и сел на койке. Дейл, свисавший
вниз головой с верхней полки, за  которую  держался  благодаря
специальным ботинкам, посмотрел на друга поверх комикса.
     - Гайка приснилась? - спросил он. Лицо Чипа покраснело.
     - Она мне не снится, - возразил он, запинаясь.
     - Разумеется, нет, - охотно согласился Дейл и вернулся  к
чтению 47-го выпуска приключений Ежа Соника.
     - Дейл... - медленно и неохотно начал  Чип.  Его  товарищ
прервал чтение и  встретился  с  ним  взглядом.  У  Чипа  были
проблемы с  признанием  волновавших  его  вещей;  единственным
способом разговорить его было притвориться, что  речь  идет  о
самой заурядной вещи на свете. - Ты когда-нибудь  задумывался,
что будет со Спасателями, если Гайка уйдет?
     - Вообще-то нет, - признался Дейл. Он  подумал  обо  всех
случаях, когда Гайка в последний момент  сотворяла  на  пустом
месте какое-то небольшое чудо техники; о том, сколько  времени
они проводили в "Крыле  Спасателей"...  -  Это  будет  большая
проблема, - медленно сказал он.
     Чип рассматривал койку над ним.
     - Это нас закроет, - сказал он наконец.
     - Ты серьезно? - Чип не ответил, поэтому Дейл  продолжил:
- Чип, мы без нее не беспомощны.
     - Это слишком опасно. Помнишь яйцо олуши(44)? Это была ее
операция...
     - Как насчет Шерлока Джонса? Это была твоя  операция(45).
Чип, она что-то тебе говорила?
     - Ты видел ее на выставке?  Она  могла  подойти  к  любой
стойке в зале и получить лучшую работу вот как быстро,  -  Чип
щелкнул пальцами.
     - То есть, она ничего тебе не говорила?
     Чип долго мешкал с ответом.
     - Нет...
     Дейл вздохнул.
     -  Чип,  разве  тебе  не  нравится,  когда  чья-то   мама
благодарит тебя за спасение их ребенка?
     Чип озадаченно посмотрел на него.
     - Конечно, нравится.
     - Думаю, Гайке тоже нравится, -  Дейл  вновь  вернулся  к
чтению. Какое-то время  Чип  размышлял  о  его  словах,  потом
улыбнулся и вновь посмотрел на самого старого друга.
     - Спасибо, Дейл.
     - Пустяки.
     - Кстати, у тебя хорошо выходит висеть вверх ногами.
     - Спасибо, Чип, - улыбнулся Дейл.


                        Глава 7
                     Оплата счетов
                              

     Когда  Гайка,  Рокфор  и  Фоксглав  вернулись  в   Дерево
Спасателей,  было  уже  очень  поздно,  и  Вжик  ждал   их   с
нетерпением.
     - Почему вы не позвонили? - спросил он. - Я  даже  отсюда
узнал, что случилось на выставке!
     - Случилось на выставке? - озадаченно спросил Рокки.
     -  Бурундуки  нападают  на  женщин  в   туалетах,   банды
грызунов-головорезов вырубают полицейских! -  сердито  пояснил
Вжик. - Вы не знали об этом?
     Прежде чем ответить, Рокфор всё взвесил.
     - Думаю, мы об этом слышали, - уклончиво ответил он.
     - И ничего  не  сделали?  Это  было  делом  как  раз  для
Спасателей!
     Рокфор закашлялся.
     - Не думаю, дружище. Слушай, я позже объясню, о'кей?
     Вжик как раз начал  что-то  подозревать,  когда  сплошным
сгустком улыбок и энергии влетела Гайка.
     - Эй, ребята! - крикнула она. -  Завтра  около  восьми  я
лечу обратно, разбудить вас?
     Даже Фоксглав содрогнулась и молча направилась к  насесту
с подогревом. Рокфор притворился, что раздумывает.
     - Думаю, я лучше посплю, дорогая, -  он  погладил  ее  по
головке и поплелся к себе в комнату.
      
                            * * *

     Утро было ясным,  но  холодным;  уже  начинало  ощущаться
наступление   зимы.    Конвертоплан    "Пустельга"    компании
"Ультра-Флайт"   грациозно   опустился   на   летную    палубу
"Интрепида".
     - Вы уверены, что  хотите  пойти  одна,  мэм?  -  спросил
пилот, обеспокоено глядя на пассажирку. -  Этот  район  бывает
опасным.
     Втулка посмотрела на него и улыбнулась.
     - Я тоже.
     Этот район вовсе не был  плохим,  думала  она,  шагая  на
север.  Может  быть,  несколько  бедным,  и,  вероятно,  более
проблемным,  чем  следовало,  но  в  такую  рань   большинство
вышеупомянутых проблем еще спало. На детской площадке носились
и кричали несколько мышат. Младенцу, испугавшему ее в ее доме,
сейчас должно быть примерно семь. Трудно поверить,  как  давно
это было.
     Добравшись до юго-западного угла старого зеленого здания,
Втулка пролезла в хорошо знакомую нору. Она застала его во всё
той  же  старой  лаборатории,  где  он  трясся  над  какими-то
карточками точно так же, как и семь лет назад.
     - Трэвис? - позвала она. Он не ответил, и она  произнесла
его имя еще раз, чуть громче. Слух врача был уже не тот, и  он
заметно поседел, но всё же Втулка удивилась,  насколько  слабо
он изменился.
     - Могу я вам чем-то помочь?  -  вежливо  спросил  Трэвис.
Втулка на миг растерялась. Неужели она так изменилась?
     - Это  я,  -  врач  по-прежнему  выглядел  сомневающимся,
поэтому  альбиноска  подняла  левую  руку  и  закатала  рукав,
демонстрируя хром.
     - Фифи? - ахнул Трэвис и в следующую секунду уже  обнимал
ее, как дочку. - Ты представляешь, как я переживал за тебя?
     - Я нашла своих настоящих родителей, - сказала она. - Я -
Втулка Хэкренч.
     Врач широко улыбнулся.
     - Чудесно! Ты привела их с собой?
     - Боюсь, я сирота.
     - Ой. Прости.
     - Не стоит. У меня есть сестра, Гайка...
     - Та самая Гайка Хэкренч? - Трэвис был впечатлен.  Втулка
кивнула.
     - Да, она. И я  замужем,  и  у  меня  маленький  сыночек,
которому по документам исполнилось шесть месяцев, а по  уму  -
двенадцать лет.
     Они провели около получаса, наверстывая упущенное,  после
чего Трэвис налил ей кофе и они присели. Он пытался  коснуться
темы деликатно, но понял, что это, скорее всего, невозможно.
     - Знаешь, Энн умерла примерно тогда же, когда ты ушла.
     - Я знаю.
     - Втулка... ты как-либо причастна к смерти Энн?
     - Нет. Хотя, признаюсь, мне хотелось сделать ей больно.
     Трэвис грустно улыбнулся.
     - Я понимаю. Поверь мне.
     - Трэвис, - медленно сказала Втулка. - Я пытаюсь  понять,
как я к ней отношусь. Это тяжело.
     - Ты вправе злиться на нее.
     - Знаю. Понимаю. Но когда я узнала, что она  умерла,  мне
вдруг стало так грустно. Думаю, одной из  причин  моего  ухода
было желание сбежать от ее призрака. Это было невыносимо.
     - А, - кивнул Трэвис,  -  у  тебя  двойственные  чувства.
Будто не можешь  решить,  положить  на  ее  могилу  цветы  или
станцевать на ней.
     - И это не имеет смысла. Даже когда она спасла мне жизнь,
то сделала это лишь для того, чтобы с моей  помощью  причинить
тебе боль. Кстати, где она похоронена?
     - Сожалею. Люди построили там минимаркет.
     Втулка сделала долгий глоток.
     - Трэвис, - сказала она наконец, -  любовь  бессмысленна,
так ведь? Энн причинила нам много зла, но я всё равно  по  ней
скучаю. Мне хотелось положить ее в могилу,  но  теперь,  когда
она там, я отдала бы  почти  что  угодно,  чтобы  вернуть  ее.
Почему так?
     Трэвис  откинулся  на  спинку  стула  и  некоторое  время
пристально смотрел на нее.
     - Это называется "прощение".
     Втулка посмотрела на него. Врач пожал плечами.
     - Она  мертва,  ты  перестаешь  ненавидеть  и  злиться  и
оплакиваешь всё хорошее, что было  в  ней.  Если  есть  лучшее
объяснение, я бы хотел  его  услышать,  -  он  ухмыльнулся.  -
Нельзя прожить всю жизнь ради возмездия.
     Втулка  очень  долго  молчала,  а  когда  заговорила,  то
удивилась своим словам больше, чем Трэвис:
     - Нет, - согласилась она. - Пожалуй, нельзя.





     1  См.,  в  частности,  рассказ  "Сёстры"   /   "Sisters"
(http://cdrr.ru/texts/aivars/sisters.shtml).

     2 Оригинал доступен по этому адресу.

     3 Home Shopping Network - популярный в США телемагазин.

     4 Стейтен-айленд  -  остров  в  8  километрах  к  югу  от
Манхэттена, на котором расположен одноименный район Нью-Йорка.

     5 Как и в "Воде под мостом", имеется  в  виду  о.  Эллис,
расположенный в устье  реки  Гудзон  в  гавани  Нью-Йорка,  на
котором в период  с  1  января  1892  г.  по  12  ноября  1954
располагался самый крупный пункт приема иммигрантов в  США.  В
1976 г. на его базе открыт Музей Иммиграции.

     6 Буквальный перевод фамилии "Кэтбэйн" (Catbane).

     7 Имеется в виду их песня "The Sound of Silence".

     8 Отсылка к мультфильму "Секрет  крыс"  ("The  Secret  of
NIMH", 1982).

     9 Отсылка  к  короткометражке  "Two  Chips  and  a  Miss"
(1952).

     10  Мэхэн,  Альфред  Тайер  (1840-1914)  -   американский
военный морской теоретик, историк и геостратег, контр-адмирал.
Автор труда "Влияние морской мощи на историю, 1660-1783" ("The
Influence  of  Sea  Power  Upon  History,  1660-1783",  1890),
оказавшего огромное влияние на  военно-морские  доктрины  всех
ведущих стран мира, в том числе США, Великобритании, Германии,
Японии и СССР.

     11 Японское извинение.

     12  Аллюзия  на  мультфильм  "Американский  хвост"  ("The
American Tail", 1986).

     13 Да  (нем.).  Далее  по  тексту  Карл  некоторые  фразы
произносит с немецким акцентом и в  соответствии  с  правилами
немецкого языка.

     14 Организация животных из мультфильмов "Спасатели" ("The
Rescuers", 1977) и "Спасатели в Австралии" ("The Rescuers Down
Under", 1990).

     15 В "Воде под  мостом"  Джон  Новак  ошибочно  употребил
слово  "пелагический"  (pelagic),  так  как  думал,  что   оно
означает "территориальный"  (на  самом  деле:  "океанический",
"глубоководный"; в моем переводе эта ошибка  исправлена).  Эта
ошибка неоднократно обыгрывалась  в  их  совместных  с  Мэттом
Плотекером   МиСТингах,   а   слово    "пелагический"    стало
нарицательным   для    обозначения    неверно    употребленных
фанфикописателями слов.

     16 Одна из разновидностей эпилептических приступов.

     17 Одна из самых известных  церквей  Лондона.  Считается,
что  человек,  родившийся  в  пределах  слышимости   колоколов
Сент-Мэри-ле-Боу       -       истинный       кокни       (см.
http://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9A%D0%BE%D0%BA%D0%BD%D0%B8).

     18 Секретный агент ДэнжерМаус и его  неизменный  помощник
хомяк Эрнест Пенфолд - главные герои британского  мультсериала
"DangerMouse" (1981-1992).

     19  Дейл  поет  первый  куплет  "Песни  зарядных  ящиков"
(Caisson Song (1908)), который звучит: "Over hill, over  dale,
We have hit the dusty trail..." с нажимом на слово "Дейл",  но
Спарки принимает за  имя  бурундука  следующее  слово  "дасти"
(dusty,  рус.  "пыльный").  В  1917  году   эта   песня   была
реаранжирована в "Марш  полевой  артиллерии  США",  на  музыку
которого в 1956 году были положены новые слова, после чего эта
композиция стала официальной песней Сухопутных войск США.

     20 Рассказ написан до событий 11 сентября 2001 года.

     21  Персонаж  из  фильмов  о  Рокки  Бальбоа.  В  картине
"Рокки-4" он был  убит  на  ринге  советским  боксером  Иваном
Драго, которого впоследствии победил Бальбоа.

     22 радиоизотопный термоэлектрический генератор (сокр.).

     23 Театр, ставящий мюзиклы и легкие комедии. В  стоимость
билета также входит стоимость буфета, парковки и других услуг.

     24 См. рассказ "Икар" / "Icarus".

     25 Ennui (фр.) -  скука.  Weltschmerz  (нем.)  -  мировая
скорбь.  Имеется  в  виду  философствовавшая  мышь  из   серии
"Бесстрашный воин" / "Le Purrfect Crime".

     26 Сигнальный цвет, которым,  среди  прочего,  окрашивают
"черные ящики" самолетов.

     27   Ракообразные   из    класса    жаброногих,    широко
использующиеся в качестве корма для рыб.

     28 Рогэлло, Фрэнсис  Мелвин  (1912-2009)  -  американский
авиаконструктор и изобретатель,  создатель  названного  в  его
честь гибкого самонадувающегося  крыла,  предтечи  современных
дельта- и парапланов.

     29 Аллюзия на главных  героинь  популярного  полицейского
телесериала "Кэйни и Лейси" ("Cagney & Lacey", 1981-1988).

     30 Намек на профессора Рэтигана - персонажа  произведений
Евы Титус и снятого по их мотивам мультфильма "Великий мышиный
сыщик" ("The Great Mouse Detective", 1986), аналога профессора
Мориарти из произведений о Шерлоке Холмсе.

     31  Имеется  в  виду  фильм  "Вилли  Вонка  и  шоколадная
фабрика" ("Willy Wonka & the Chocolate Factory", 1971).

     32  Хобби,  заключающееся  в   отслеживании   поездов   и
записывании номеров локомотивов.

     33 Звуковая система наблюдения (англ. сокр. SOSUS,  Sound
Surveillance  System)  -   гидроакустическая   противолодочная
система НАТО в Северной Атлантике и Тихом океане.

     34  По  классификации  НАТО.  Советское  наименование   -
подводные лодки проектов 667А "Навага" и 667АУ "Налим".

     35      Бомба,       функционирующая       по       схеме
"распад-синтез-распад":  небольшая  ядерная   бомба   выделяет
энергию,  запускающую  термоядерную   реакцию,   возникшие   в
результате  которой  быстрые  нейтроны  бомбардируют   ядерное
топливо, запуская более сильную реакцию распада.

     36 Начальник ДэнжерМауса в мультсериале.

     37 Вторая поправка к Конституции  США  гарантирует  право
граждан на хранение и ношение оружия.

     38 В буквальном переводе - "Человеческий городок" (People
Town).  Так  как  речь  идет   о   парке   развлечений   вроде
Диснейленда, переводчик  счел  более  логичным  не  переводить
название, а транскрибировать его (по аналогии с Чайна-тауном).

     39 См. серию "Не искушай судьбу" / "Seer No Evil".

     40   Успенская,   Мария    Алексеевна    (1876-1949)    -
русско-американская  актриса,  сыгравшая  старую   цыганку   в
классическом фильме ужасов  "Человек-волк"  ("The  Wolf  Man",
1941).

     41 Латинское выражение "Nomen est Omen" (рус. "имя  имеет
значение"), перефразированное на немецкий манер.

     42 Имеется в виду  авианосец  "Интрепид"  (USS  Intrepid,
рус. "Неустрашимый").  Спущенный  на  воду  в  1943  году,  он
пережил несколько атак со  стороны  японской  авиации,  в  том
числе  пять  атак  камикадзе.  После  Второй   мировой   войны
использовался для  морской  блокады  Кубы  в  ходе  Карибского
кризиса, участвовал в Корейской и Вьетнамской войнах.  Позднее
использовался  НАСА  в  космических   миссиях   "Мэркьюри"   и
"Джемини". С 1982 года пришвартован на 86-м пирсе Манхэттена и
используется как военно-морско-воздушно-космический музей.

     43 Конь одного из всадников Апокалипсиса - Смерти.

     44 См. серию "Приключения коралловой клуши" / "Three  Men
and a Booby".

     45 См. серию "Завещание сэра Баскервиля" / "Pound of  the
Baskervilles".





© Дмитрий Гломозда