Последний вагон с золотом скрылся за горизонтом, и Толс-
топуз вроде бы остался ни с чем. Если, конечно, не считать,
что оба конца веревки, плотно охватывающей нас, цепко сжима-
лись его лапами.
- Ну что ж, - философски начал он. - Если не золото, то
хоть спасатели. Лучше один раз упустить добычу, чем один раз
упустить спасателей и всю жизнь мучаться.
Мепс, Бородавка и Крот благоговейно посматривали на бос-
са.
- Что же мне с вами сделать? - спросил сам себя Толсто-
пуз, при этом поглядывая на нас. - Может быть, консервы?
Старо!
- Давайте утопим их, босс, - предложил Бородавка.
- Ну, это слишком примитивно, - недовольно поморщился
Толстопуз.
- Тогда продадим их кошкам, - сказал Крот.
- Много за них не выручишь, - процедил кот, пройдя по нам
оценочным взглядом. - Как сдерут налоги, так еще и в убытке
окажемся.
- А может... - начал Мепс, указывая лапой на огонь, но
громкий стук в дверь прервал его речь.
- Кого там еще принесло? - прошипел Толстопуз и громко
добавил. - Входите.
На пороге возникла тощая крыса в сером монашенском одея-
нии.
- Мир тебе, Толстопуз, - произнесла она, учтиво поклонив-
шись.
- Привет, Харпер, - отозвался кот. - Чего тебя занесло в
наши края?
- Тяжелая жизнь. - последовал ответ. - Пустеет монастырь.
Никто не хочет работать на благо истинной веры.
- А, так тебе нужны рабочие руки, - оживился Толстопуз.
- Ты угадал, - кивнул Харпер. - И я вижу, что твой рыжий
друг горит желанием укрепить наше положение и внести свой
скромный вклад в строительство божьего храма.
- Ни в коем случае, - возразил Толстопуз. - Хотя... Мепс
метнул умоляющий взгляд, красноречиво говорящий, что в настоя-
щий момент жизнь его настолько хороша, и он будет вечно благо-
дарен боссу, если тот оставит его у себя.
-...Хотя, - продолжил кот. - Я дам тебе работника. Разу-
меется, не Мепса (Мепс облегченно выдохнул), но не хуже, а,
может быть, даже и лучше.
- Бог вознаградит тебя за заботу о процветании его вели-
кого учения, - похвалил его Харпер. - Кого же изволит выделить
в мое распоряжение достопочтимый и благонравный Толстопуз?
- На этот счет у меня появилась неплохая идея, - значи-
тельно сказал Толстопуз. - Одним выстрелом я уложу двух зай-
цев, вернее, даже трех, так как сам развлекусь.
- Мне пока не ясен ход твоих мыслей, великий Толстопуз.
- Минуту внимания, - кот выхватил из нашей связки Гаечку,
не забыв затянуть затем веревку, и протянул ее Харперу. - На
благо истинной веры будет работать она. Но что я вижу? Мой
друг Харпер не слишком доволен таким решением! Наверное, он
решил, что я попросту хочу подсунуть ему какую-нибудь дешевку?
Морда Харпера красноречиво говорила, что именно о том он
и подумал.
- Нет, Харпер, это очень ценный экземпляр!
- Чем же он такой ценный, - процедил сквозь зубы Харпер,
презрительно поглядывая на Гайку.
- Мог ли ты когда-нибудь соорудить из груды хлама, подоб-
ранного на помойке, самолет, скоростной автомобиль или машину,
которая ездит по стенам и потолку так же свободно, как и по
дороге?
- Скажем, нет. И что дальше?
- Она может в сто раз больше.
- Отлично, - она займет достойное место в рядах сес-
тер-монахинь соседнего монастыря, - оживился Харпер, но тут же
настороженно спросил. - А почему ты сам не пользуешься ее
изобретениями?
- Да потому, что она не хочет работать на меня.
Настроение у Харпера моментально испортилось.
- Не хочет ли сказать уважаемый Толстопуз, что она сбежит
в первый же день?
- Сбежит? - удивился Толстопуз. - Вот уж нет, - он повер-
нулся к Гаечке. - Не правда ли, ты оправдаешь наши ожидания?
- Оправдаю! - взорвалась Гаечка. - Работать на Вас я ни
за что не буду, а убегу не в первый же день, а в первую же ми-
нуту.
- Нехорошо, - покачал головой Харпер.
- Не беда! - заявил Толстопуз. - Сейчас она переменит
свое решение.
- И не подумаю! - крикнула Гаечка.
- А лучше бы подумать, - спокойно сказал кот. - Посмотри
сюда, крошка.
Он поднял нас за концы веревки и поднес к огню в камине.
Я тут же поджал хвост и лапки, но все равно чувствовал себя
как в парилке. Рокки, до этого предпринимавший героические, но
безуспешные попытки вырваться, затих. И я его понимал: падать
в самое пекло совсем не хотелось.
- Слушай сюда, крошка, - сказал Толстопуз. - Если ты сей-
час же не отправишься с Харпером и не поклянешься добровольно
не покидать монастырь, то у меня на ужин будут жареные спаса-
тели, - и он опустил нас чуть пониже. Я начал чувствовать, как
мои лапки стали поджариваться.
- Клянусь, - прошептала Гаечка сквозь слезы.
- Не слышу.
- Клянусь, - отчетливо сказала Гаечка и, подняв голову,
загнала слезы на место.
- Отлично, - произнес Толстопуз и швырнул нас в угол. -
Ты спасла им жизнь, крошка. Как только вы достигнете монасты-
ря, я отпущу их на волю.
Харпер и Гаечка направились к двери. На прощание Гаечка
обернулась в нашу сторону. В ее глазах снова стояли слезы.
Клянусь, я чуть не разревелся ей вслед.
- А вы можете убираться, - сказал Толстопуз нам через
полчаса. - Теперь вы мне не опасны. Без Гаечки вы уже не ко-
манда. Отряда спасателей больше нет.
Мы выбрались на улицу. Даже день был под стать нашему
настроению - серый и скучный. Команды не существовало, но спа-
сателей отличало одно неплохое качество - даже в одиночку каж-
дый из нас старался бороться до конца. А нас стояло на этом
месте пятеро.
- Необходимо срочно что-то предпринять! - наконец сказал
Чип.
- А куда такая спешка? Может быть, нам лучше посидеть и
подумать в спокойной обстановке? - возразил ему Дейл.
- Видишь ли, Дейл, пока мы будем раздумывать, Гаечку пос-
вятят в монахини, и тогда вырвать ее оттуда будет гораздо
сложнее, - произнес Рокки.
- Срочно к самолету, - сказал я и понесся огромными прыж-
ками к месту катастрофы.
- Но чем он нам поможет? - спросил меня бегущий рядом
Дейл. - Ведь без Гаечки мы не сможем починить его.
- Там увидим, - ограничился я и увеличил скорость.
Вскоре мы уже стояли перед обломками самолета. Я полез
внутрь и вытащил...
- Летающий ящик, - воскликнул Дейл.
- Но пользоваться им умеет только Гайка, - охладил мой
пыл Чип.
- Гаечка и меня научила летать с его помощью, - отрапор-
товал я, немного покривив душой. У нас прошли только два тео-
ретических занятия и одна практика, в результате которой я
чуть не раскокал это хрупкое изобретение.
- И что ты хочешь с ним делать?
- Перелететь через реку! Только в этом случае мы успеем к
началу церемонии.
- А как мы полетим на единственном аппарате? - удивился
Рокки. - Он не поднимет даже меня.
- Значит, полечу я один, и Вжик со мной, ему ведь для по-
летов не требуется аппаратов.
- А почему не кто-нибудь из нас? - уточнил Чип.
- А кто-нибудь из вас умеет управлять летающим ящиком? -
едва скрывая торжество, спросил я.
Молчание в ответ значительно утвердило мои шаткие полно-
мочия.
- Хорошо, - согласился со мной Рокки. - А мы, ребята,
отправимся через мост, чтобы подстраховать их, или поищем лод-
ку.
Отвернувшись, чтобы не показать волнения, я осторожно на-
жал рычажок и рывком взмыл вверх, едва увернувшись от фонарно-
го столба.
- Похоже, он был не слишком усердным учеником, - сказал
Рокки. - Вжик, дружище, проследи за ним. Как бы он не натворил
чего в пути. Где же здесь можно раздобыть хоть какую-нибудь
лодку?
Выбравшись к реке, я включил максимальную скорость, так
как уже нечего было опасаться с каким-нибудь не по делу стоя-
щим домом. Вжик, чтобы не махать зря крыльями, уселся прямо на
ящик, закрепленный на моей спине. Я держался на разумной высо-
те, чтобы не слишком далеко лететь вниз при непредвиденных
обстоятельствах. Серые волны проносились подо мной. Желанный
берег стремительно приближался.
Я описал крутой вираж и понесся над крутым оврагом. Вжик
что-то запищал мне в ухо. Я не расслышал его слов, пока вдруг
сам не догадался. Скорость! Нужно срочно сбавлять скорость.
Но поздно. Я успешно повернул налево, чуть не врезавшись
в витрину магазина, и на бреющем полете быстро поплыл вдоль
старых деревянных двухэтажек, не видя перед собой ничего и,
прежде чем скорость упала до минимальной, состыковался с выс-
тупающим карнизом какого-то обветшалого клуба. Больно шмякнув-
шись об землю, я еще получил по голове каркасом лозунга, сби-
того мной со своей опоры. Потирая ушибленное место, я встал и
оглядел окрестности. Вжик безнадежно отстал где-то позади.
Слева от меня берег круто обрывался в реку. Справа высились
несколько берез. Передо мной возвышался искомый монастырь, а
под ногами валялся злополучный лозунг.
Я внимательно осмотрел его. Лозунг был выполнен на крас-
ной материи белыми буквами, вылинявшими от дождя так, что ра-
зобрать смысл текста было практически невозможно. В это время
в моей голове мелькнула замечательная мысль, и я, ни секунды
не медля, принялся аккуратно отдирать материю от каркаса. За-
тем я соорудил из нее некое подобие сутаны и напялил ее на се-
бя.
Через пять минут я стоял перед высокими дверями монасты-
ря. Справа от них находились двери моего роста (по всей види-
мости, для крыс), над которыми выбили надпись: "Всем, кроме
поборников истинной веры, вход категорически воспрещен". Меня
данная надпись уже не касалась.
Нарушив тишину, я постучал уверенно и властно. Двери тут
же распахнулись.
- Я прибыл к вам из Рима с инспекцией, - заявил я и пере-
шагнул порог.
- Как же, давно ждем Вас, Ваше высокопреосвященство, -
благолепно залепетал крыса-служка и поспешил вслед за мной.
Площадь, отведенная крысам, отвечала всем требованиям поговор-
ки "В тесноте и в обиде". В центральном зале (правда, довольно
высоком) было не протолкнуться. Чтобы получить иллюзию большей
площади, стены отгородили листами фанеры, создав небольшие
комнатки, где располагались служебные помещения. При моем по-
явлении крысы, хорьки, бурундуки и мыши почтительно расступи-
лись. Я оценивающим взглядом пробежался по фанере и недовольно
поморщился.
- Сейчас подойдет отец-настоятель, выполняющий функции
главы церкви нашего района, и мать-настоятельница нашего мо-
настыря, - испуганно произнес служка, напряженно следивший за
моим взглядом.
Я согласно кивнул головой, показывая, что не слишком
разгневан незапланированной задержкой. Кроме того, это было
мне даже на руку. Необходимо собрать свои мысли, чтобы подго-
товиться к встрече с Харпером.
Отец-настоятель не замедлил появиться. По счастью, он
оказался не Харпером, а Констанцием. И хотя выговаривать его
имя было довольно нелегко, я испытал громадное облегчение.
Мой взгляд еще раз вперился в фанеру, а лицо снова скри-
вилось в недовольной гримасе.
- Церковь находится в стадии реконструкции, Ваше высокоп-
реосвященство, - поспешил заверить меня настоятель. - Хочу
также напомнить, что весь ремонт ведется исключительно на по-
жертвования прихожан. Мы не просим ни единого цента сверху.
- Похвально, - сдержанно одобрил я.
- Пусть Вас не смущают эти голые листы. В самое ближайшее
время мы оклеим их обоями под мрамор, и они приобретут совер-
шенно другой вид.
- Неплохая идея, и большая экономия средств к тому же, -
я чуть увеличил долю расположения и, чтобы выказать свою заин-
тересованность и осведомленность, начал придумывать на ходу. -
Как-то раз мы выделили одной церкви немалое количество денег
на мраморную облицовку... Вот только не припомню ее назва-
ния...
Глядя, как испуганно преобразилось лицо настоятеля, я
быстро сообразил, что название церквушки можно и не сочинять.
- Я думаю, что его высокопреосвященство утомилось с доро-
ги, - торопливо заговорил он и подтолкнул служку. - Проводи
его высокопреосвященство в отведенную комнату.
- Я хотел бы сначала подробнее ознакомиться с храмом, -
сказал я, со смыслом выделив слово "подробнее".
- Зачем же так торопиться. Я думаю, что у его высокопре-
освященства найдется время позже, чтобы изучить все аспекты
деятельности нашего храма.
- Хорошо, хорошо, - согласился я и только тут заметил за-
пыхавшегося Вжика, который настоятельно указывал на одну из
комнаток за фанерой.
- Что у вас находится вон в той комнатке? - спросил я с
таким безразличным видом, словно мы беседовали об урожае пяти-
летней давности на юге Франции.
- Вон в той у нас хранятся свечи, - словно не видя моего
указующего жеста, объяснил преподобный отче. - А в левой идет
подготовка к службе.
- В этой, преподобный отче, - я даже сделал несколько ша-
гов в сторону "секретной" двери.
- Да, там у нас обычно находятся кандидатки в послушницы,
- сказано это было с таким видом, будто мы продолжали разговор
все о том же французском урожае.
- Ну что ж, это уже интересно, - и я решительно направил-
ся в выбранном направлении, подозревая, что отче опасается
явить моему взору столь опасную кандидатку, как Гаечка.
Настоятель вздохнул и поплелся следом. Я бесцеремонно
распахнул дверь и ввалился в комнату, ожидая увидеть там толпу
претенденток, рвущихся занять освободившиеся вакансии в монас-
тыре. Но в комнате находился только стол, рядом стоял малень-
кий стул, а у стенки - узкий диванчик, на котором и сидела Га-
ечка в полном одиночестве. Судя по всему, она пребывала в
очень удрученном состоянии. Гаечка подняла голову и посмотрела
на нас. Она узнала меня! Я это понял по ее блеснувшим глазам.
Тем не менее, она сохранила спокойствие и скорчила недовольную
мину, видимо, адресованную настоятелю.
- Я вижу, дочь моя, ты не горишь желанием встать на путь
истинной веры? - спросил я.
- Правда Ваша, святой отец, - с вызовом ответила она.
- Ваше высокопреосвященство, - прошипел в ее сторону нас-
тоятель и повернулся ко мне. - Вы уж простите ее, Ваше преос-
вященство.
- Ваше высокопреосвященство, - не замедлила поправить его
Гайка.
- Ничего, ничего, - вступил я. - Самые большие трудности
подстерегают нас в начале пути праведного. Вступивший же на
этот путь да испытает благословление господне.
Мы с отцом-настоятелем смиренно перекрестились.
- Я помогу ей увидеть свет в тьме житейских искушений, -
заявил я. - Оставьте нас одних, преподобный отче, для исповеди
и проповедей.
Отец-настоятель поспешно покинул комнату.
- Как я в роли его преосвященства? - подмигнул я Гаечке.
- Его высокопреосвященства, - поправила меня она.
Гаечка улыбалась, улыбалась от счастья, что ее не остави-
ли. Но больше всех, похоже, доволен был Вжик, крутивший над
нами немыслимые фигуры.
- Значит, вечером я захожу за тобой, и мы побежим, - ра-
достно заявил я.
- Ничего не выйдет, - вмиг погрустнела она. - Я дала
клятву не пытаться бежать из монастыря, и вовсе не собираюсь
нарушать ее.
- Да, положеньице, - невесело усмехнулся я, но тут у меня
в голове возникла довольно неплохая идейка.
- Знаешь что, - сказал я. - Ты ведь не давала клятву, что
добровольно пострижешься в монахини.
- Разумеется, нет, - отрицательно замотала она головой.
- Вот и отлично. Ни за что не соглашайся, протестуй, виз-
жи, плюйся, если хочешь, но не соглашайся.
- А что это даст?
- Пока не знаю, но я тебя умоляю, - я сделал такую душе-
щипательную рожу, что она просто не могла не сказать:
- Хорошо, пусть будет, как ты хочешь, только как это мне
поможет?
Но я промолчал. Во-первых, у меня еще не было четкого
плана, а во-вторых, если бы я посвятил ее в свои планы, то
она, чего доброго, еще отказалась бы в них участвовать, руко-
водствуясь данной клятвой.
Кивнув головой на прощание, я вышел из комнаты к исключи-
тельной радости отца-настоятеля.
- Вы ее наставили на путь истинный? - учтиво осведомился
он.
- Случай серьезнее, чем обычно, - уклончиво ответил я. -
Возможно, в момент, когда наступят благоприятные условия для
этого, мы сумеем повернуть ситуацию в свою сторону без возник-
новения некоторого числа негативных последствий, чтобы вышеу-
помянутое событие послужило привлечению как можно большего
числа потенциальных прихожан на безвозмездную работу в целях
укрепления позиций нашего учения, которое завоевывает все
большее постоянство с темпами роста приблизительно 15%, то
есть 1,7 человека на метр в кубе за год.
Если у настоятеля до этого момента еще оставались ка-
кие-нибудь сомнения насчет моих полномочий, то после такой ре-
чи они улетучились бесследно и окончательно.
- Нас ждет ужин, Ваше высокопреосвященство, - благоговей-
но прошептал он.
- Не будем задерживать наших братьев, - великодушно отка-
зался я от продолжения речи.
- Э-э... сестер...
- Да, да, конечно же я хотел сказать "сестер".
Петляя по извилистым коридорам крысиных норок, мы добра-
лись до великолепно изукрашенных дверей.
- Добро пожаловать на наш скромный ужин, - возвестил о мо-
ем приходе уже знакомый служка. Скромный ужин размещался на
длинном-предлинном столе. Половину кушаний я не видел вообще,
а подавляющее большинство не пробовал ни в покинутом, ни в об-
ретенном теперь мире. К счастью, волнения оставили меня, и я
набивал желудок с запасом на зимнюю спячку.
- Может быть, его преосвященство желает еще какую-нибудь
малость, - почтительно спрашивали меня монахини (а среди них,
поверьте мне, были и очень привлекательные мышки). Я оцениваю-
щим взглядом окинул стол.
- Пожалуй, шоколада на десерт.
Монахини как-то подозрительно закашлялись, а отец-настоя-
тель даже вспотел от волнения.
- Э-э... но ведь сейчас пост, Ваше высокопреосвященство,
- едва вымолвил он. Вот те на! Сам же и угодил в ловушку.
- Хм, пост. Ну что ж, а у Вас есть постное?
- Рыба, Ваше преосвященство.
- Ну несите свою рыбу.
- Вы слышали, - обратился настоятель к крысе-повархе. -
Немедленно подайте на стол все, что заказал его высокопреосвя-
щенство.
В конце концов, мне все же принесли рыбу, но... целиком
сделанную из шоколада с апельсиновой начинкой.
Наконец, обильный ужин завершился, и меня проводили в
спальню. Видели бы вы, что там стояла за кровать. На ней умес-
тились бы двенадцать крыс таких, как я, и еще четыре (или даже
шесть), если бы их положили поперек на оставшееся место. На
такой кровати я не спал никогда. Она, наверное, удовлетворила
бы стандартам принцессы на горошине (если, конечно, вместо го-
рошины не использовать шар от кегельбана). Жаль только, что
поспать на ней так и не придется, хотя глаза у меня смыкались
сами собой.
Дождавшись, пока столь значительный ужин утихомирил все
население в округе, я отправился в путь. Шаг за шагом прибли-
жал меня к заветной дверце, но вопрос, как уговорить Гаечку
покинуть монастырь, все еще оставался открытым.
Когда я достиг последнего поворота, то лоб в лоб столк-
нулся... все с тем же служкой. Подождав, пока исчезнут звез-
дочки, посыпавшиеся из глаз, я вежливо осведомился, почему он
не спит в столь поздний час. Вероятно, он хотел меня спросить
о том же.
- Я относил ужин новой кандидатке, да Вы, Ваше высокопре-
освященство, видели ее, - ответил он, когда выдохнул воздух,
приготовленный для вопроса, и набрал в грудь новый.
- Ну и как она? - спросил я , не скрывая заинтересован-
ности.
- Странная какая-то, ведет себя, как одержимая.
Ага! Вот это мне и нужно!
- Так я и знал, - расстроился я. - Он здесь.
- Кто он? - испуганно спросил служка.
- Известный враг рода крысиного, мышиного и т.д., и т.п.
- Неужели диавол?
- Т-с-с, не надо называть его имени вслух.
- Но почему он здесь? Ведь жили же себе тихо, мирно. И на
тебе, появился.
- А известно ли тебе, сын мой, что диавол всегда появля-
ется там, где находится высокопоставленное лицо церкви?
- Нет, Ваше высокопреосвященство. Я думал, что он бежит
от таких, как Вы, как черт от ладана.
- Весьма ошибочное мнение. Своим появлением он вызывает
меня на бой. Что ж, я дам сражение. И будет посрамлен подняв-
ший руку на святого. Ты когда-нибудь изгонял диавола?
- Нет, Ваше высокопреосвященство.
- Но хоть присутствовал?
- Не приходилось.
- Тем не менее, тебе придется помочь мне. У меня довольно
большой опыт изгнания (тараканов из-под холодильника, да и то
с помощью дихлофоса). Не испытываешь страха перед выпавшим на
твою долю испытанием?
- Нет, Ваше высокопреосвященство. Ради истинной веры го-
тов на все!
- Так, - задумался я. - В монастыре изгонять его нельзя.
Слишком тесно. Чего доброго, вселится еще в чью-нибудь сосед-
нюю душу. Так мы его не поймаем.
Служка почтительно молчал.
- Значит, применим двадцать третий вариант, - сказал я
(знать бы самому, что это такое). - Ты должен испугать ее и
заставить забраться в мешок. Потом мы вынесем его из монастыря
и там, на просторе, совершим изгнание бесов.
- Но не будет ли диавол страшнее вне монастырских стен? -
заметил служка.
Разумная мысль, но...
- Мы совершим церемонию под сенью креста и стен. К тому
же воспользуемся святой водой. Но смотри, не проговорись, что
я стою за дверью. Диавол будет думать, что против него высту-
пил только ты, и отнесется к этому делу с некоторой долей бес-
печности.
- Это почему же? - обиделся служка.
- Потому что у тебя нет соответствующей подготовки.
- А-а, ну тогда ладно.
- Мое появление должно произойти неожиданно для него.
Тогда он будет сломлен, подавлен и посрамлен. Все это я прок-
ричал уже в спину служке, который понесся за мешком на кухню.
Кроме того, он притащил оттуда автомат для облегчения запуги-
вания.
- А он-то у вас откуда? - не смог скрыть удивления я.
- Пожертвования прихожан, - скромно ответил он. Я думаю,
что если бы нам вдруг понадобилась ракетная установка, то и
она нашлась бы где-нибудь в подвале.
Служка перевесил автомат со спины на грудь, пару раз
стукнул мешком по стене (отчего оба мы покрылись белой пылью)
и, громко хлопнув дверью, зашел в комнату. Его высокопреосвя-
щенство согнулся в три погибели и прильнул к замочной скважи-
не, чтобы не пропустить ни единой сцены.
Гаечка испуганно вскочила с дивана. По всей видимости,
она еще не успела заснуть.
- Спокойно, мисс, это нападение, - прошипел сквозь зубы
служка. У меня зародилось подозрение, что на путь истинной ве-
ры он вступил после нескольких неудачных попыток ограбления
банка.
- Что Вам надо, - раскрыв глаза от удивления, спросила
Гаечка.
- Не угодно ли будет мисс забраться вот в этот мешок.
- Еще чего.
- Тогда придется немножко пострелять, - и служка убеди-
тельно повел дулом автомата.
- Но ведь поднимется шум, - к моему сожалению, Гаечка,
похоже, поставила служку в тупик.
- Смею заверить Вас, мисс, что тогда это уже будет моей
проблемой, но никак не Вашей.
Гаечке ничего не оставалось сделать, как добровольно заб-
раться в мешок. Служка, кряхтя, взвалил его себя и побрел к
выходу. У двери я подхватил мешок сзади, и мы с трудом вынесли
драгоценный груз из монастыря. Очутившись на свежем воздухе, я
развязал мешок и выпустил Гаечку оттуда.
По всей видимости, мешок этот был из-под муки. Прекрасные
белые волосы Гаечки развевались по ветру, а белый комбинезон
еще не был омрачен знакомством с пылью и грязью. И только го-
лубые глаза не изменились. По-прежнему они испытующе смотрели
на нас.
- Ух ты! - восхитился служка. - В мешок засунул шатенку,
а выпустил блондинку. Прямо Мэрилин Монро. Тут он, пожалуй,
несколько ошибался. Гаечка была гораздо лучше Мэрилин Монро.
Только вслух я об этом не решился сказать.
- Приветствую тебя на свободе, Гаечка, - торжественно
объявил я.
- Но как же клятва?
- А разве ты добровольно покинула монастырь?
- Нет.
- А разве ты давала клятву возвращаться в монастырь, если
вдруг окажешься за его пределами?
- Нет, конечно.
- Так какой с тебя спрос?
- Значит, изгнания не будет, - задумчиво произнес служка,
наблюдая, как я скинул мантию и предстал перед общественностью
в джинсовом костюме. Он оказался более сообразительным, чем
казалось вначале.
- Ох и попадет мне от настоятеля, - продолжил он. - А,
плевать. Отправлюсь-ка я лучше добывать золото. На Клондайк.
- Желаем успеха, - крикнули мы ему вслед.
Но приключения на этом не завершились. Крысиные двери мо-
настыря с треском распахнулись, и оттуда вывалился отецнастоя-
тель, мать-настоятельница и куча разгневанных монахинь.
- Вернуть их, - кричал преподобный отче, брызжа слюной во
все стороны и указывая на нас пальцем.
Я хотел заметить, что такое поведение недопустимо в об-
ществе порядочных крыс, но вовремя осознал всю сложность наше-
го положения. Был бы здесь еще один летающий ящик.
Но сдаваться мы не собирались. Покинув выгодную позицию,
мы скатились в ложбинку, что несколько отдалило нас от бушую-
щей толпы.
В это время на нас спикировал Вжик.
- А ты как здесь оказался? - удивился я. Он что-то пропи-
щал в ответ и указал наверх. На покинутом краю оврага объяви-
лись поборники истинной веры, но с другого края на нас смотре-
ли Чип, Дейл и Рокки. Вжик, похоже, зря времени не терял.
- Держитесь, - крикнул Рокки и закинул нам второй летаю-
щий ящик, который я тут же стал налаживать Гаечке на спину.
- Взять их, - крикнул отче и первым спрыгнул в ложбинку.
За ним посыпались монахини. А с противоположного обрыва поле-
тели вниз наши друзья. В облаке пыли закипела славная потасов-
ка, но мы с Гаечкой уже взмыли над ней и летели теперь над ре-
кой.
Красный закат занимал полнеба. Сверкающая солнечная до-
рожка указывала нам путь. И мне было хорошо. Я был просто пе-
реполнен счастьем, что приключение завершилось отлично, что мы
летим домой, что рядом со мной парит очаровательная Гаечка, и
ее рука лежит в моей руке. Все казалось настолько прекрасным,
что я просто не мог удержаться и не сказать об этом. Но когда
я уже открыл рот, у меня вдруг кончился бензин. И я камнем
рухнул вниз, зарывшись носом в мелководье, размышляя при этом
о превратностях судьбы.
Вечером вся наша команда (Команда!) как обычно расположи-
лась за круглым столом и смотрела очередной выпуск новостей.
Только я сидел у камина и так активно сушился, что пар валил
от меня облаком.
- По законам жанра на сцене должен был появиться настоя-
щий инспектор, - заметил я.
- И слава богу, что этого не произошло, - сказала Гаечка,
которая феном просушивала свои прекрасные рыже-золотистые во-
лосы.
- Ну и слов же ты нахваталась там, Гаечка, - поморщился
Рокки.
- Пусть так, но его появление доставило бы нам кучу лиш-
них хлопот.
С этим нельзя было не согласиться.
- Ну что же, теперь нам остается ждать, когда Гаечку по-
хитит орден священного полумесяца, подвел итоги Чип, и все
засмеялись.
|
© Igor Merinov |