...но у меня, как у нищего,
были только мои мечты.
Я расстелил свои мечты
перед твоими ногами.
Наступай помягче...
Ведь ты идешь по моим мечтам!
Автор, к сожалению, мне неизвестен.
Временами мечта приносит нам боль... Но вдумайтесь, быть
может мы тоже иногда причиняем боль мечте!
Шаги беззвучны. Почти. Только невыразительный шорох соп-
ровождает их. Под ногами - твердая корка черной, укатанной в
камень земли. Взгляд погружен в пламенеющий закатным огнем го-
ризонт, в точку, где обрывается отрезанная гранью черная лента
дороги. Идти легко. Шаг, еще один, тысячи шагов - в каждом из
них отрезок Вечности. Крохотный... как жизнь.
Справа и слева вдоль дороги редкой цепочкой растянулись
шеренги человеческих фигур. Они стоят молча, в одинаковых
бесцветных одеждах. На неподвижных, словно присыпанных пеплом,
серых лицах свинцовыми мазками глаз проступает то снисходи-
тельное сочувствие, то презрение... Иногда равнодушное безраз-
личие... А иногда - ненависть.
Ты - среди них. Всегда. Прячась за спинами, укрывая собой
от чужих взглядов то, что все равно не в силах уберечь... Свою
мечту. Потому что неизбежно наступит миг, когда уже не оста-
нется сил на две жизни, на две вселенные, когда приходится вы-
бирать... Боже мой, до чего же больно глядеть вслед умирающей
Мечте!
"Опять бежишь? Ты же знаешь - от себя не убежать" - "Да,
знаю..."
"Чего же ты хочешь?" - "Я хочу... Заглянуть за горизонт".
Окунуться в море огня между серостью неба и чернотой зем-
ли. Я хочу услышать шум заката, ощутить на лице его прохлад-
ный, спокойный свет. И в последний раз прошептать имя. Только
одно имя. Когда-то я слышал его везде - в шепоте ветра, в без-
голосом шелесте облетающих золотых листьев. Живое, звенящее
хрустальными переливами. Приходящее из сердца и тихонько зами-
рающее на губах.
Имя, выпитое шелестящими отзвуками т и ш и н ы...
Произнеси его. Нужно всего лишь закрыть глаза. Это не
трудно... только очень грустно. В последний раз...
Печально поникшая голова в пушистом облаке золотистых во-
лос. Наполненные грустью голубые глаза на осунувшемся лице от-
ражают подернутое дымкой небо. Или, быть может, это прозрачный
небесный простор на миг вобрал в себя их чистую голубизну. Мо-
жет быть... И еще боль... Щемящую боль внутри. Твою боль.
Боль, которую причиняешь ты.
Десятки, сотни людей, разбросанных по всему земному шару,
во многом разных, но так похожих в одном. Беспомощно утопающих
в безмолвном, чуждом океане серого земного одиночества. В пос-
ледний раз сделавших с в о й выбор...
Золотистая прядка неощутимо скользнула по щеке.
"Ведь я же Спасатель! Я должна им помочь!"
Но как? Как разобраться в запутанном хаосе человеческих
душ? Как?!
* * *
Невысокий взгорок, дальше - обрыв. За обрывом пылает за-
кат. Конец дороги в никуда.
Что это - небо? Нет. Небо плоское и серое. Это глаза. Та-
кие знакомые, бесконечно дорогие голубые глаза.
Позади тишина. Та самая тишина, что навсегда поселилась в
душе. Она крадется за тобой. Обернись, и ты услышишь ее. Зас-
тывшее в пустоте дыхание вечности...
С губ срываются слова, медленно и тяжело как каменные
глыбы, ничего уже не говорящие, не значашие слова:
- Прости меня... Прости НАС, если сможешь...
Много раз я повторял их в полубреду-полубеспамятстве
опустошенной, сгоревшей дотла души уже не надеясь ни на что.
Ты просишь прощения, а в силах ли ты простить самого себя?
Плавное движение. Щеки касается ладонь. Ее ладонь. Всего
на миг. Как дуновение ветерка:
- Я прощаю тебя...
Еще один, последний удар сердца, невыносимо долгий как
тяжелый вздох. За ее спиной горит закат, перебирая прохладными
лучами золотые пряди волос.
Мой последний закат...
Примечание. Строчки, вошедшие в эпиграф были услышаны автором
в художественном фильме "Равновесие" ("Equilibrium").
Буду рад любому отзыву! Только искреннему... ;)
|
© Visioneer 05.02.2004 |